Корабль невест - Мойес Джоджо. Страница 65

– А вы участвовали в совместных операциях с американскими авианосцами? – поинтересовалась женщина из вспомогательной службы. – В Персидском заливе мы встретили их авианосец «Индиана», и, хочу заметить, эти американские корабли значительно превосходят наши.

– Выходит, вы все знаете о кораблях, да? – вмешался в разговор доктор Даксбери.

– Надеюсь, что так. Я уже четыре года служу в подразделениях женской вспомогательной службы.

Но доктор Даксбери, похоже, не слушал.

– В вас что-то есть от Джуди Гарланд. Вам кто-нибудь об этом говорил? А вы видели ее в «Для меня и моей девочки»?

– Боюсь, что нет.

Ну вот, приплыли, мысленно произнес капитан Хайфилд. Он уже имел счастье обедать в обществе исполняющего обязанности судового врача, и чаще всего дело кончалось тем, что доктор начинал петь свои чудовищные песенки. Он так много говорил о музыке и так мало о медицине, что Хайфилд подумал о том, что флотскому начальству следовало бы хорошенько проверить его документы, прежде чем нанимать на службу. Несмотря на дурные предчувствия, Хайфилд не стал просить, чтобы корабль обеспечили вторым врачом, как во время предыдущих походов. Капитан понимал, с некоторой долей вины, что легкомысленность Даксбери ему на руку: он не хотел, чтобы кто-то более опытный задавал вопросы о его ноге.

Хайфилд бросил прощальный взгляд на палубу, где вовсю шло веселье. Оркестр заиграл рил, и девушки, с раскрасневшимися, счастливыми лицами, весело ухая, закружились в танце. Затем он бросил взгляд в сторону Добсона и капитана морской пехоты, которые разговаривали со стоявшим возле шлюпок летчиком. Ладно, он, Хайфилд, сделал все, что мог. Теперь они спокойно обойдутся и без него. Вечеринки все же не по его части.

– Прошу прощения. – Поморщившись от боли, он встал со стула. – Мне надо уладить еще одно дело. – И с этими словами отправился к себе.

– Джин точно понравилось бы, – сказала Маргарет.

Накинув на плечи легкую шаль, она сидела в удобном кресле, которое Деннис Тимс специально для нее принес из офицерской кают-компании, и прямо-таки светилась от счастья. Мод Гонн пошла на поправку, а она сама наконец-то выспалась, что сразу подняло ей настроение.

– Бедная Джин, – вздохнула Фрэнсис. – Интересно, как-то она сейчас?

Эвис неподалеку от них танцевала с офицером в белом кителе. Тщательно уложенные в парикмахерском салоне волосы цвета меда отливали золотом в свете прожекторов, тонкую талию подчеркивала хорошо продуманная юбка, и абсолютно ничего не выдавало ее беременности.

– А вот твоей заклятой подруге, похоже, вообще на все наплевать, – кивнула в ее сторону Маргарет.

Буквально через два часа после изгнания Джин Эвис оккупировала ее койку, разложив там одежду и обувь, которые достала из чемодана.

Фрэнсис пришла в такую ярость, что с трудом поборола желание скинуть все на пол.

«А что такого? – возмутилась Эвис. – Ей эта койка теперь уже точно не понадобится».

Эвис пребывала в приподнятом настроении, поскольку выиграла конкурс «Сделай сам», представив на него сшитую собственными руками вечернюю сумочку. Не то чтобы она собиралась взять ее на предстоящий вечер, говорила она потом другим девушкам. Нет, для нее главным было щелкнуть по носу эту задаваку Айрин Картер. Теперь в конкурсе на звание королевы красоты «Виктории» она опережала Айрин на два очка.

– Не уверена, что она вообще хоть о чем-то может беспокоиться, – начала Фрэнсис, но вовремя остановилась.

– Давай постараемся сегодня об этом не думать. Слезами горю не поможешь.

– Да, – согласилась Фрэнсис.

