Полночный пепел - Эдриан Лара. Страница 40

Клер кипела яростью и готова была винить Райхена за то, что он вновь ворвался в ее жизнь, все в ней перевернул и заставил осознать, что она никогда не переставала его любить, за то, что он, сделав ее на мгновение невероятно счастливой, собирается покинуть навсегда.

Но стоило Андреасу взять ее руку и прижать к губам, как она мгновенно все ему простила, ее злость и страх улетучились сами собой.

А когда он начал целовать ее ладонь, а потом с такой же нежностью и затаенной страстью губы, она уже ничего, кроме любви, к нему не испытывала.

Клер не пыталась отстраниться, вырваться, когда они оба, тяжело дыша, освобождались от одежды в месте сакрального поклонения. Его поцелуи делались все более требовательными. Она отдавалась его страсти и едва не задохнулась, когда он приподнял ее, и ее ноги обхватили его. Медленно, но властно он опустил ее на эрегированный член, ловя губами ее вздох наслаждения.

Андреас двигался ритмично и сильно, плотно прижимаясь телом к ее телу, давая ей почувствовать свою сверхчеловеческую природу. Клер обнаженной спиной ощущала прохладный камень стены, чувствовала, как ее наполняет горячая и твердая сила, наполняет до глубины, до края сладчайшего экстаза.

Андреас держал ее крепко и двигался быстро, агрессивно, не давая ей пощады. Клер каждой клеткой воспринимала его жадность потреблять. Она понимала эту жадность, наслаждалась ею с каждым мощным ударом его бедер.

Ей хотелось слышать его крик разрядки, даже если он разнесется по всему бункеру и станет достоянием посторонних. Сейчас ее ничто не заботило, существовал только он — Андреас, и их сплетенные тела, и молитва, чтобы только это было не в последний раз.

— Хочу тебя, — шептала Клер ему в самое ухо, чувствуя, как он ускоряет темп. — Боже, Андре… хочу тебя, пожалуйста, не останавливайся.

С диким рыком, в неистовом ритме он довел ее до той высоты наслаждения, которой, казалось, она никогда раньше не испытывала. С глухим гортанным криком Клер выгнулась, затем упала ему на плечо, кусая и сотрясаясь в сладких конвульсиях. Андреас кончил следом за ней, с рычанием войдя до упора и крепко удерживая ее, сбрасывая напряжение страсти в самую глубину ее тела.

Райхен аккуратно поставил Клер на ноги. Все его тело дрожало от только что пережитого оргазма, но еще больше — от сдерживаемого желания впиться клыками в ее теплую нежную шею.

Только рядом с Клер он чувствовал себя живым, рядом с ней остро ощущал, какой ненастоящей жизнью жил все эти долгие годы разлуки. С тех пор как в нем проявилась пирокинетическая сила, он намеренно старался всех держать на расстоянии от себя. Он замуровал свое сердце для мира и чувств.

Но Клер разрушала все воздвигнутые им преграды. Она умела проникать к нему истинному, каким он был на самом деле или каким стремился быть. Во всех смыслах он был ее второй половинкой.

Но он соединялся с ней не так, как она того хотела.

Он не должен был этого делать, и на то было множество причин.

Прежде всего потому, что это не могло утолить его жажду мести.

И Клер это тоже знала.

Андреас видел это по ее глазам. Она стояла перед ним с раскрасневшимися щеками, ее карие глаза стали еще темнее от появившейся в них чувственной бархатистости.

— Ты уже обсуждал с воинами, каким образом будешь им помогать?

Какой смысл скрывать от нее правду, если она знает его как никто другой?

— По дороге в бункер мы с Тиганом кое-что обсудили. Со следующей ночи вместе со всеми я начну патрулировать город, займу место раненого воина. И поскольку мы знаем, что Рот в Бостоне, будем прочесывать город и искать его следы.

Клер кивнула и пошла собирать свою одежду, разбросанную по полу часовни. Она одевалась торопливо, словно поскорее хотела сбежать от него.

Андреас тряхнул головой, не в силах найти нужные слова.

— Я сожалею, Клер.

— Я знаю, — бросила она. — Я тоже сожалею.

