Заклинатели - Турчанинова Наталья Владимировна. Страница 91

— Что ты там увидел?

— Заклинателя, — нехотя ответил тот, отворачиваясь.

Мебель в доме тоже была сломана и разбросана, вазы разбиты, и сухие цветы жалкими пучками лежали на истоптанных циновках. Полки, на которых стояли эликсиры и снадобья Имари, сорваны со стен. Пол маленькой кухни устилал ковер битого стекла, сухих порошков, перемолотых растений и разноцветных, давно высохших луж. В очаге лежала мертвая галка.

— Они бы еще сюда дохлую корову приволокли, — проворчал Гризли, взял птицу за скрюченную лапку и выкинул в окно.

— Видимо, рассчитывали, что это помешает злу, созданному в очаге Имари, выйти из дома, — саркастически произнес Сагюнаро.

Рэй заметил сумку, лежащую в углу, и направился к ней:

— Похоже, это его.

— Не очень-то хорошо копаться в вещах умершего, — сказал Гризли сам себе.

Рэй молча повел плечом, прислонил яри к стене, рывком поднял сумку, развязал тесемки и без всякого почтения вытряхнул все вещи на пол. На первый взгляд здесь не было ничего примечательного. Немного одежды, коробка свечей, огниво, костяной ножик, книга со стихами неизвестного Рэю поэта и веревка. Взяв ее в руки, он понял, что это куски змеиной кожи, связанные между собой — сухие, почти прозрачные, длинные и короткие.

— Выползки, — сказал Гризли, рассматривая находку, и принялся объяснять, хотя его никто не спрашивал: — Змеи сбрасывают старую кожу во время линьки, а он ее собирал. Интересно зачем?

— Увлечение у него такое было, — с неприязнью ответил Сагюнаро, листая книгу.

Недавние проблемы оказались отложены на время, все молчаливо пришли к соглашению сначала сделать общее дело.

Рэй смотрел на змеиную кожу, и какое-то смутное предчувствие близкой отгадки крутилось в его голове, но никак не могло оформиться в конкретную мысль.

— Какие духи связаны со змеями? — спросил он, пропуская между пальцами чешуйчатую «веревку», и ответил сам себе: — Шуу, он и сам выглядит как змея. Но это нейтральное существо. Оно не нападает на людей.

— И живет поблизости от крупных водоемов, — продолжил Сагюнаро. — Думаю, это просто сувенир. Ничего больше.

— А в этой книжке есть что-нибудь полезное? — спросил у него Гризли.

— Нет, просто стихи, и довольно бездарные. Похоже, он сам их сочинял. — Заклинатель высокомерно нахмурился и процитировал: — «Ты скрываешься под личиной человека, в тени человека, но оскал шиисана не скрыть за дружеской улыбкой». Это, по всей видимости, про меня. Поэтическое впечатление от недавней встречи.

— А что-нибудь полезное есть?

Сагюнаро просмотрел последние страницы и покачал головой:

— Иносказательные рассуждения о добре и зле, описание природы, рассказ о красоте Имари. И все. — Он захлопнул потрепанный томик, сунул в карман и пояснил: — Деревенским это вряд ли пригодится.

— И все, — повторил увалень, еще раз окинув взглядом вещи Мартэна. — Ни нормального дневника с заметками по работе, ни записки, ни портрета духа, нападающего на людей? Как всегда, придется во всем самим разбираться. Но мы знаем хотя бы одно — кто его убил на самом деле. — Последнее прозвучало без издевки или обвинения, простое рассуждение.

— Идемте. — Рэй смотал «веревку», чувствуя, что должен забрать ее с собой, хотя пока еще не знал зачем. — Надо посмотреть на этот мост поближе.

Он первый направился к выходу, но задержался, заметив краем глаза движение в зеркале. Резко повернулся, и ему показалось, будто он видел смутную тень, поспешно спрятавшуюся за раму от его взгляда.

— Ну что там опять у тебя? — спросил Гризли.

— Ничего, — ответил Рэй, не совсем уверенный, действительно ли он видел отражение Имари, которой не могло быть в этом доме.

До Заячьего моста они дошли за полчаса, пробираясь сквозь заросли повилики, густым ковром обвившие луговую траву.

Он оказался узким и старым — длинные, почерневшие от времени доски пружинили и поскрипывали под ногами. Тропинка к нему заросла и едва угадывалась в траве. Сквозь высокие деревянные перила, сколоченные крест-накрест, виднелась буйная зелень, полностью закрывающая ручей. Но снизу слышалось приглушенное журчание воды.

