Розовый алмаз - Маринелли Кэрол. Страница 13

— Конечно, — улыбнулся Закари.

В этих бумагах было все — ее титул и статус, ее права и права ее детей, все расписано настолько подробно, что Эффи почувствовала, как сжалось ее горло, — чудесное таинство, которое должно было сейчас совершиться, вдруг превратилось в скучную юридическую процедуру.

— Королева Калисты Стефани, — прочитала Эффи свой новый титул.

Да, он действительно заботился о ней, потому что, если даже они разведутся, у нее все равно будет и свой дом недалеко от дворца, и солидный счет в банке, а также свободный вход во дворец, чтобы общаться со своими детьми, принцами и принцессами, хотя расти и воспитываться они должны будут не с ней…

— И у вас останется мой кулон? — изумилась Эффи, с трудом пробиваясь сквозь юридические закавыки. — Зачем он вам?

Закари пожал плечами:

— Мне пришлось предоставить сведения о вашем имуществе. Здесь должен быть некоторый обмен, чтобы доказать вашу преданность браку.

— Но даже если так… — нерешительно начала Эффи, сжимая в руке розовый камень, — это же последний подарок моей матери…

— У вас есть еще дом, — продолжал Закари, — и мебель. Я не хотел бы претендовать на эти вещи, зная, как они вам дороги. Вы сказали, что этот кулон ничего не стоит, — а если так, то это можно считать просто формальностью.

— Конечно.

«Он сказал, что позаботится обо мне, — рассуждала Эффи. — Королю не нужен мой дом, тем не менее Закари понимал, как много он значит для меня…»

Коснувшись пальцами прохладной поверхности камня, Эффи подумала, что глупо было спорить из-за какого-то куска стекла. Как будто он действительно мог ему понадобиться, даже если бы они и развелись…

«Он любит меня», — говорила себе Эффи, снова и снова повторяя про себя эти слова, точно заклинание.

Она взяла со стола ручку:

— Где я должна расписаться?

— Не сейчас.

Дверь открылась, и в комнату, держась за руки, вошли Аариф и Калила. Аариф был в такой же военной форме, как и Закари. Калила — в бледно-лиловом платье из тонкого шифона. Как всегда, она выглядела элегантной, лишь только немного обеспокоенной, но, увидев Эффи, приветливо улыбнулась.

— Встаньте, пожалуйста, — произнес священник. Закари встал, придерживая Эффи за локоть, а не за руку, как ей бы этого хотелось. Священник говорил на арабском.

— Три раза он спросит тебя, хочешь ли ты быть моей женой, — шепнул ей на ухо Закари. — И после третьего раза ты скажешь «да»…

Слова были произнесены, затем повторены, и после третьего раза Эффи выдохнула:

— Да!

Священник повторил вопрос для Закари.

— Да, — кивнул Закари.

Только после этого адвокат передал ручку Эффи, и она вместе с Закари стала подписывать лист за листом внушительную стопку их брачного договора. А потом, казалось, чуть ли не вечность они стояли и смотрели, как на каждый лист ставилась печать.

— А что теперь? — шепотом спросила Эффи, когда адвокат убрал со стола бумаги.

— Теперь? — Закари нахмурился.

— Сама церемония?

— Это все, — сказал он. — По закону мы теперь муж и жена.

Глава 6

Королевские адвокаты были обеспокоены, и Закари знал это.

В кармане у него лежало ожерелье Эньи — она хотела, чтобы ее пусть не родной, но любимый сын подарил его своей невесте в день свадьбы. А он должен был снять с ее шеи алмаз Стефани и передать Хасану, чтобы тот положил камень в дворцовую сокровищницу. Но слова Эньи остановили его: «Люби женщину, которой ты подаришь его, Закари, так же, как твой отец любил меня».

Он как сейчас слышал ее голос, в тот день, когда Энья показывала ему самые дорогие для нее драгоценности — те, которые отец подарил ей за два года до их гибели: «Когда все уходит, Закари, единственное, что у нас остается, это любовь. Когда гаснут огни, то, где бы ты ни спал, в шатре или во дворце, она будет согревать тебя — та женщина, которую ты будешь держать в своих объятиях».

