Зеркала (СИ) - "Джиллиан". Страница 36

— Привет! — радостно сказала Кира. — А я с Леонтием на работу!

— Привет, — спокойно откликнулся Тим. — На завтрак не опоздайте.

— Ага.

Кира проскочила мимо него, сосредоточенно размышляя: надо ли серьёзно расстраиваться, что не сумела, как хотела, прямо сейчас поговорить с хозяином дома о вечеринке? Или, наоборот, хорошо, что можно поговорить потом — не в спешке. О… Кира, выбегая на улицу, внезапно сообразила, что за завтраком будет лучше говорить о том, о чём ей прожужжали все уши за вчерашнее телефонное дежурство. Тогда же, кстати, она узнает отношения всех других жильцов дома к этим вечеринкам. Тёти Сони-то мнение она уже знает, но что скажут братья?

Ощущая себя бегущей чуть не на праздник — в раннее утро, когда на улице светло лишь потому, что везде горят фонари, создавая мелкие, но праздничные переливы разноцветья на пушистой поверхности сугробов, Кира добежала до машины Леонтия, уже заведённой — вокруг неё клубились густые облака пара.

— Можно? — спросила она.

— Лезь! — довольно сказал Леонтий.

По заснеженному зимнему посёлку, ещё спящему в это время, ехать интересно. Если рядом с домом улицы почти идеально расчищены — здесь прошли трактора и грузовики, а снега в последние дни маловато выпало, так — слегка припорошило, то уже в переулке, куда свернул Леонтий, машина пошла между такими снегами, что Кире казалось: распахни она дверцу, протяни руку — и коснётся высящегося вровень с машиной сугроба… А поскольку посёлок, поскольку раннее утро, то вокруг тишина. Что особенно поразило, когда водитель остановил машину и Кира вышла. Даже приглушённо работавший мотор давал возможность ощутить глубочайшую тишь, словно оглохшую из-за высоких сугробов.

— Кира, ты что встала? — спросил Леонтий. — Не бойсь, это местечко хоть и глухое, да тихое. Сюда волки не ходят — Тимыч всех попугал с этой стороны.

— А раньше были? — Кира затаила дыхание: ух ты — волки!

— Были, конечно. Тимыч брал лицензию на отстрел один год — всех отогнал.

— А что здесь за место?

— Почти самый край посёлка. Вон, видишь? Забор. И ворота.

— Здесь тоже ворота? — удивилась девушка.

— А как же? Днём работаю — сюда кружной дорогой от посёлка трактор ходит, а потом и грузовик — снег отвезти. Ты ж не думаешь, что я смогу всё это ручками убрать?.. Вот то-то. Я только дорогу для машины прочищаю, а там — машинами всё и уберут. Ну… Если, конечно, зима такая, как сейчас. Если пожиже будет, и сам справлюсь. Ну, что? Взялись, девуля?

— Взялись, Леонтий, — ответила Кира, лихо сдвигая вязаную шапочку на затылок.

Лопаты, оказывается, Леонтий прятал прямо в сугробе.

— Здесь, чать, не город — воровать некому, — ворчал он, добывая инструмент для работы. — В каждом доме не то что лопаты — свои трактора есть, миньки.

— Не поняла — миньки? — удивилась девушка.

— Мини, — поправился Леонтий. — Такие машинки хорошие! У них только инструмент смени на носу — для косилок тоже хороши. У Тимыча такие тоже есть. Хочешь поглядеть? Всё покажу.

Болтая и подсказывая, что именно надо очищать от снега, Леонтий быстро и ровно шёл чуть впереди Киры, работая движком — как он назвал широченную лопату с двумя ручками. А девушка поспешно очищала пространство по краям. Снег здесь был лёгкий, нетронутый и не лежалый. Работа спорилась. Правда, с непривычки Кира быстро устала, хотя основная, тяжёлая работа легла на плечи Леонтия. Но помечтать о перерыве не успела: Леонтий остановился, глянул на вытащенный мобильник и объявил:

— Всё на сегодня! Лопату в сугроб — и марш в машину!

Ощущение праздника не пропадало. Мало того что наработалась, так ещё и втихомолку посмеялась над Леонтием, который с удовольствием командовал ею. А уж какой аппетит был, когда добралась до стола с завтраком! Аж тётя Соня поумилялась!

Предупреждавший не опаздывать на завтрак Тим опоздал сам. Правда, никто его в этом не упрекнул. Мало ли где побывал хозяин дома, пока добрался до столовой комнаты!

Но когда все поели и приступили к сладкому, Кира сочла, что можно всё-таки порасспрашивать о том, что её тревожило:

— Тим, мне бы не хотелось, чтобы привычки в вашем доме менялись из-за меня. Ты обещал вечеринку ребятам. Так устрой её. Я отсижусь в комнате, для меня это нормально, хорошо. Просто столько звонков — и все об этом.

