Желание жить - Савицкая Наталья. Страница 18

Я помахал отцу и Кайре на прощание, чуть кивнул Рихарду и тронул пятками бока коня. Наша процессия начала путь. Меня естественно запихали в середину, но я не стал ругаться, разумно понимая, что так будет безопаснее. Хорошо еще, что главная дорога, ведущая от нашего дворца и до самых южных ворот, всегда тщательно подметалась и смачивалась, так что мне не пришлось глотать пыль… в особо больших количествах. Тонкий плащ на плечах защищал от палящего солнца. Хорошо, что сейчас еще начало лета — не особо жарко. К середине будет совершенно невыносимо ходить в полдень под открытым небом.

Ко мне подъехал командир отряда и направил своего коня рядом. Я осмотрел его холодное лицо и мысленно довольно улыбнулся. Папа не поскупился и выделил мне действительно хороших воинов. Команда действует слажено — я еще не видел, чтобы командир вслух отдавал приказы — хватало жеста или взгляда.

Темно-серая, с синевой форма позволяла этим оборотням спокойно двигаться в сумерках, не опасаясь быть замеченными. Лица спокойны и собраны. Ни одного лишнего жеста… вот и поучусь заодно.

Я вновь обратил свой взгляд на командира и поймал ответный — изучающий. Карие глаза резко выделялись на светлом, практически белом лице, так же, как и снежно-белая шевелюра на фоне темной одежды. Понятно, почему его плащ, как и мой, имеет глубокий капюшон.

— Ваше высочество, мне нужно с вами разрешить один вопрос, — начал он, не отводя взгляда с моего лица. Я спокойно посмотрел на него и чуть кивнул. — Вы понимаете, что путешествие может быть опасным? — я опять кивнул и уже с интересом ждал продолжения. — Прошу вас в походе во всем слушаться меня, иначе мне будет трудно обеспечивать вашу безопасность, — жестко сказал он.

— Можете быть спокойным, я прекрасно понимаю это, так что можете рассчитывать на мое послушание, — я усмехнулся. — Кроме отдельных случаев, когда я решу, что мое вмешательство или самовольничество приведет к лучшему результату.

— И если это не будет угрожать вашей жизни…

— … более, чем в той ситуации, когда я не вмешаюсь, — закончил я. — Не волнуйтесь, я достаточно хорошо обучен. Может и не так, как ваши воины, но способен отбить многие удары, направленные на меня.

Капитан удовлетворенно кивнул. Похоже, мы поняли друг друга. Я не мешаю ему спасать мою шкуру в случае чего, но и не стану сидеть, сложа руки, когда могу хоть в малом, но повлиять на ситуацию.

Мы достаточно шумно ехали по дороге, чтобы горожане успевали заранее убраться с нашего пути, так что выезд из города прошел без происшествий. Стражники, охраняющие южные ворота синхронно отсалютовали нам и крикнули что-то напутственное.

Я сжал поводья и тут же ощутил, как в ладонь врезается что-то твердое. Черт, совсем забыл про подарок отца. Разжав пальцы, я уставился на фамильный перстень, который ранее украшал руку отца и улыбнулся. Этот перстень позволяет мне принимать государственные решения, ставя печать под указами и международными договорами, а так же означает безграничное доверие отца, что для меня более важно.

Я надел перстень и с приятным изумлением обнаружил, что ободок сжался, плотно охватывая палец. Гм, с такой скоростью появления, я даже не смогу вскоре поднять руку от тяжести перстней. Осмотрев герб на кольце, изображающий фигуру волка с человеческой тенью, я усмехнулся. Забавно, но принимая корону, оборотень всегда менял свою ипостась на волчью, с серебряной шерстью. Каким образом это происходит, и что на это влияет, так никто и не смог узнать. Правда об этой смене практически никому и не известно, так как король крайне редко меняет ипостась, особенно при свидетелях, и тем более не станет распространяться на эту тему с непосвященными.

На дороге за городом, купцы со своими караванами торопливо уступали нам дорогу, а потом, ругаясь, возвращали телеги на место. Но это уже обычное дело, так что ругались подданные лишь для проформы. На деле никто и никогда не станет действительно возмущаться такому порядку вещей. Короля и его семью оборотни уважали, так же как и не стремились к власти. Принять корону мог только истинный наследник, поэтому в истории нашей расы так мало переворотов. Да и то, последний случился более двух тысяч лет назад.

