Паук приглашает на танец - Медная Варя. Страница 55

Прежде я и мысли не допускала, что Матильда, несмотря на некоторую беспечность, может так запутаться. А убитые зверьки… как легко было приписывать мистеру Фарроучу то, чему не могла найти объяснения, но в чём интуитивно распознавала зло! Гнусные поступки очень подходили под его вечно насупленное выражение и неживые глаза. Я тут же себя одёрнула: эдак я перестараюсь, обеляя его. А как же книги, посещение кладбища и прочие темные атрибуты? Про них он ничего не сказал.

Я вертела все известные мне факты в голове и так и эдак, переставляя и компонуя их, чтобы соседние кусочки сошлись, и так увлеклась, что, услышав голоса, поначалу приняла их за продолжение диалога в моей голове. Тем более что и доносились они откуда-то сверху. И лишь уразумев, что они были мальчишескими, я остановилась и огляделась. Говоривших нигде не было видно, но беседа доносилась из кроны росших в стороне буков.

— И как ты их достаёшь! — восхищённо протянул первый.

— Ты всё равно не сможешь, — снисходительно заметил второй.

— Чего это? — обиделся первый.

— Чистенький больно, не приучен.

Я подняла глаза и с удивлением заметила на одном из буков деревянный домик, из тех, что родители нередко устраивают для своих детей. Вернее, не совсем из таких, и я даже не сразу поняла, что это именно домик. Расположенный на довольно опасной высоте и хорошо спрятанный листвой, он представлял собой уменьшенную и довольно грубую имитацию старинного корабля: ограждение вытянуто на манер носа, свисающие верёвки заменяют снасти, а грот-мачтой служит сам ствол.

Домишко был старый и почти одного цвета с деревом, и поэтому казалось, что он буквально вырастает из него, выплывает из коры. От порывов ветра дерево скрипело, как палуба, а зеленая крона бушевала подобно волнам. Ещё секунда, и корабль сорвётся, взмоет в небо — навстречу свирепому шторму.

— Ещё посмотрим, — заявил первый, и я узнала Ярика.

— Ну, мне пора.

Вот второй голос показался знакомым, но я не могла вспомнить, где его слышала.

— Завтра придёшь? — спросил лакей.

— А что будет?

— Телячьи зобные железы.

— Фу. Приду.

Раздалось шуршание, и кто-то полез вниз. Я всё не могла взять в толк, как они спустятся — верёвочной лестницы не было, — и поэтому появление первой фигурки, как мне показалось, прямо из дерева стало полной неожиданностью. Увидев меня, она на секунду замерла, а потом бросилась наутёк. Я поняла, что ошиблась, приняв оба голоса за мальчишеские.

— Грета, вернись! — крикнула я и кинулась за ней.

Было что-то знакомое в том, как она бежала, и до меня дошло, что, провожая вчера хирурга, я видела у ворот именно её. Маленькая дикарка неслась сквозь кусты, как юркий лесной дух, — догонять бесполезно. Я повернула обратно и на что-то наступила. Нагнувшись, я обнаружила шахматную фигуру из набора леди Эрселлы. Так вот у кого она была!

— Ярик, постой.

Он как раз пытался улизнуть, но, заслышав мой крик, замер и виновато оглянулся.

— Мы не делали ничего плохого, мисс Кармель.

— Я этого и не говорила и ни в чём тебя не упрекаю, — успокоила я его. — Зачем Грета приходила?

— Мы дружим, — пожал плечами он и переступил с ноги на ногу.

— Ты носишь ей еду? — догадалась я, кивнув на щербатую плошку в его руках.

Он нелепо спрятал улику за спину, будто мог таким образом стереть её и из моей памяти.

— Это остатки! — с вызовом заявил он. — Я ничего не ворую.

— Это вопрос, а не обвинение, Ярик. И я считаю, что ты поступаешь очень хорошо, помогая ей.

— Правда?

— Конечно. Просто помни, что не все её навыки тебе пригодятся. — Я продемонстрировала ему найденную в траве фигурку и сунула её в карман. Он покраснел. — Часто она приходит?

— Почти каждый день.

— И вы видитесь здесь? — Я кивнула на домик.

— Да, но граф был бы не против.

— Граф? — удивилась я и тут же догадалась. — Так это его домик!

— Да, построен, ещё когда милорд был ребёнком. Но он давно заброшен, леди Эрселла с виконтом никогда там не бывают.

