Такое вот кино (СИ) - Риз Екатерина. Страница 27

— Здравствуй, Таня.

Я испуганно дёрнулась, увидела рядом с собой соседку по лестничной клетке, что догнала меня, а я того и не заметила, и приветливо улыбнулась.

— Доброе утро, тётя Нина.

— Давно тебя что-то не видно было. Опять уезжала?

— Да нет… Работы много.

— Ясно. А то Ира приезжала на днях, заходила ко мне, говорит: пропала ты.

Я деланно рассмеялась, удивляясь про себя, почему тётя Нина не торопится на работу. Я иду не спеша, и она под меня подстраивается.

— Да куда ж я пропасть-то могу?

— Я ей то же самое и сказала. — И кинув на меня проницательный взгляд, поинтересовалась: — Кавалера нового завела?

Я только рот открыла, не зная, что ответить. Емельянов вошёл в подъезд, поднялся на третий этаж, это заняло от силы минуту, а все вокруг уже в курсе, что он ко мне и зачем явился. Вот как такое возможно?

Я неопределённо пожала плечами и заулыбалась старательнее. А соседке, кажется, моё подтверждение и не нужно было. Она устремила свой взгляд на парочку, что шагала уже далеко впереди, и удовлетворённо кивнула.

— Правильно. Нечего страдать по всяким неблагодарным.

С этим я не согласиться никак не могла, поэтому с готовностью отозвалась:

— Я тоже так думаю.

— Ты, главное, смотри, чтобы не жулик. А то вынесет всё из квартиры, упаси Господь. Вон у знакомой моей случай был…

Пока я переваривала услышанное, тётя Нина пустилась в пространные объяснения непростой ситуации в личной жизни незнакомого для меня человека, говорила поучительным тоном, и я лишь вздохнула с облегчением, оказавшись у входа в супермаркет. Удалось сбежать. Это даже хуже нравоучения со стороны родителей, с теми я хотя бы спорить могу, а с чужими людьми воспитание не позволяет. Домой я вернулась взбудораженная. Прогулочка вышла та ещё. Прошла сразу на кухню, вынула из пакета коробку молока, остановилась, раздумывая, а потом усмехнулась. А ещё говорят, что отзывчивых людей в мире не осталось! По мне, так от них деваться некуда.

За время моего отсутствия Сашка и не подумал проснуться. Когда я в спальню вошла, он спал, уткнувшись лицом в мою подушку, и его даже яркий солнечный свет не беспокоил, проникавший через неплотно задёрнутые ночные шторы и щедро заливавший постель. Я помедлила немного, разглядывая Емельянова, почувствовала настоятельную потребность прилечь рядом с ним, и сама над собой посмеялась. Внутри такое томление, сильное и огромное, заполнявшее каждый уголочек моего существа, что, кажется, для воздуха места не осталось. Сделаешь вдох и задохнёшься, честное слово. Я не удержалась, на край постели присела, и потянулась к Сашке. Рукой по его плечу провела, потом по груди, погладила, затем пальцем провела по его колючему подбородку.

— Саша, — почти пропела я, хотя и знала, что Емельянов и ухом не поведёт. Чтобы разбудить его, ему на ухо надо рявкнуть, вот тогда он вскочит, как солдат, сонно тараща глаза, но изо всех сил изображая бодрость и готовность к свершениям. А петь и шептать — это лишь дразнить его. Или себя. — Саш, — повторила я, когда Емельянов, как я и думала, не пошевелился и, вообще, бровью не повёл. Я наклонилась и губами к его плечу прижалась. А после уже довольно ощутимо потрясла его за это самое плечо и громко проговорила: — Просыпайся.

Он нехотя на спину перевернулся, руки в стороны раскинул, помедлил, после чего осторожно приоткрыл глаза. Прищурился, а потом сонно заморгал.

— Переведи часы назад, — попросил он хрипло.

Я улыбнулась и с сожалением покачала головой.

— Не поможет.

Емельянов с хрустом потянулся, одеяло поползло вниз, обнажая живот, я, признаться, засмотрелась, сама же себя одёрнула и поспешила с кровати подняться.

— Вставай. У тебя встреча, ты помнишь?

Сашка не ответил, вместо этого почесал подбородок и сообщил:

— Мне хорошо спалось на новом месте.

— Рада за тебя.