В пути я постарался настроиться на Огненную и ощутил обрывок ее ощущений — сытое блаженство. Похоже, дракон только что вернулась с охоты. Я постарался передать ей свое пожелание, а потом удовлетворенно откинулся в седле. Огненная все поняла правильно и выразила готовность к выполнению пожелания. Она устроится как можно ближе к землям людей и будет ожидать моего зова. А если сможет незаметно перелететь границу, то постарается подобраться к столице со стороны гор (человеческая столица очень близка к горам). Несмотря на непонимание человеческой речи, драконы весьма умны. Так что Огненная явно будет действовать ночью, когда возможность заметить ее среди облаков будет сведена к минимуму. Но рисковать не станет.

— Черт бы побрал это солнце, — тихо простонал я, когда уверился, что меня не услышат стражи.

— А ты чего хотел? Чтобы вокруг прохладно было, как во дворце? — насмешливо поинтересовался Барон из-под рукава.

— Да, нет, — вздохнул я. — Просто хочется немного пожаловаться. Так легче переносить жару.

— Быстро же ты вошел в роль принца, — заметил кот. — А нас не услышат?

— Кто? — буркнул я. — Поблизости только три стража, да и они сейчас крайне заняты.

— И чем? — в голосе Барона прорезалось любопытство. Пришлось чуть задрать ткань и высвободить экран. — Ха-ха.

Действительно, посмеяться было над чем, но только перемежая смех с горькими слезами. Карета, в которой сейчас маялся от жары Ярис, провалилась одним колесом в непонятно откуда взявшуюся выбоину (за этой дорогой достаточно хорошо следят). Колесо слетело, и сейчас трое стражей занимались срочной починкой, пока остальные караулили по периметру нашей вынужденной остановки. Опасались нападения. Я, конечно, их понимаю, но устраивать засаду на принца в такую жару — это чистое самоубийство. Стражи и так неулыбчивые оборотни, из-за вынужденной остановки вообще озверели, хоть ничем это и не показывали.

Естественно и мое настроение стремительно падало. Одно дело, когда ты движешься, наслаждаясь ветерком в лицо, и совершенно другое, когда стоишь на месте и ожидаешь. Если бы колесо просто слетело — дело бы прошло быстрее, но проблема в сломанной оси, которую кучер сейчас старательно слепил из чего попало, надеясь дотянуть до постоялого двора.

— М-да, — скептически протянул Барон, глядя, как карета сдвинулась с места. Стражи усаживались в седла. — Интересно, далеко ли она проедет?

— Там видно будет, — пожал я плечами и опустил рукав.

Доехала. Даже странно, на мой взгляд. Пока шустрые мальчишки хватали наших коней за уздцы и вели в конюшню, я, в сопровождении командира и двоих стражей, прошел внутрь и с наслаждением окунулся в прохладу помещения.

Еще у ворот мы договорились, что не станем разглашать мой титул всем и вся, что вызвало немалую долю скептицизма. На мои слова, что все и так видели, кто выехал из дворца и, соответственно, оповестили тех, кому надо, командир усмехнулся и заметил, что на карете нет гербовых знаков, а "меня" сегодня должны были увидеть на площади. Блин, что за тайны Мадридского двора? Конечно, отвечать мне никто не стал. Хотя командир намекнул, что это совершенно обычные действия, так что не стоит зазнаваться, именно на меня никто не охотится. Ага, огорчили. Хе.

Услужливый трактирщик принес все самое лучшее "знатному господину". Ну не верю, чтобы Шиальда не знали в лицо. Уж слишком запоминающаяся у него внешность! Командир подождал, пока я поем, а затем сопроводил в мою комнату, попросив никуда не уходить без оповещения.

Хмыкнув, я устроился на кровати и открыл браслет. Барон некоторое время непонимающе смотрел на меня, а затем хлопнул себя по лбу пушистой лапой.

— Теперь понятно, почему тебя не узнают.

— Почему? — насторожился я.