Он посмотрел на Эффи и увидел слезы в ее глазах. Почувствовал, как она ошеломлена, и понял, что он просто не может с ней этого сделать! Как не может и открыть ей настоящую причину, почему она здесь.

— Подожди меня там. — Он поцеловал ее в щеку. Только когда за ней закрылась дверь, он повернулся к своим адвокатам: — Алмаз будет у меня вечером.

— Но, ваше величество, — начал Хасан, — вы и так ждали слишком долго…

— Тогда ничего не случится, если я подожду еще немного. А теперь — идите. — Он не хотел больше с ними спорить, потому что никаких разумных доводов у него не было. Конечно, ему нужно было сразу же потребовать алмаз, но… он не мог. Он хотел сам, один, а не под холодными взглядами его адвокатов, спокойно объяснить ей, почему этот камень так важен для него. Движением кисти он сделал им знак уходить. — Я хочу остаться один. И чтобы ни меня, ни мою жену сегодня никто больше не беспокоил.

В королевской спальне все уже было подготовлено для брачной ночи.

Закари отпустил всех слуг, решив, что сам обо всем позаботится. Пока он отстегивал портупею, на которой висела его сабля, и снимал тяжелый, богато украшенный золотом мундир, Эффи с интересом осматривалась в новом для себя месте.

Эта большая комната просто идеально подходила Закари. Общий тон был более приглушенным, чем в шатре, в котором просто все сверкало от ярких красок. На полу лежали темные ворсистые ковры, возле стен из холодного грубого камня, смягченных несколькими гобеленами, стояла резная деревянная мебель с антикварными вещицами, а в центре находилась широкая массивная кровать с бархатным покрывалом светлых кремовых оттенков. Эффи трудно даже было представить, что эта комната, в типично мужском стиле, — именно то место, где она теперь будет спать.

Повсюду, где только можно было найти свободное местечко, стояли зажженные свечи — казалось, их не меньше сотни. Просторная, утопленная в полу ванна была наполнена, на поверхности воды плавали лепестки алых роз, а прямо за ней, за высокими стеклянными дверями, сиял огромный красный шар, неподвижно висящий над бескрайней пустыней.

Как бы ей хотелось сейчас там оказаться! В шатре, в котором были только она и Закари. Чтобы у них было больше времени побыть вдвоем, чтобы она могла лучше узнать мужчину, который теперь стал ее мужем. Мужчину, который начиная с того утра, когда она проснулась в его объятиях, держался с ней холодно и отстраненно — ее вопросы так и оставались висеть в воздухе, его глаза избегали ее взгляда.

— А что там? — Эффи остановилась перед массивной деревянной дверью.

— Открой и посмотри.

— О! — Эффи моргнула, заглянув в соседнюю комнату. — Здесь я была сегодня утром.

— Это твои комнаты. Ты можешь там одеваться, принимать душ. В старые времена муж и жена часто спали отдельно, но у нас, конечно, так не будет.

— А та дверь? — спросила Эффи, показав на дверь на противоположной стороне спальни.

— Для королевской любовницы… — Он улыбнулся, заметив, как дрогнули ее губы. — Опять же это только пережиток прошлого.

— Любовницы? — Голос Эффи был едва слышен. — Я бы никогда не смогла…

— Эффи. — Он, наконец, обнял ее. — Ну зачем мне теперь любовница?

— Прости… — Закрыв глаза, она прижалась лицом к его груди. — Глупо было даже думать об этом. Конечно, в старые времена брак означал прежде всего долг, но ведь мы же любим друг друга!

Закари не ответил. Пряные ароматы курильницы наполняли каждый уголок комнаты, но только аромат ее волос заставил его наклонить голову. Эффи казалась ему такой уязвимой, что он решил сначала успокоить ее.

— Через тридцать дней, — сказал Закари, — во дворце будет настоящая свадьба, свадьба, о которой ты мечтала.

— Дело не в этом. Просто сегодня все было так холодно и формально…

— Это официальная часть.

— Совершенно лишенная…

— Я же сказал, что публичная церемония будет совсем другой.

Ей не нужно было ничего другого. Ей вообще хотелось бы держаться подальше от всяких церемоний и быть просто частью жизни Закари.