Настроение быстро исправилось. Я порхала по кухне, прислушиваясь к мужскому голосу, к звукам шагов, к шуму льющейся в душе воды, и, признаться, сама себе завидовала. Немножко. Не в том смысле, что Емельянов сам по себе был — ах и ох, образчиком мужской особи (с его характером и с нашим везением, как говорится), я просто радовалась переменам в моей жизни. Ещё совсем недавно, вернувшись из Испании, я тосковала, сидя на этой самой кухне, думая о том, что зачахну, в конце концов, в этой квартире в одиночестве, и замуж меня никто никогда не возьмёт, и вот посмотрите на меня сейчас. Соседки уже всё заметили, задают пикантные вопросы, Вовка оборачивается на меня и смотрит со значением, не смотря на то, что жена рядом с ним идет и под руку держит, а я готовлю завтрак для «ах и ох», и чувствую себя особенной. И непросто особенной, а красивой, удачливой и уверенной в себе. Жалко только, обсудить и похвастаться не перед кем. Или Ленке позвонить, признаться и поразить её своими новостями? Это будет приятно, что скрывать.

— Хочу свой омлет, — пробубнил Емельянов, показавшись на кухне спустя десять минут. За стол сел, выглянул в окно, а потом придвинул к себе чашку с кофе. Порой по утрам он становился жутко капризным, и это продолжалось ровно до того момента, пока не был съеден завтрак. Я поставила перед ним тарелку, подлила кофе в его чашку и посмотрела на Сашкины нахмуренные брови.

— Возьми меня с собой, — вдруг попросила я.

Емельянов глаза на меня поднял.

— Куда? — не понял он.

Я присела напротив и мило улыбнулась.

— На работу. Я не буду мешать, просто посмотрю. У меня свободное утро.

— А что ты не видела в «Художке»?

— Всё видела, — не стала я спорить. — Но я хочу с тобой. Я в ресторане посижу, пока ты занят. А потом…

— А потом мы сходим с тобой в кино, да? — чуть язвительно проговорил он.

Я с укором взглянула.

— Ты не хочешь провести со мной лишний час?

— Хочу, — запротестовал он. — Наедине.

— Саша, — назидательно начала я. — Отношения не ограничиваются постелью, мы с тобой об этом уже говорили.

Он жевал, глядя в тарелку, раздумывал, затем уточнил:

— Тебе, правда, не надо в центр?

— Не надо, — порадовала я. И закончила утвердительно: — Так что, я еду с тобой.

Спорить он не стал, правда, время от времени посматривал на меня задумчиво, видно, пытался понять, что у меня на уме. Я же лишь удивлялась про себя: вот как можно быть таким недоверчивым? Мне просто любопытно, я не собираюсь столбить территорию.

Но, не смотря на свои благие, так сказать, намерения, в «Художке», позади которой располагался офис Емельянова, я появилась высоко задрав нос. Правда, особо никого не впечатлила, потому что никого попросту не было. Из трёх касс работала лишь одна, холл пуст, ни одного сотрудника, даже ни одной уборщицы не видно, и то, что я явилась под руку с Емельяновым, никого не впечатлило. Я немного расстроилась, но когда Сашка остановился и на меня посмотрел, заулыбалась.

— Посиди, на самом деле, в ресторане. Я вернусь минут через сорок, с рекламщиками переговорю.

— Потом покажешь мне офис, — подсказала я. Сам-то ведь точно не догадается.

— Потом покажу, — согласился он.

Я на цыпочки приподнялась и поцеловала его, затем аккуратно стёрла с его нижней губы след от своей помады. Емельянов наблюдал за мной с хитрым прищуром.

— Тань, ты что затеяла?

Я лишь глазами хлопнула.

— Ничего. — Сама себя уверяла в своей искренности. — Хочу посмотреть на твою работу твоими глазами. К тому же, у меня свободный день. Чем мне себя занять?

— Даже ума не приложу, что тебе ответить, — со смешком отозвался он.

— Вот именно.

Я наблюдала, как он поднимается по лестнице, и даже рукой ему махнула, когда Емельянов оглянулся. Заметила девушку в окошке кассы, которая с интересом наблюдала за нами, напустила на себя побольше серьёзности, но всё же почувствовала удовлетворение. Хоть кто-то! А то, такое чувство, что в огромном здании нет никого, одно эхо.

Я прошла в ресторанный зал, располагавшийся на первом этаже кинотеатра, не смотря на ранний час, он был открыт, но ни одного посетителя не было. Зал пуст, за барной стойкой никого, официанток тоже не видно, лишь тихая, приятная музыка откуда-то льётся. Я оглядела зал с затаённой болью, это была обычная для меня реакция, как только я переступала порог «Лекадии», сразу вспоминала о своей неудаче, и всерьёз огорчалась. Особенно, видя, что с залом сделала моя извечная соперница Светка Степанова. Я искренне считала, что она могла бы лучше постараться, проявить немного фантазии, а не работать по шаблону. По моему мнению, зал был оформлен стандартно, без изюминки. Не хватало чего-то… чего-то такого…