Переселенец - Шаргородский Григорий Константинович. Страница 60

Пленники были крепко связаны и валялись у большого дерева. По их рожам и неестественно вывернутым пальцам было видно, что предварительный допрос уже прошел.

– Что удалось узнать?

– Молчат, сволочи, – сказал стоявший рядом с пленниками «медведь».

Лован в ответ на мой взгляд лишь пожал плечами.

Что ж, либо у нас тут идейные бойцы, либо они боятся заказчика намного больше, чем меня.

Ох зря, потому что в таком состоянии я сам себя боюсь. В голове почему-то всплыла фраза из одного шпионского фильма о том, что мужчины, в зависимости от типажа, боятся потери только двух органов. Вот сейчас мы это и проверим. Два пленника явно были простыми быками, а вот третий мог что-то знать. Его главную драгоценность вычислить удалось сразу по холеному лицу заправского ловеласа, закрученным усам и шикарной прическе.

Стоящий у дерева «медведь», увидев направление моего взгляда, легко вздернул «усача» за шиворот, как котенка. Пленный, слегка покачиваясь, обвис на могучей руке не выглядевшего напряженным бойца.

– Кто послал?

Убийца лишь презрительно изогнул в ухмылке разбитие губы.

– Ну что ж, давай по-плохому.

Как бы ни было противно, я жестко ухватил висящего бандита за мужское хозяйство, а другой рукой достал нож. Не знаю, откуда сценарист приснопамятного фильма достал эту информацию, но она оказалась верной – наглый до сего момента бандит сильно побледнел.

– Кто?

Ответ последовал сразу – похоже, плескавшееся в моих глазах безумие было более чем убедительным.

– Волан Секира.

– Зачем Волану убивать имперского генерала?

– Я не знаю.

Нож нырнул вниз, прорезая портки.

– Не знаю!!!

Безумная ярость схлынула, оставляя после себя усталость, но глухая ненависть никуда не делась и требовала выхода.

– Где живет Секира?

– Таверна «Усатый пень», но вам его не взять.

– Это мы еще посмотрим.

Бандит верил тому, что говорил, но местным криминальным изобретателям трудно будет удивить человека, избалованного множеством детективных и шпионских историй как в книжном, так и киношном формате. Я даже догадывался, как все пройдет.

– Этих в телегу. Тело Дархата поручите целителю, пусть со священниками позаботится о погребении, – скомандовал я Выиру, направляясь обратно к карете. – Позже проверишь, как сделают. А сейчас все по коням!

В Пакинай мы въехали где-то через час, едва не загнав коней и не разбив на ухабах карету и повозки. Бледные стражи у ворот быстро пропустили нас в город, не желая спорить со звероподобными здоровяками и залитым кровью безумцем с генеральской бляхой на груди. Может, им и закралась в голову мысль о преступном маскараде, но проверять подобную идею они не рискнули.

Прихваченный за компанию стражник, немного заикаясь от страха, показал путь к таверне, под двускатной крышей которой красовалась вывеска со стилизованным пеньком. У пенька помимо кривых корней, имитирующих руки и ноги, имелся толстый нос, глаза и огромные кавалерийские усы.

Уверенность захваченного пленника наводила на мысли об аномальной хитрости этого самого Волана Секиры, но при наличии почти полной сотни «медведей» любая хитрость становилась бесполезной.

– Выир, оцепить весь квартал. В дома не входить, но брать всех, кто сунется наружу.

Сотник кивнул одному из десятников, и тот растворился во мраке, а я повернулся к стражнику.

– Знаешь, как выглядит Волан Секира? Но перед тем как отрицательно мотать головой, хорошенько подумай.

Стражник, похоже, подумал действительно хорошо и робко кивнул. Он еще не понимал, что случилось, но все происходящее явно не вписывалось в его мировоззрение и очень пугало.

– Все, входим, – скомандовал я и потянул из ножен меч. На плечо тут же легла ладонь Лована, но была сброшена раздраженным движением руки. – Не сейчас, центурион!

Как ни странно, подручный графа не стал настаивать.