Щебетали птицы, тонко звенели комары, иногда мимо пролетали, басовито гудя, толстые шмели. Не ощущалось ни опасности, ни тревоги. Обычный мирный лесной уголок.

Рэй перегнулся через перила. Сквозь пышную зелень едва виднелась полоска воды, а посреди нее находилось яркое пятно.

— Желтые ирисы, — задумчиво произнес Сагюнаро, глядя вниз.

Прямые стрелы цветов смотрели широко распахнутыми золотыми венчиками на людей и едва заметно шевелили острыми листьями.

— Такая редкость. Их нет даже в императорском саду, а здесь они растут в грязи под старым мостом.

— Ладно, хватит любоваться, — одернул его Гризли. — Мы тут вроде по делу.

Сагюнаро не ответил, размышляя о чем-то.

— Надо спуститься. — Рэй удобнее перехватил копье и направился к дальнему концу моста, пытаясь почувствовать что-нибудь подозрительное, но не ощущал ничего. Только запах мокрой зелени.

Внизу все было залито жидкой черной грязью, которая засасывала ноги по щиколотку, и сапоги выдирались из нее с громким чмоканьем. Мутная вода обтекала завалы из упавших кустов, веток и камней, пробиралась под стволом ольхи, лежащим поперек ручья.

Рэй поднял голову. Низ моста был черным, на стыках бревен белели разводы плесени, кое-где росли бледные грибы на тонких ножках. На одной из нижних перекладин виднелись едва заметные борозды.

Здоровяк Гризли поднял руку и легко дотянулся до них, колупнул дерево, отломил длинную щепку, задумчиво повертел в руках, даже обнюхал на предмет запаха старой крови, но, видимо, ничего не почувствовал, потому что отбросил, пробормотав:

— Обычная гнилушка. Давно было пора этот мост снести. Эй, Сагюнаро, не чувствуешь ничего особенного?

— Нет, — ответил тот глухо, пытаясь добраться до ближайшего ириса и проваливаясь в грязь по колено.

— Зачем они тебе? — усмехнулся Рэй, наблюдая за другом.

— Ну как зачем? — буркнул Гризли. — Торе пошлет. Нашел время.

Сагюнаро, не обращая на них внимания, ухватил длинный стебель, с видимым усилием выдернул из грязи и, рискуя потерять сапоги в густом месиве, вернулся на относительно твердый участок. Не глядя на желтые лепестки, перевернул растение вверх корнями и начал внимательно изучать их.

— Что ты там хочешь разглядеть? — спросил Гризли, похоже уже начиная терять терпение.

Сагюнаро, безжалостно отломив, отбросил стебель, наклонился над ручьем и принялся отмывать клубень. Потом выпрямился и стал разматывать нечто тонкое, светлое, намотанное на него. Приглядевшись, Рэй понял, что это человеческие волосы.

— Это еще откуда? — с легким отвращением поинтересовался озадаченный Гризли.

Сагюнаро, держа находку двумя пальцами, полез свободной рукой в карман, вытащил книгу, принадлежавшую Мартэну, неловко открыл ее на одной из последних страниц и прочитал:

— «Подари мне твой локон цвета золотого ириса, и я буду приходить к тебе каждый день. Напои меня своей кровью, и я лягу у твоего порога. Отдай мне свое сердце, и ты никогда не будешь знать боли, страха и нужды». — Он посмотрел на друзей. — Сначала я даже внимания не обратил, думал, очередное стихотворное размышление, а теперь…

— Знаете, что это все мне напоминает? — сказал Рэй, глядя на мокрый обрывок волос в руке Сагюнаро. — Старинную формулу вызова духа… Утешитель в печали, кажется, так его зовут. Но она переделана. «Подари мне золотой ирис цвета твоих волос, напои меня ключевой водой, отдай мне свое горе». Должно быть как-то так.

— Да, ты прав, — отозвался друг. — Я тоже так думаю.

— Это вы о чем вообще? — озадаченно спросил Гризли.

— Этого духа вызывают те, кто пребывает в большом горе и понимает, что не сможет его пережить, — начал объяснять заклинатель. — Или его родственники, если нет другого выхода. Говорят, он приходит даже к простым людям, не обладающим даром, и требует плату — цветок желтого ириса и чистую воду, а взамен уносит боль и страдание.