Бриллиант в пыли - Палмер Диана. Страница 15

— Мисс Пил, это профессор Бартон Кроули, — сказал доктор. — Он будет оперировать вашу маму завтра утром.

Кэсси тепло пожала профессору руку.

— Рада с вами познакомиться. Это просто чудо! Мы и не знали, что существуют гранты на операции.

Джон послал мужчинам предостерегающий взгляд. Но он напрасно беспокоился.

— Мы всегда можем найти способ выйти из критического положения, — сказал доктор с улыбкой. — Профессор Кроули учит нас новым техникам удаления опухолей. Это большая удача, что он оказался здесь, когда вы прибыли. Он работает в клинике Джона Хопкинса, — добавил он со значением.

Джон наклонился к Кэсси:

— Это один из самых известных госпиталей на Востоке.

Она неловко рассмеялась.

— Извините, — сказала она профессору. — Я мало знаю о таких вещах.

— Она работает в магазине, — объяснил Джон. — Единственная поддержка в семье. Ей приходится заботиться о своей матери и приемной сестре. А ведь она сама почти еще ребенок.

— Не надо представлять меня образцом добродетели, — пробормотала Кэсси. — Я просто люблю свою семью. Вы действительно думаете, что сможете помочь маме? Наш местный доктор сказал, что болезнь уже далеко зашла.

— Да, это так. Но предварительное обследование показало, что опухоль захватила только одну долю правого легкого. Если ее удалить, а затем провести курс химиотерапии и облучения, то есть надежда, что мы сможем продлить ей жизнь.

— Пожалуйста, сделайте все, что в ваших силах.

— Она была очень взволнована, когда я говорил с ней, — улыбнулся доктор Кроули. — Сказала, что беспокоится больше о своих дочерях, чем о себе самой. Редкая женщина.

— Верно, — согласилась Кэсси. — Мама всегда заботилась о других, а о себе забывала. Она одна воспитала меня, без всякой помощи, а это было нелегко.

— Из того, что я вижу, моя юная леди, — сказал хирург, — она продела очень хорошую работу.

— Спасибо, — Кэсси смущенно опустила глаза.

— Значит, так, — перешел на деловой тон Кроули, — сначала мы ее прооперируем. А когда узнаем, насколько далеко распространились метастазы, тогда поговорим еще. А сейчас советую вам немного отдохнуть.

Доктор и хирург вышли из комнаты.

— Было бы у меня сейчас одеяло, — мечтательно протянула Кэсси, глядя на кресла с прямыми спинками. — Сидя я еще спать могу, но в больницах всегда так холодно ночью.

— Сидя?

— Я всегда спала здесь, когда маму забирали в больницу. — Она кивнула в сторону задремавшей Селены. — Мы обе. Хотя она маленькая, и ей легче в них устроиться.

Джон был поражен. Можно сказать, это был его первый непосредственный взгляд на то, как живет весь остальной мир.

— Пожалуйста, не смотри на меня так, — сказала она. — А то я чувствую себя неловко. Ну и что, что у меня мало денег? Зато есть другие ценности.

Он нахмурился, пытаясь представить, что бы это такое могло быть.

— У меня есть мать, которая посвятила мне всю свою жизнь. У меня есть маленькая названая сестренка, есть крыша над головой, еда и, спасибо тебе, хорошая работа без всяких Тарлетонов. У меня даже есть машина, которая возит меня на работу и обратно.

— Я бы не стал называть этот убогий механизм ценностью, — проворчал Джон.

— И я бы не стала, если бы имела такую машину, как у тебя, — улыбнулась Кэсси. — Просто я хочу сказать, что у меня есть то, чего многие люди лишены. И я счастлива.

У нее не было ничего. Буквально ничего. Но она перечисляла все ее «ценности», словно она была богаче, чем принцесса. Джон имел все, но его жизнь была пуста. Богатство и власть не делали его счастливее.

— Ты думаешь о том, что по-настоящему у тебя нет своей собственной семьи, — угадала Кэсси, глядя на его нахмуренное лицо. — Но у тебя она есть. Мы — я, мама, Селена — твоя семья… — Она смутилась и замолчала. — Конечно, нам особенно нечем похвастаться…

Джон обнял ее за плечи и притянул ближе.

