Золушка (КиберЗолушка) - Майер (Мейер) Марисса. Страница 51

Вздохнув, она открыла ее. В коридоре стояла Перл, на ней было золотое шелковое платье, усеянное жемчужинами, с глубоким вырезом, как и просила Адри.

– Не могла идти помедленнее? – спросила она. – Мы выходим, как только закончится коронация.

– Ну, я уверена, что могла бы вернуться и раньше, если бы кто-то не стащил мою стопу.

Перл быстро на нее взглянула, затем отступила в коридор и сделала там пол-оборота, так что юбка взметнулась, обнажив лодыжки.

– Как ты думаешь, Зола? Заметит меня принц в этом?

Зола едва сдерживалась, чтобы не вцепиться в платье грязными руками. Вместо этого она сняла рабочие перчатки и засунула их в задний карман.

– Тебе что-то нужно?

– На самом деле, да. Я хотела спросить твоего совета. – Перл приподняла юбку, демонстрируя крошечные ножки, обутые в туфли от разных пар. На левой ноге красовалась бархатная балетка цвета свежего молока, с кружевом до лодыжки. На правой – золотистая сандалия, привязанная блестящими лентами со стразами в форме сердечек. – Учитывая, что ты так близка к принцу, я думала спросить, как считаешь, он бы предпочел золотые или белые?

Зола сделал вид, что задумалась.

– Белые полнят.

Перл ухмыльнулась.

– Это металлическое покрытие полнит твою ногу. Ты просто завидуешь, что у меня такие прекрасные ноги. – Она вздохнула с притворным сочувствием. – Какой кошмар… тебе никогда не узнать, какое это удовольствие.

– Ужасно рада, что ты обнаружила в себе хоть что-то прекрасное.

Перл тряхнула волосами с самодовольной улыбкой на лице. Она знала, что слова Золы безосновательны, а Зола почувствовала раздражение, когда слабый укол не принес ей никакого удовольствия.

– Я репетировала свой разговор с принцем, – сказала Перл. – Разумеется, я расскажу ему все. – Она качнулась, и на юбке заиграл свет. – Во-первых, я расскажу ему о твоих уродливых конечностях и как с тобой стыдно находиться рядом – и в какое отвратительное существо ты из-за этого превратилась. И я собираюсь убедиться, что он поймет, насколько я лучше.

Зола прислонилась к дверному косяку.

– Как жаль, что я не знала о твоей слабости чуть раньше. Знаешь, до того как твоя сестра умерла, я взяла с принца обещание, что он будет танцевать с Пионой. Я могла бы попросить о том же и для тебя, но, боюсь, сейчас уже слишком поздно. Какой кошмар.

Лицо Перл вспыхнуло.

– Ты не смеешь даже произносить ее имя, – сказала она резким шепотом.

Зола моргнула:

– Пиона?

Детское злорадство ушло из глаз Перл, в них вспыхнул настоящий гнев.

– Я знаю, что ты убила ее. Все знают, что это твоя вина.

Зола уставилась на нее, потрясенная резким переходом от незрелого хвастовства.

– Это неправда. Я никогда не была больна.

– Это твоя вина, что она оказалась на свалке. Вот где она заразилась.

У Золы отвисла челюсть. Она так и стояла с открытым ртом.

– Если бы не ты, она бы пошла сегодня на бал, так что не пытайся сделать вид, что оказала ей какую-то услугу. Самое лучшее, что ты могла бы сделать для Пионы, оставить ее в покое. Тогда, возможно, она все еще была бы здесь. – Слезы заблестели в глазах Перл. – А ты пытаешься делать вид, что переживала за нее, как будто она твоя сестра, и это нечестно. А сама… встречалась с принцем, старалась привлечь его внимание, хотя знала, как она к нему относилась. Это мерзко.

Зола сложила руки, защищаясь.

– Я знаю, ты не веришь, но я действительно любила Пиону. Я люблю ее.

Перл громко шмыгнула носом, словно останавливая рыдания, готовые накрыть ее.

– Ты права. Я не верю тебе. Ты лгунья и воровка, и тебе ни до кого нет дела, кроме себя. – Она замолчала. – И я собираюсь убедиться, что принц об этом знает.

Дверь в спальню Адри открылась, и та вышла из нее в белом с пурпурным кимоно, расшитым элегантными журавлями.