Андреас не стал ее останавливать, когда она поспешно направилась к выходу и исчезла в лабиринте коридоров. С большим трудом он удерживал себя на месте, чтобы не броситься следом. И только убедившись, что она действительно ушла, он снова опустился на колени и продолжил молиться. Он молился, чтобы свыше ему были дарованы силы восстановить справедливость и довести вендетту до конца.

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ПЕРВАЯ

С рассветом Клер вошла в ванную комнату и включила душ. Стояла и смотрела, как влажный туман оседает на стекле душевой кабины.

Она снова его теряла.

И снова в этом был повинен Вильгельм Рот.

Клер содрогнулась, словно от холода, — как много Вильгельм отнял у Андреаса и у нее. Чтобы успокоиться и согреться, она встала под теплые струи воды. Дрожь не унималась, проникала внутрь. Пройдет всего несколько часов, солнце сядет, и Андреас вместе с воинами отправится патрулировать город, а где-то там — Вильгельм, схватка с которым может стоить возлюбленному жизни.

Андреас ясно дал ей понять, что ее мольбы не способны заставить его изменить решение помогать Ордену. Как ничто на свете — даже любовь, которую они нежданно обрели вновь, — не способно утолить его жажду мести, и в своей вендетте он дойдет до конца, даже если конец — это его смерть.

По крайней мере, на этот раз он не исчезнет вдруг, без объяснений. На этот раз у него есть причины. Возвышенные и благородные. Но от этого ей не легче.

Женщина в ней металась и требовала немедленно бежать в часовню и умолять Андреаса изменить свое решение.

Но он слишком честный и благородный.

И она слишком любит его, чтобы ломать его характер в угоду своему разбитому сердцу. Но боже, как невыносима мысль позволить ему с заходом солнца уйти в город. И возможно, потерять навсегда.

Горестное отчаяние и злость тисками сжимали сердце Клер.

Она была растеряна и боялась… и снова чувствовала безмерное одиночество.

Клер присела на корточки под струями воды, тяжело вздохнула и закрыла глаза. Она не знала, как ей пережить предстоящую ночь. Сидеть в бункере и ждать его возвращения, пока он на ночных улицах города ищет схватки с Ротом. А если ко всему этому добавить еще и Драгоша?

Клер даже думать не хотела, чем может закончиться это столкновение.

И что она может сделать, чтобы предотвратить трагедию?

Внутренний голос подсказал, что у нее есть шанс. Раньше эта идея ей в голову не приходила, и была она такой отвратительной, что к горлу подкатил комок. Она выйдет на контакт с Вильгельмом.

Но не просить о прощении и милосердии, к этому его сердце глухо, особенно сейчас, когда дело касается Андреаса и ее. В этом Клер была абсолютно уверена, как и в том, что Вильгельм не любит проигрывать. Он всегда должен быть победителем, даже в ничтожных мелочах.

Захочет ли он принять то единственное, что она может ему предложить?

Ответ Клер могла получить только при встрече с Ротом.

Какое бы отвращение ни вызывала перспектива общения с Вильгельмом, Клер понимала, что это ее последняя надежда спасти Андреаса, поэтому она откинула голову назад и замедлила дыхание. Она умела быстро погружаться в сон, но найти в пространстве сна Рота — при условии, что он тоже спит, — было не так-то легко. Клер углублялась в пространство сна и молилась об удаче.

Ей потребовалось несколько долгих минут, чтобы почувствовать границу его сознания, погруженного в неглубокую дрему. Под ложечкой у Клер неприятно засосало, когда она приблизилась к нему, она отказывалась слушать внутренний голос, который кричал и требовал, чтобы она бежала от Рота как можно дальше.

Наконец она увидела его — его спину. Он быстро шел по какому-то подземелью. Клер молча последовала за ним, на ходу готовя речь. Где-то впереди открылась тяжелая дверь, в которую он должен был войти. Клер едва успела проскочить за ним, как массивная каменная глыба повернулась, закрывая вход.

Рот что-то ворчал себе под нос, слов было не разобрать, но, судя по интонации, он был чем-то раздражен. После сумрачного коридора они оказались в помещении, похожем на некое подобие клинической лаборатории. Вильгельм шел мимо рабочего стола, заставленного микроскопами, мензурками и лотками. Дойдя до конца, он рукой смахнул на пол лабораторные приборы. Клер непроизвольно вскрикнула, когда у ее ног рассыпались осколки стекла.