Персидские ночи (СИ) - Витич Райдо. Страница 39

Блаженство и радость, его тихий стон, ее вскрик и омут темной воды. Они вынырнули и засмеялись.

— И кто из нас маньяк? — лукаво прищурился Хамат.

— Оба, — счастливо рассмеялась Женя, забыв все печали.

Купальник в темноте не найдешь, и Хамат укутал девушку в полотенце, а вторым обернул свои бедра.

— Так и пойдешь? — удивилась.

— Уже, — увлек ее в комнаты, прихватив свою одежду.

— Нет, Хамат, — попыталась воспротивиться, вспомнив о Надежде. Сейчас увидит их вместе, в растрепанном виде и запилит напрочь. Но Хамату нужно было поставить подругу Жени на место, и он не слушал девушку, тянул за руку. Толкнул дверь и ввалился в комнату, вместе с Женей.

Надежда лежала на диване и читала Ремарка. Шум заставил ее отвлечься, а колоритный вид парочки вовсе забыть о чтении.

Женя с усилием придала своему лицу каменное выражение и прошлепала в свою комнату мимо обалдевшей Надежды. Хамат же, кинув свою одежу в кресло, уставился на девушку, взглядом давая понять, что он, а не она хозяин положения. Взгляд парня был красноречивым: жестким, назидающим и презирающим, и Надя поняла, что не только приобрела в лице Хамата непримиримого врага, но и проиграла ему все сражения заранее. Ей стало страшно, и она поспешила уткнуться в книгу, сделав вид, что ничего не произошло, она никого не видела и не видит, ничего не знает, не слышит.

Парень удовлетворенно усмехнулся и пошел в комнату к любимой.

— Хамат! Ну, что ты делаешь? — поморщилась Женя, представляя, что сейчас думает подруга.

— Что? — сделал вид, что не понимает о чем речь. Сел на постель и потянул к себе Женю.

— Хочешь, чтоб я сгорела со стыда?

— Странный вопрос, Женечка. Посуди сама, кого стыдиться? Подруги? Тогда что это за подруга? И чего стыдиться? Любви? Того, что нам хорошо вместе?

— Хамат, мы воспитаны иначе, чем вы…

— Вы? Нас здесь много? Я и еще пара Хаматов? — выгнул бровь, повалив девушку на постель.

— Нет, Надя…

— Ее здесь нет, — напомнил.

— Но она…

— Она поглощена книгой. Нас двое, только двое, Женечка, — заверил, закрывая поцелуем тему о ненавистной ему подруге.

В эту ночь, он добивался от Жени не тихих стонов, а громких, беззастенчивых вскриков, заставляя ее вновь и вновь гореть от желания, тлеть в своих объятьях. Утром он с сожалением выскользнул из постели, покинул девушку, чтоб проводить Сафара.

Глава 13

Женя думала, что Надежда заведет свою любимую песню о безголовости одних созданий и коварстве других, но та на удивление молчала.

Молча протянула подруге купальник, что нашла на стуле у бассейна. Молча поплавала, позагорала и молча принялась за завтрак в саду.

— Дуешься, — поняла Женя, усаживаясь за стол. Девушка в ответ начала жевать клайчу[3].

— Хорошо: извини, что я накричала. Но ты тоже вела себя неправильно.

Надя одарила ее неприязненным взглядом, и Женя заскучала, понимая, что предпоследний день их отдыха будет безнадежно испорчен. Хамата не видно – испарился в утреннем тумане, Сусанны тоже нет, а общество обиженной Надежды, которая, похоже, решила устроить молчаливую забастовку до самой Москвы, вводило в уныние и портило настроение.

— Милая моя, завтра самолет. Нам остались сутки на блаженство…

— Тебе, — бросила, присовокупив раздраженно- укоризненный взгляд.

Спасибо, Хамат, — мысленно поблагодарила парня Женя за то, что не послушал ее и проявился в красноречивом виде перед Рыжовой, и та теперь возмущенна до самых корней своего генеалогического древа. Еще вздумается, и ее древу настучит на постыдное поведение его ‘веточки’.

— Надя, когда мы последний раз ссорились? — попыталась еще раз смягчить состояние подруги. — И смысл ругаться, настроение друг другу портить? Поездка и так удалась ‘на славу’. Зачем усугублять? Давай, хоть последний день проведем нормально.

