Корабль невест - Мойес Джоджо. Страница 66

– Нет, – отрывисто ответила она. – На самом деле я… я уже ухожу.

– Все верно, – немного помолчав, согласился он. – Никак не удалось вырваться пораньше. На камбузе произошел небольшой инцидент, и нам велели разобраться.

– В любом случае спасибо, – сказала она. – Желаю вам хорошо провести остаток вечера. – В горле у нее стоял ком.

Она собрала вещи, и он поднялся, чтобы пропустить ее.

– Фрэнсис, не уходи! – остановила ее Маргарет. – И ради бога, женщина, не вздумай ломаться. Ты просидела со мной весь этот треклятый вечер, а сейчас почему-то отказываешься от возможности сделать круг по танцплощадке. Я хочу видеть, что теряю.

– Прости, Маргарет, но я…

– Что значит твое «прости»? Ай, да ладно тебе, Фрэнсис! Какой смысл нам обеим подпирать стенку! Танцуй, пока молодой, как сказала бы наша дорогая подружка. Ну, давай! Ради Джин!

Фрэнсис посмотрела на него, затем – на скопление людей на палубе, на этот черно-белый водоворот, сама толком не понимая, чего, собственно, больше боится: невероятной толчеи или того, что окажется от него слишком близко.

– Вперед, женщина, не тушуйся!

Он по-прежнему стоял рядом.

– Ну что, быстрый танец? – Он протянул ей руку. – Мне будет очень приятно.

Не решаясь открыть рот, она молча оперлась о его руку.

Сегодня ночью она решила не думать о том, что все это невозможно. А еще о том, что испытывает те чувства, которые давным-давно запретила себе испытывать. О том, что последствия могут оказаться весьма болезненными. Нет, она просто закрыла глаза, вытянулась на койке и позволила себе предаться воспоминаниям, спрятанным глубоко в сердце: четыре танца, во время которых он был совсем близко, – одна рука в ее руке, другая покоится у нее на талии; его горячее дыхание на ее обнаженной шее, хотя он честно соблюдал дистанцию и вел себя вполне корректно.

Она вспоминала о том, как он посмотрел на нее, когда она решила уйти. О том, как он медленно и – если, конечно, ей не померещилось – неохотно выпустил ее руку. Но она тут же задалась вопросом: не причинит ли кому-нибудь вреда своими пустыми фантазиями? Он наклонился к ней и очень тихо сказал: «Благодарю вас». Но был ли в этом какой-то скрытый смысл?

Она испытывала к нему нечто такое, что пугало ее и заставляло краснеть от стыда. И все же ей хотелось петь от радости, что она сохранила способность чувствовать. В тот вечер у нее в душе родилась целая гамма самых разнообразных эмоций, и это невольно наводило на мысль: а не подцепила ли она, случайно, какой-то передающийся морским путем неведомый вирус? Она еще никогда не замечала за собой такого лихорадочного состояния и неспособности собраться с мыслями. Она даже слегка прикусила руку, чтобы прекратить истерику, грозящую перерасти бог знает во что. Она заставила себя дышать глубоко и ровно в бесполезной попытке восстановить тот душевный покой, который помогал ей держаться последние шесть лет.

– Это всего лишь танец, – прошептала она, натягивая на голову простыню. – Так почему ты не можешь быть благодарна хотя бы за такую малость?

Неожиданно она услышала шаги под дверью, затем – мужские голоса. Кто-то разговаривал с дежурившим у их каюты морпехом – молодым парнем с рыжими волосами и сонными глазами. Она не стала особенно прислушиваться к их разговору, решив, что, наверное, наступило время смены караула. Но затем резко села на койке.

Это был он. Она замерла на минуту, желая убедиться, что не ошиблась, затем с бьющимся сердцем тихонько соскользнула с койки. Почему-то подумала о Джин и похолодела. Возможно, она была слишком ослеплена новыми ощущениями, а потому не обратила внимания на то, что было до нее.

Она приложила ухо к двери.

– Ну, что скажешь? – спросил он.

– Уже целый час прошел, – ответил часовой. – Но похоже, у тебя нет выбора.

– Мне все это не нравится, – сказал он. – Ужасно не хочется этого делать.

