Святая (ЛП) - Хэнд Синтия. Страница 28

Я обнаруживаю себя на полу, ползущую на коленях к креслу Джеффри. Мама отстраняется, смотрит на меня, ее глаза блестят от слез. Она раскрывает для меня объятья, и я прижимаюсь к ней, окутанная ее парфюмом из розы и ванили и одеколоном Джеффри. Я ничего не чувствую, словно я парю вне моего тела, оторванная от него. И все еще не могу дышать.

- Так вас люблю, - говорит она мне в волосы. – Вы даже не представляете, какой чудесной сделали мою жизнь.

Джеффри всхлипывает. Супер-мачо Джеффри рыдает так, будто его сердце разбито.

- Мы пройдем через все это вместе, - жестко говорит мама, снова отстраняясь, чтобы заглянуть в наши лица. – Все будет хорошо.

За ужином она другая. За столом только она и я, потому что у Джеффри матч по реслингу, и она уговорила его пойти. Она говорит не много, но есть в ней что-то легкое, что-то в ее манере сидеть так прямо, что мне кажется, что раньше она сутулилась, в том, как она ест все, до последнего кусочка, что я понимаю, что раньше она просто капалась в еде. Внезапно она кажется намного сильнее, как будто это не болезнь давила на нее, а то, что ей приходилось держать это в секрете. Теперь мы знаем, и это больше не секрет, поэтому он не давит на нее, и в этот момент она чувствует себя самой собой. Это не продлится долго. Мама знает, что не продлится. Но она настроена наслаждаться этим моментом нормальной жизни.

Она со вздохом кладет вилку, смотрит на меня через стол и поднимает брови. У меня уходит секунда, чтобы понять, что я читаю ее эмоции.

- Прости, - бормочу я.

- Еще спагетти?

Я смотрю в свою тарелку. Я почти не прикоснулась к еде. – Не надо. Я просто… - Ты умираешь, думаю я. Как я могу есть, зная, что ты умираешь, а мы ничего не можем сделать, чтобы предотвратить это?

- Прошу прощения, - я встаю со стула прежде, чем она успевает ответить.

- Конечно, - говорит она со смущенной улыбкой. – Я обираюсь пойти на матч Джеффри. Хочешь присоединиться?

Я трясу головой.

- Мы сможем поговорить позже, если хочешь, - говорит она.

- Могу я отказаться? Я имею в виду, может потом, не прямо сейчас, мне не очень хочется разговаривать. Хорошо?

- Конечно. Понадобится некоторое время, чтобы привыкнуть к этому, всем нам. – Я прячусь в тишину своей спальни и закрываю дверь. Смогу ли я когда-нибудь привыкнуть к мысли, что я потеряю свою маму? Это кажется таким нелепым, почти невозможным, моя мама, которая как супермама поддерживает Джеффри на всех его играх, снимает мои танцевальные номера, печет печенье для продажи в поддержку команды по реслингу, уже не говоря о том, что она прогнала Черное Крыло и способна одним махом буквально перепрыгнуть (ладно, перелететь, хотя какая разница?) через дом. И она умрет. Я точно знаю, как это будет. Мы положим ее тело в гроб. В землю.

Это как плохой сон, от которого я никак не могу проснуться.

Я тянусь к телефону. На автомате набираю номер Такера. Отвечает Венди.

- Мне нужно поговорить с Такером.

- Хм, он вроде как потерял право болтать по телефону.

- Вен, пожалуйста, - говорю я, и мой голос срывается. – Мне нужно поговорить с Такером. Прямо сейчас.

- Ладно. – Она бежит за ним. Я слышу, как она говорит ему, что у меня что-то случилось.

- Привет, Морковка, - говорит он, беря трубку, - что случилось?

- Моя мама, - шепчу я. – Это моя мама.

Я замечаю какое-то движение за окном. Кристиан. Я чувствую, что он излучает беспокойство, как лампочка жар. Он хочет сказать мне, что понимает. Он тоже потерял мать. Я не одинока. Но он передумал говорить это, потому что знает, что эти банальные слова просто бессмысленны в такой момент. Ему просто хочется посидеть со мной, часами, если это будет необходимо.

Он бы выслушал, если бы мне хотелось выговориться. Он бы обнял меня.

Я совершенно не ожидала этого от него. Когда я сказала Такеру, он все время повторял, как ему жаль, снова и снова, и я поняла, что он не знал, что еще сказать, как реагировать на такую новость, поэтому я сказала, что мне пора идти и положила трубку.