При взгляде на изъеденный жучками ствол и замшелые морщины коры я и не подумала в этом усомниться. Ни одна мать не пустила бы теперь туда своё дитя. Да и мои воспитанники, обряженные в шелк и бархат, едва ли пожелали бы пачкаться.

— Как вы спустились? — полюбопытствовала я.

— Тут есть лесенка.

Мы обошли мощный, в три обхвата, ствол, и он указал на ступени, вырезанные прямо в дереве. По бокам торчали шишковатые ручки, так что забраться и спуститься, при определённой сноровке, не составляло труда. Подъём шёл сначала прямо, а у первых ветвей начинал заворачиваться вокруг ствола винтом.

Вся конструкция домика была занимательной, но не более того, и подниматься туда я не собиралась — до тех пор, пока взгляд не наткнулся на необычную находку. На коре, чуть ниже уровня моих глаз, была старательно вырезана большая буква «М», потемневшая от времени и почти незаметная. Я ковырнула пальцем бороздку и удивилась тому, какая она глубокая — тут тщательно поработали ножиком. И тем не менее я едва ли заметила бы заросшую мхом и забитую грязью букву, не будь рядом с ней совсем свежей. Это тоже была «М», но вырезанная не так умело и с гораздо меньшим нажимом, будто действовал совсем маленький ребенок… или слабая девушка. Буквы располагались вплотную, так что хвостик одной переходил в начало второй. Если первая, сделанная давно, означала «Мортленд», то вторая… «Матильда»? А вместе — я наморщила лоб — «Матильда Мортленд».

— Кто это сделал? — повернулась я к Ярику.

— Не знаю, — лакей тоскливо смотрел в сторону замка, явно тяготясь моими расспросами.

— Уверен?

Он нехотя скользнул взглядом по букве и тут же отвёл глаза.

— Может, «Мисс Матильда».

Он пнул растущий рядом гриб, и на месте разорвавшейся шляпки вспухло пыльное облако.

— Хочешь сказать, мисс Лежер там бывала?

Я указала наверх.

— Да, иногда.

— И что она там делала?

— Да просто когда хотела уединиться.

Я ошеломленно молчала. Сосредоточившись на её личной комнате, я и не подумала про другие места. А всё это время прямо у меня под боком были новые подсказки. Я тут же осадила себя. Рано делать выводы. Может, там ничего такого и нет.

— Я хотела бы осмотреть его.

— Зачем? — изумился Ярик.

— Возможно, получится привести домик в надлежащий вид, и леди Эрселла с виконтом смогут там играть, — соврала я. — К тому же хочу проверить, насколько вам с Гретой там безопасно. Неровен час, крыша обвалится или пол прогниет.

— Да мы осторожно.

— И всё же.

Видя мою решимость, Ярик вздохнул и полез наверх. Я последовала за ним. В трудных местах он подавал мне руку, помогая преодолевать их. Ступив на узкую дощатую площадку перед домиком, огороженную непрочным бортиком, я огляделась и тут же вцепилась в поручни — я не люблю высоту. Но ещё больше я не люблю высоту, когда подо мной старые сколотые доски, шевелящиеся при каждом шаге. При ближайшем рассмотрении домик оказался ещё менее прочным, чем выглядел снизу, — теперь были ясно видны изъяны, оставленные временем и непогодой, как поцелуи на валентинке. Я поспешила нырнуть внутрь, чтобы не видеть, какое расстояние отделяет меня от земли.

Я не ожидала многого от тесной внутренности кораблика, предполагая наткнуться на скудную обстановку и признаки запустения. Но увиденное меня удивило. Вещи были пусть и старыми, но чувствовалось, что кто-то совсем недавно наводил здесь порядок. Сперва могло показаться, что предметы валяются как попало, но потом становилось очевидно, что прибиравшийся приложил немало усилий к тому, чтобы привести домик в надлежащий вид, не передвинув имущество прежнего владельца ни на дюйм.

Здесь пахло сыростью и воском. Справа от входа помещалась высокая узкая корзина, доверху набитая старыми игрушками: цветные стеклянные шарики, солдатики с облупившейся краской, свисток, морской камешек с ровной дыркой посередине — наверное, раньше владелец продевал шнурок и носил его на шее. С потолка свисала потертая, но не пыльная парусина, кровать заменял гамак — в таком как раз уместился бы маленький мальчик, в угол была втиснута старенькая продавленная тахта, обтянутая выцветшим бархатом. Рядом, на боку, лежала плетеная клетка — несколько прутьев были выломаны, как если бы её обитатель прорубил себе дорогу на волю.