Ее никогда особо не интересовали модные тряпки, и сколько она себя помнила, то всегда с облегчением переодевалась в форменную одежду. Не хотелось привлекать к себе лишнего внимания. Она машинально разгладила на коленях юбку. На фоне павлиньих нарядов других женщин платье, которое она считала красивым, теперь казалось убогим. Поддавшись внезапному порыву, она распустила тугой узел на затылке и, посмотрев на себя в маленькое зеркало, заметила, что падающие на плечи волосы несколько смягчили резкие черты лица. Но теперь при виде замысловатых причесок других девушек – результат многочасового хождения в бигуди и нещадного опрыскивания лаком для волос – она чувствовала себя совершенной простушкой, и ей страшно не хватало спасительных заколок. Фрэнсис собралась было поделиться своими сомнениями с Маргарет, но, увидев потное лицо подруги и ее расплывшуюся фигуру, втиснутую в клетчатое хлопчатобумажное платье, которое та носила уже четвертый день, поняла, что лучше промолчать.

– Давай принесу тебе чего-нибудь попить, – в результате сказала она.

– Ты просто красавица! Я так и знала, что ты постесняешься спросить! – по-дружески попеняла ей Маргарет. – Я бы и сама принесла, но меня с этого кресла разве что подъемным краном можно поднять.

– Содовая устроит?

– Храни тебя бог. А ты разве не хочешь потанцевать?

– Что? – остановилась Фрэнсис.

– Тебе совершенно необязательно как пришитой сидеть возле меня. Я уже большая девочка. Иди развлекайся!

– Мне приятнее наблюдать со стороны. – Фрэнсис сморщила нос, и Маргарет, кивнув, махнула рукой.

Хотя это было не совсем так. Оказавшись под защитой полутьмы, которая позволяла незаметно от посторонних глаз наслаждаться атмосферой вечера и звуками музыки, Фрэнсис почувствовала смутное желание оказаться в числе девушек, кружившихся на импровизированном танцполе. Ведь никто ее не осудит. Никто не обратит на нее внимания. Похоже, все относились к происходившему чисто философски: как к невинному разнообразию корабельной рутины, к безобидным шалостям при свете луны.

Фрэнсис взяла два стакана с содовой и вернулась к Маргарет, которая наблюдала за танцующими парами.

– По части танцев я всегда была слабовата, – сказала Маргарет. – Но сейчас, кажется, отдала бы что угодно, лишь бы оказаться там.

– Потерпи. Теперь уже недолго осталось, – кивнула Фрэнсис на живот Маргарет. – А потом сможешь хоть пол-Англии пройти в ритме фокстрота.

Она говорила себе: ничего страшного, что его здесь нет. А учитывая, как она выглядит, может, оно и к лучшему. Он наверняка затерялся в этой толпе, танцует с какой-нибудь хорошенькой девушкой в ярком платье и атласных туфельках. Так или иначе, она настолько привыкла отталкивать мужчин, что просто не умела вести себя по-другому.

Единственные танцы, на которые она ходила во взрослой жизни, устраивались в госпитальных палатах, и там все было просто. Она танцевала либо с коллегами, уже успевшими стать друзьями и державшимися на почтительном расстоянии, либо с пациентами, для которых она была чем-то вроде матери и которые, как правило, относились крайне почтительно ко всему, связанному с медициной. А потому она или советовала им «не перетруждать больную ногу», или останавливала излишне ретивых, которым вообще нельзя было вставать с кровати. Старшая медсестра Одри Маршалл обычно шутила, что Фрэнсис не танцует, а выводит больных на прогулку в профилактических целях. А вот здесь она не знала, как держать себя с этими веселыми, нахальными и совершено неотразимыми в парадной форме мужчинами. Не знала, как вести непринужденную беседу или заниматься безобидным флиртом. И вообще она страшно стеснялась своего унылого голубого платья, которое по сравнению с шикарными нарядами других девушек выглядело линялой тряпкой.

– Всем привет, – сказал он, усаживаясь рядом с ней. – А я вас уже обыскался!

Слова сразу застряли у нее в горле. Он смотрел на нее в упор, при вечернем освещении его лицо казалось гораздо мягче. От его кожи немного пахло карболкой – характерный запах ткани, из которой сшита военная форма. Его рука небрежно лежала на столе перед ней, и Фрэнсис с трудом поборола в себе желание дотронуться до нее.

– Можно пригласить вас на танец? – спросил он.

Она представила, как он, обняв ее за талию, прижмется к ней всем телом, и внезапно почувствовала приступ паники.