— Я никогда не оценивал своих друзей по их чековой книжке. Характер — вот что главное.

Кэсси почувствовала облегчение. Он был так близко… Ее сердце ускорило свой ритм.

— Ты нравишься мне такой, какая ты есть, — сказал он, нежно поцеловав ее, прежде чем отпустить.

— Что ты делаешь! — воскликнула она, когда он подошел к Селене и, взяв ее на руки, направился к двери.

— Я хочу, чтобы моя маленькая сестренка переночевала в нормальном месте. Ты тоже можешь присоединиться.

Кэсси растерянно заморгала.

— Джон, я не могу себе этого позволить…

— Если я еще раз услышу это, то начну ругаться. Ты же не хочешь, чтобы я ругался при ребенке?

Ребенок сладко спал и не мог слышать их. Но он считал своим долгом поступить благородно, и она сдалась.

— Ну, ладно. Но ты должен пообещать вычесть стоимость мотеля из моей зарплаты, не то я останусь здесь, и Селене придется услышать, как ты ругаешься.

— Договорились, — улыбнулся Джон.

Операция, которая началась рано утром, продолжалась несколько часов. Селена сидела рядом с Кэсси и держала ее за руку.

— Я не хочу, чтобы мама умерла, — твердила она как заклинание.

— Мама не умрет. Ей станет лучше. Я обещаю, — успокаивала девочку Кэсси и молилась, чтобы это не оказалось ложью.

Джон ушел, чтобы справиться об операции. Вернулся он, широко улыбаясь.

— Им удалось удалить все части опухоли. Она занимала целую долю легкого. Но они надеются, что твоя мать поправится и начнет жить полной жизнью.

— О боже! — Кэсси прижала к себе Селену. — Она поправится!

Селена обхватила ее своими маленьким ручонками.

— Я так счастлива!

Кэсси встала и подошла к Джону, который нежно обнял ее.

— Спасибо тебе, — тихо сказала она. — А что будет теперь?

Джон улыбнулся, от его глаз разошлись лучики морщин.

— Когда она достаточно окрепнет, мы заберем ее домой, а потом будем привозить сюда для лечения. Доктор сказал, что оно займет несколько недель, но кроме небольшой тошноты и слабости больные это обычно хорошо переносят.

Девушка с облегчением вздохнула. Она устала и переволновалась, но все равно чувствовала себя словно заново рожденной.

— Ты самый замечательный человек из всех, кого я знаю!

— Даже лучше, чем тот парень из армии? Она улыбнулась:

— Да. Лучше, чем Калеб.

ГЛАВА ВОСЬМАЯ

Казалось, Джон все еще сомневался. Но только он открыл рот, чтобы сказать это, как в комнату вошел хирург.

Устало улыбаясь, он пожал Джону руку и повернулся к Кэсси.

— С вашей матерью теперь все будет в порядке. Она уже пришла в себя, и ее отвезли в палату интенсивной терапии. Не больше чем на пару дней, — быстро добавил он, заметив, что Кэсси побледнела. — Это обычная процедура. Мы хотели бы немного понаблюдать за ней, пока ее состояние не стабилизируется.

— Спасибо вам, — сказала Кэсси. — От всего сердца.

— Я просто делаю свое дело, — помедлив, произнес хирург. — Но это самая замечательная работа в мире.

После того, как он ушел, Джон скосил на Кэсси глаза.

— Я тоже однажды спас кое-кому жизнь, — заметил он.

— Правда? И как все случилось?

— Бросил в одного парня бейсбольную клюшку и промахнулся.

— Ну, ты герой! — рассмеялась она.

В следующие недели Джон делил свое время между лечением миссис Пил в Биллингсе, куда он отвозил ее на своей машине, и растущей ответственностью за новое ранчо, которое только начинало вставать на ноги. Коровник был закончен, загон обнесен свежевыкрашенной белой изгородью, пастбище засеяно природными травами прерий. Цены на их семена были просто фантастическими в связи с революцией в генетике. Фермеры кинулись кормить свой скот генетически модифицированными и обогащенными кормами и напрочь извели все природные травы. Джон нанял соседского фермера засеять для него поле и смотреть за ним в течение сезона. Фермер построил огромное бетонное хранилище для будущего урожая. Это был монументальный труд, но он позволил бы восстановить здешние поля.