Надя упрямо молчала.

— Ну, хорошо, я такая, я сякая – выскажи мне все и успокойся.

В ответ Надежда взяла персик и села в шезлонг на солнышко.

К полудню подруги ушли с солнца в прохладу помещения. Надя принялась сновать по комнатам, складывать свои вещи. Женя подумала и взяла с нее пример.

Грустно, что и говорить, тяжело на душе: привязалась она к Хамату. Но надо, надо уезжать, пока вообще с ним не срослась.

Девушка упаковала сумку, оставив купальник да брючный костюм. Косметичку? В другую сумку завтра кинет. Билеты? Женя достала билет на самолет из ящика. А паспорт? Проверила ящик, пошарив ладонью - пустота. Девушка испугалась и, тут же вспомнив, что брала документы с собой в поездку, облегченно вздохнула. Полезла в сумочку, что так и не удосужилась разобрать после приезда, но ничего не нашла.

Женя осела на постель, похолодев от мысли, что потеряла документы. Вытряхнула содержимое сумки на покрывало, перебрала и, не найдя паспорта, начала лихорадочно соображать, куда могла его деть. Содержимое уже упакованной сумки полетело на постель. Женя перетрясла, прощупала каждую вещь и взвыла от ужаса – документов не было. Она рванула к подруге:

— Надя, ты мой паспорт не брала?

Та оторвалась от багажа и хмуро уставилась на Женю:

— Зачем он мне?

— Не зачем. Я просто спросила, может, видела, может, убрала, может… Я не могу найти документы!! — сорвалась на крик.

— Как не можешь? — побледнела Надя. — Вспоминай, куда положила. В сумке?

— Перерыла!

— А…на столе оставила или… под диван не мог завалиться?

Девушки рванули в гостиную в состоянии, близком к панике, начали обыскивать каждый сантиметр помещения.

— Наденька, он же найдется? — всхлипнула Женя, готовая заплакать от ужаса.

— Конечно, — без уверенности протянула та, обыскивая диван.

— Паспорт, миленький, проявись! — молила Женя, ползая по полу и заглядывая под стол, кресла. — Ну, вернись к хозяйке, мой хороший!

— Женька, не сходи с ума, сейчас найдем, — дрогнул голос Нади. Она перешла в комнату подруги и принялась методично обыскивать ее.

— Где ты его последний раз видела? Вспоминай!

— Перед поездкой! В Алеппо он точно был, а дальше не помню! Господи, зачем я его взяла?!

— А билет?

— Да, здесь билет, вот! — схватила с комода, тряхнула перед носом подруги. — А толк?! Кто меня без паспорта выпустит?!

— Ты что, так и ходила с паспортом по базарам?

— Конечно!... Господи, а если его вытащили, если я его потеряла?! — побелела Женя.

— Перестань, успокойся! — попыталась унять волнение подруги Надя, но сама была близка к панике. — Хамат! Он не мог его взять?

— Зачем?!

— Фотоаппарат же взял.

— Сусанна фотографировала, он просто забрал у нее… Да, к чертям фотоаппарат! Паспорт нужен! — начала на десятый раз перетряхивать вещи.

— Женечка, ты главное, успокойся и подумай, вспомни.

— Надя, у меня еще нет склероза! Я точно помню, как вложила его в карман сумки перед выходом. В Алеппо перед гостиницей заглядывала, он был на месте! А сейчас нет, нет!! — выставила ей пустую сумочку.

В комнате появился Хамат, застыл у порога, с удивлением разглядывая устроенный подругами погром.

— Что случилось?

— Хамат! — она обрадовалась ему, как Робинзон Пятнице. — Ты не брал паспорт?

— Паспорт? Чей? Зачем он мне?

Девушке стало плохо, она осела на груду вещей:

— Все, конец.

— А в чем дело?

— Не могу найти документы, — всхлипнула.

Хамат нахмурился:

— Где видела их последний раз?

— В сумке, — Надя с постным унылым лицом подала пустую сумку. Хамат повертел ее и откинул.

— Ты ходила с документами по базару - вытащить не могли?

— Кошелек же не вытащили, — протянула задумчиво Надя.

— Слуги! — вдруг озарило Женю. — Может, они убирались, видели? Прибрали или переложили?

Парень молча вышел.