— А ты, Кирочка, можешь и со мной посидеть, — подхватила тётя Соня. — Я телевизор буду смотреть, ты — вязать. Так и вечер пройдёт.

— Согласна и на это, — сказала девушка, просительно вглядываясь в задумавшегося хозяина дома. — Тим, что скажешь? Пожалуйста, сделай ребятам вечеринку! Они перестанут звонить, если выполнишь обещание. Ну а потом сможешь назначить другую дату — когда тебе будет удобно.

— Ещё чего… — тихонько проворчала старушка. — Ещё им одну. Беспокойства не оберёшься с этими крикунами…

Тим усмехнулся.

— Все высказались? Леонтий, ты что думаешь?

— Можно было бы, — с каким-то сомнением сказал старший брат. — Только вот… Смотрел я прогнозы — там что-то намечается, типа, снегопадов. Совместить сможем?

— Ты где глядел? — спросил Тим. — Надо смотреть по нескольким источникам. Я тоже посмотрю, а потом уж от ситуации плясать будем.

— А что вы для организации таких вечеров делаете? — задумчиво спросила Кира. — Может, я чем-то могу помочь?

— Ты ж не собираешься появляться среди людей, — напомнил Тим.

— И что? Вечеринка-то — событие дома. Почему бы не помочь? Могу хоть на столы что-то приготовить, помещение как-то украсить…

— А это уж, Кирочка, я тебе подскажу, — оживилась тётя Соня. — Если ты мне поможешь, то и я спокойно буду готовиться.

— Всё, — сказал Тим. — Итожим: вечер будет, но дату уточняем.

— Если я сегодня на телефоне буду сидеть, можно будет так объявлять всем спрашивающим? — обрадовалась Кира.

— Конечно.

Сразу после завтрака Тим исчез — по своим делам, сказал Леонтий. А Кира даже обрадовалась: можно снова напроситься на поездку с Леонтием и познакомиться с местом расчистки при дневном свете! Интересно же посмотреть на часть посёлка, прилегающую к лесу, откуда раньше выходили волки!

Леонтий согласился сразу. Только слегка подшутил, как она потом не сможет в руках и ложки удержать. Но Кира фыркнула на это и побежала одеваться.

Только в машине поделилась с Леонтием небольшим опасением:

— Леонтий, а там не будет каких-нибудь других машин?

— Да не-е… Место глухое, машины редко бывают. Но чистить надо. Боишься, как бы не увидели тебя за таким делом? — спокойно спросил Леонтий.

Хотя он скрыл своё недовольство, что она, возможно, считает его работу второсортной, Кира сразу уловила на себе чуть недобрый взгляд его небольших глаз.

— Леонтий, кто о чём… — теперь уже усмехнулась она. — Я, единственно, боюсь, что у тех машин зеркала не будут закрыты. Пуганая ворона и куста боится… Может, и не отражусь в них, но всё равно страшновато. Мало ли…

— Понял, — расслабился тот. — Если что и будет — спрячем тебя, не боись.

— Спасибо.

… Так прошло целых три счастливых дня — по меркам Киры. Несмотря на то что мышцы взвыли уже на второй день, девушка продолжала ходить с Леонтием на его участок «махать» лопатой. Правда, в дневные часы он ставил машину чуть дальше от своего участка, за углом одного из коттеджей, чтобы подъезжающие за собранным снегом трактор и грузовик не пугали Киру боковыми зеркальцами. Завидев въезжающие на территорию Леонтьева участка машины, Кира втыкала лопату в указанный сугроб и бежала прятаться в его машину. Но даже мысль о том, что она похожа на пугливую дикарку, не снижала настроения.

После обеда она помогала тёте Соне с посудой и уборкой, а потом её гнали спать — вместе с Шустиком, который тоже, на удивление, быстро привык к расписанию дома. А уж после полуденного сна Кира шла в кабинет Тима и садилась за стол с телефоном. Она успела связать себе повязку на голову, чтобы, случись звонок, с которым надо будет долго разбираться, сунуть под повязку телефонную трубку и продолжить вязание. Когда перерывы оказывались достаточно большими, она дразнила Шустика верёвочкой. А вечером… Вечера, особенно после ужина, были полны предвкушения и очарования волнующим событием — дарением Тиму связанных вещей. А ночи… Она стала спать как-то очень спокойно. Больше не видела во сне зеркал. Не боялась, что они появятся, хотя раньше она ложилась спать с подспудной тревогой: а вдруг эти зеркала не просто приснятся? Вдруг из них выскочит тот, кто режет ей лицо и руки?