– О чем вы обе опять лаетесь? Перл, ты готова идти? – Она оглядела Перл наметанным глазом, пытаясь определить, нужны ли еще какие-нибудь доработки.

– Поверить не могу, что вы идете, – сказала Зола. – Что скажут люди, если вы все еще в трауре? – Она знала, что на эту кнопку не стоит нажимать, это было несправедливо, она слышала их плач сквозь тонкие стены, но сейчас у нее не было настроения быть справедливой. Даже если бы у нее был выбор, она бы не пошла. Не без Пионы.

Адри устремила на нее холодный взгляд, сжав губы.

– Коронация начинается, – сказала она. – Иди и вымой хувер. Я хочу, чтобы он выглядел как новый.

Радуясь, что не придется сидеть с ними во время коронации, Зола без возражений схватила свои костыли и направилась обратно к двери.

Еще один вечер.

Она подключилась к сети, как только дошла до лифтов, и в углу зрения появилась трансляция с коронации. Еще шла предварительная церемония. Во дворец входила процессия официальных лиц, омываемая волнами журналистов и камер.

Зола взяла в кладовке ведро и мыло и заковыляла к гаражу, вполуха слушая, как диктор объясняет символическое значение разных элементов коронации. Вышивка на одежде Кая, гербы, которые были подняты, когда он приносил свои клятвы, количество ударов в гонг, когда он взошел на помост, все эти традиции, которые существовали веками и были заимствованы из разных культур, принадлежащих народам, которые вошли в Содружество.

Новости постоянно переключались на фестиваль, промелькнули случайно отснятые кадры – принц Кай на фестивале, во время приготовлений, и только эти кадры отвлекли внимание Золы от ведра мыльной воды. Она не могла не представлять, как она сейчас была бы с ним, во дворце, а не в холодном гараже. Как он пожимает руки каким-то представителям. Как он приветствует толпу. Как он старается улучить минутку, чтобы переговорить со своим советником с глазу на глаз. Как он улыбается ей, радуясь, что она здесь, рядом с ним.

Эти случайные кадры скорее успокоили, чем ранили ее сердце. Они напомнили, что в мире происходят куда более значимые события, и ее стремлению к свободе, насмешкам Перл, капризам Адри и даже его флирту с ней нет места в этой огромной картине.

Восточное Содружество короновало своего нового императора. Сегодня на это смотрел весь мир.

В одеждах Кая смешались древние и новые традиции. Горлицы, вышитые по мандариновому воротнику, символизировали мир и любовь. На плечи был накинут плащ цвета ночного неба с шестью серебряными звездами, означавшими мир и единство шести земных держав, и двенадцатью хризантемами, означавшими двенадцать стран, входивших в восточный союз, и то, какое их ждет процветание при новом императоре.

Советник стоял рядом с Каем на платформе.

В первых рядах были представители каждой ветви власти от каждой провинции. Но взгляд Золы все время возвращался к Каю, как будто он притягивал ее как магнит, снова и снова.

Затем к присутствующим присоединилась небольшая группа – они заняли свои места последними. Это была королева Левана в сопровождении двух магов. Королева была в тонкой белой вуали, скрывавшей ее до локтей, прятавшей ее лицо и делавшей похожей скорее на привидение, чем на королевского гостя.

Зола вздрогнула. Она не думала, что до этого лунатики когда-либо присутствовали на коронации императора Восточного Содружества. Вместо того чтобы наполнить ее надеждой на будущее, это зрелище скорее вселяло беспокойство. Потому что надменное поведение Леваны словно говорило, что она тут больше к месту, чем любой землянин. Словно это ее вот-вот коронуют.

Королева и ее окружение заняли свои места в первом ряду. Сидевшие рядом попытались скрыть – впрочем, безуспешно – свое неудовольствие от необходимости находиться так близко от нее.

Зола вытащила мокрую тряпку из ведра и принялась за работу, натирая хувер Адри до блеска.

Коронация началась громом барабанов.

Принц Кай опустился на колени на покрытых шелком подмостках, и мимо него прошла вереница мужчин и женщин, каждый в этой процессии повязывал ему на шею ленту, медальон или кулон с драгоценным камнем. Все они символизировали что-то – долгую жизнь, мудрость, доброту сердца, щедрость, терпение, радость. Когда все ожерелья были на нем, камера показала лицо Кая крупным планом. Он казался неожиданно спокойным. Он опустил глаза, но голову держал высоко.