Я встаю, подхожу к окну и стою около минуты, глядя на Кристиана, на его спину, потому что он отвернулся от меня, как обычно расположившись на карнизе. Он одет в черную флисовую куртку. Я так хорошо знаю его в этом ракурсе. Он здесь ради меня. Такое чувство, что он всегда, так или иначе, был здесь.

Снежинка падает на стекло. За ней еще одна. Затем они действительно начинают падать, большие, тяжелые, летящие в сторону дома. Кристиан расстегивает молнию на кармане куртки, вытаскивает черную вязаную шапку и надевает ее. Он прячет руки в карманы. И ждет.

Мне хочется позвать его. В своем воображении я представляю, как все это будет происходить. Вот я открываю окно и произношу его имя в холодный воздух. Я иду к нему. Он оглядывается. Вот он пытается сказать что-нибудь, но я останавливаю его. Вот я беру его за руку и веду к окну, назад в мою комнату, и он заключает меня в объятья. Это было бы как в моем сне. Он помог бы мне. Я могла бы опереться на него. Это было бы так же просто, думаю я, как позвать его по имени.

Его спина напрягается. Неужели он слышит все мысли, что роятся в моей голове?

Я отхожу от окна.

Я говорю себе, что не хочу чувствовать себя лучше. Во всем этом не может быть ни счастья, ни комфорта. Мне хочется быть опустошенной. Поэтому я отворачиваюсь от Кристиана и иду в ванную, переодеться в пижаму. Я игнорирую присутствие Кристиана, когда возвращаюсь и вижу, что он все еще там. Должно быть, он замерзает, но я отгоняю от себя эту мысль. Я ложусь на кровать, спиной к окну, и, наконец, приходят слезы, скатываясь по моему лицу, в уши, на подушку. Я лежу так долго, возможно, несколько часов, а когда я уже почти засыпаю, мне кажется, что я слышу взмахи крыльев - Кристиан улетает.

ГЛАВА 10. ОТСУТСТВИЕ ОПРЕДЕЛЕННОСТИ

Я закрываю свой учебник по физике, по которому безуспешно пыталась решить одну и ту же задачу на принцип Гейзенберга [32] уже третий раз за сегодняшнее утро. К чему хорошие оценки, думаю я. Кого вообще волнуют эти оценки? Я хотя бы уже подала заявление в свои колледжи, и даже сдалась под напором Анжелы и подала заявку в Стэнфорд, который по-прежнему считаю недостижимой целью, несмотря на то, что сказала мама.

Может быть, мне вообще не стоит идти в колледж. Я имею в виду, что Джеффри исполнится шестнадцать к тому времени, когда умрет мама, и хотя он и согласился на всю эту затею с Билли, который станет нашим официальным попечителем, он будет нуждаться во мне здесь, правда? Я его единственная семья.

Я ложусь на кровать и закрываю глаза. Дни сливаются в одно размытое пятно. Прошли недели с тех пор, как мама подтвердила свой смертный приговор. Я хожу в школу, словно ничего не случилось. Возвращаюсь домой. Делаю домашнюю работу. Продолжаю принимать душ и чистить зубы, продолжаю держаться. У нас было несколько собраний ангельского клуба, но сейчас они уже не кажутся такими важными. Джеффри перестал ходить на них вовсе. Я уже ни с таким усердием тренируюсь вызывать сияние сейчас, когда поняла, что не так уж много могу сделать. Я не могу спасти маму. Не могу сделать ничего, кроме как влачить подобие существования, как зомби. Такер и я выбрались на двойное свидание с Венди и Джейсоном, и я пыталась притвориться, что все в порядке. Но все это, словно кто-то нажал кнопку паузы на моей жизни.

Моя мама умирает. Думать о чем-то другом трудно. Какая-то часть меня до сих пор не может поверить, что это правда.

Что-то ударяется в мое окно. Я открываю глаза, испуганная. Комок снега соскальзывает по стеклу. У меня уходит секунда, чтобы сообразить: кто-то бросил снежок в мое окно.

Я торопливо подбегаю и открываю окно как раз тогда, когда второй снежок пролетает в воздухе. Мне приходится наклонить голову в последнюю секунду, что бы он не попал мне в голову.

вернуться

32

Принцип неопределённости Гейзенбе?рга (или Га?йзенберга) в квантовой механике - фундаментальное неравенство (соотношение неопределённостей), устанавливающее предел точности одновременного определения пары характеризующих квантовую систему физических наблюдаемых, описываемых некоммутирующими операторами (например, координаты и импульса, тока и напряжения, электрического и магнитного поля). Соотношение неопределенностей задаёт нижний предел для произведения среднеквадратичных отклонений пары квантовых наблюдаемых. Принцип неопределённости, открытый Вернером Гейзенбергом в 1927 г., является одним из краеугольных камней квантовой механики.