Пятерка «медведей» вошла в двери таверны, выбив ее вместе с частью стены. А еще десяток проскользнул в окна так тихо, что даже не было слышно разбившихся стекол. Я уже давно заметил, что неповоротливость и шумность этих бойцов – лишь выгодная для них маска. Вопли внутри таверны заглушили тихие щелчки арбалетов, но через секунду, войдя внутрь, я увидел, что из почти двух десятков посетителей умерли только трое, остальные вопили во всю глотку, ухватившись за конечности, куда попали болты. Еще два десятка «медведей» разбежались по всем комнатам таверны.

Округлившиеся еще больше глаза кабатчика показали, что тайный вход в подвал был найден необычайно быстро.

А чего он, спрашивается, хотел? «Медведи» находили тайники разбойников в огромных массивах леса, а тут несколько десятков квадратных метров.

Бегать по территории таверны я не стал и просто присел за стол. Что-то мне подсказывало, что здесь мы уже никого не найдем.

Так оно и оказалось – под таверной имелись довольно роскошные апартаменты местной «малины», а вот главаря, по уверениям стражника, среди присутствующих не было. Но я не расстраивался и просто ждал.

Минут через пять четверка «медведей» ввела в главный зал трех бородатых мужиков явно не мещанской наружности. Догадка о том, что главарь с приближенными сбежит по подземному ходу в другое здание, подтвердилась.

– Эти вылезли из заколоченного дома через дорогу.

Я повернулся к стражнику, и тот коротко кивнул.

– Ох, зря ты, Торан, мы же еще встретимся, – со злобной ухмылкой пообещал один из бандитов стражнику, так что спрашивать, кто именно является Воланом Секирой, нужды уже не было.

Главарь вел себя нагло – похоже, он еще не понял, с кем имеет дело, и принял «медведей» за каких-то необычных стражников.

– Кто заказал залетного генерала? – Я решил не разводить политесов и спросил прямо.

В ответ Секира презрительно плюнул на стол передо мной.

Я не стал реагировать на подобный пассаж и просто кивнул Выиру.

– Работаем жестко? – как о чем-то вполне обыденном спросил сотник.

– Более чем.

Через секунду крепкие руки швырнули главаря спиной на тяжелый стол и пригвоздили его конечности к толстым доскам с помощью кинжалов. Заметавшийся по комнате вопль заставил вздрогнуть всех бандитов.

Секира презирал всех в этом мире, а какого-то генералишку и подавно. И это было хорошо. Гордость сильнее боли и страха лишь тогда, когда рядом с ней стоит честь или фанатичность, а если подобной добавки нет, то болевой порог становится значительно ниже.

Бандит заговорил после пяти сломанных пальцев и раздробленной коленной чашечки.

Его ответ если и удивил, то не очень. Чего-то подобного я ожидал, но не в таком наглом исполнении. И вот моя самонадеянность стоила жизни Дархату и, возможно, не только ему.

– Кто-то еще пострадал из наших? – слишком запоздало спросил я у сотника, но вопрос ему все равно понравился.

– Не особо, пара царапин, погибших нет.

Похоже, нападавшие потратили все выстрелы из арбалетов на карету. Еще на поле боя я заметил, что в ней торчало с десяток болтов и еще четыре достались Дархату. Даже без того злополучного попадания в шею у десятника шансов не было.

Воспоминание свело скулы судорогой злости и заставило зубы громко скрипнуть.

– Попрощайся тут со всеми, – тихо сказал я Выиру и вышел из таверны.

Когда «медведи» покинули здание, там не осталось ни одной живой души, а в окнах метались красноватые сполохи – предвестники зарождающегося пожара.

Слишком жестоко? Возможно, но в тот момент это казалось вполне справедливым.

Стражник решил, что его мучения закончены, и попытался раствориться в темноте, но «медведи» и сами мастера в этом деле, поэтому сбежать от них попросту невозможно. Выир самолично притащил неудавшегося бегуна. Сотник слышал то же самое, что и я, поэтому догадывался, каким будет мой следующий приказ. А вот для стражника это было очень неприятной новостью.

– Пощадите, – выдохнул в принципе ни в чем не повинный человек и даже попытался встать на колени. Лучше бы он этого не делал.