Не успела она отойти к койке, как дверная ручка едва слышно повернулась и дверь приоткрылась. В образовавшейся щели показалось его лицо, лишь отдаленно напоминающее лицо того человека, что недавно был с ней на палубе. Он застал ее врасплох: дрожа как осиновый лист, она стояла в узкой полоске падающего из коридора света.

– Я услышала голоса, – произнесла она, только сейчас осознав, что не одета. Схватив шаль, она набросила ее на плечи и стянула на груди.

– Простите за беспокойство. – Он говорил очень тихо, но в его голосе сквозило явное волнение. – Но внизу произошел несчастный случай, и я подумал… Послушайте, нам срочно нужна ваша помощь.

Танцы завершились неофициальными сборищами в разных отсеках корабля. Одно из них происходило в левом заднем углу раскаленной утробы машинного отделения, и именно там кочегар решил повальсировать с одной из невест на узком настиле над главным двигателем. Его отчет о случившемся оказался довольно сбивчивым, но, так или иначе, они свалились вниз. Кочегар лежал без сознания, а невеста поранила лицо.

– По очевидным причинам мы не можем позвать судового врача. Но нам необходимо извлечь их оттуда до смены караула, – сказал он и, замявшись, добавил: – Мы тут подумали… Я тут подумал, что вы можете помочь.

Она зябко поежилась и обхватила себя обеими руками.

– Простите, – прошептала она, – но я не могу спуститься в машинное отделение. Придется вам поискать кого-нибудь другого.

– Я тоже пойду. И останусь с вами.

– Дело не в этом…

– Вам нечего бояться, обещаю. Они знают, что вы медсестра. – (Она заглянула ему в глаза и поняла, что он имел в виду.) – Нам больше некого позвать на помощь, – произнес он, бросив взгляд на часы. – У нас на все про все не больше двадцати минут. Фрэнсис, пожалуйста!

Раньше он еще никогда не называл ее по имени. Она даже не была уверена, что он знает, что ее зовут Фрэнсис.

Внезапно из темноты послышался торопливый шепот Маргарет:

– Я пойду с тобой. Если тебе так будет легче.

Но она продолжала мучиться сомнениями, ее сбивало с толку его присутствие.

– Пожалуйста, просто осмотрите их. Если дела действительно плохи, разбудим доктора.

– Я возьму аптечку, – сказала она, пошарив рукой под койкой в поисках жестяной коробки.

Маргарет тяжело поднялась и надела халат, едва сходившийся на животе. Она осторожно стиснула руку подруги.

– А куда это вы собрались? – спросила Эвис. Она включила свет и теперь сидела, сонно моргая.

– Подышать свежим воздухом, – ответила Маргарет.

– Не делай из меня дуру. Я не вчера родилась.

– Нас ждут внизу. Там кое-кто немного ушибся, – заявила Маргарет. – Если хочешь, пошли с нами.

Эвис внимательно посмотрела на них, прикидывая в уме, стоит идти или нет.

– Это самое малое, что ты можешь сделать, – добавила Маргарет.

Эвис соскользнула с койки, накинула шелковый халат персикового цвета, прошла мимо морпеха, услужливо придерживающего дверь, и пошла вслед за попутчицами в сторону лестницы.

А тем временем рыжий морпех снова заступил на пост у двери каюты, в которой, кроме спящей собаки, теперь некого было сторожить.

Сперва они услышали только голоса, доносившиеся из самого чрева корабля, куда вел трап с нескончаемым, как показалось Маргарет, числом пролетов. По бесконечным узким коридорам они прошли наконец в левое машинное отделение. Было адски жарко. Стараясь не отставать от остальных, Маргарет то и дело утирала рукавом пот со лба. Во рту стоял противный привкус машинного масла. Затем они услышали пронзительные рыдания, перемежающиеся приглушенными звуками голосов – мужских и женских, кто-то с кем-то спорил, кто-то кого-то упрашивал, и все это на фоне глухих ударов и грохота – биения гигантского сердца этого зверя. Фрэнсис тут же ускорила шаг, а затем пустилась бежать вслед за морпехом по узкому настилу.

Маргарет вошла в машинное отделение на несколько секунд позже остальных. Когда она наконец открыла дверь, на нее дохнуло нестерпимым жаром, и ей пришлось остановиться, чтобы хоть немного привыкнуть.