Вспоминай меня ночью... (СИ) - Карр Анна "Karkar". Страница 63
Это, блять, наше ебучее правило.
Я сам тогда предложил… От безысходности. Потому что не мог контролировать это, и любое касание могло быстро перерасти во что-то большее. Даже не так. Не «могло бы», а неизбежно бы переросло.
Поэтому я умираю от желания прикасаться уже несколько лет…
Но она не отменяет наш договор.
И я просто сижу и смотрю, как горько она плачет.
Дверь открыта, и меня просто разрывает от бешенства, что все проходящие мимо неизбежно кидают взгляд сюда и видят слабость мой девочки, ее срыв.
– Белла…
Мы не совсем наедине – дверь открыта, и я решаюсь прикоснуться, молясь, чтобы она не отскочила от меня. Потому что это – уничтожающе больно. Знаю – заслужил, но…
– Хватит, малышка… – аккуратно сжимаю ее плечо, и она, качнувшись немного, теряет равновесие и опирается мне на грудь спиной. Блять! Мои руки замирают вокруг нее. Сейчас оттолкнется и качнется обратно…
Но – нет… лицо в ладонях и плачет…
Я… могу…? Коснуться? Обнять? Утешить?
Я не знаю…
Медленно прижимаю за плечи, чтобы в любой момент могла оттолкнуть. Но она только всхлипывает и не сопротивляется. Что-то бормочет сквозь слёзы. И я решаюсь, сгребая ее к себе ближе и пряча на груди, и меня подколачивает от ее близости.
Расслабляется и снова плачет – сильнее и отчаяннее. Сейчас будет, как вчера… А я, блять, не переживу второй раз этой херни. Да и тут никому не надо видеть моего котенка в таком состоянии.
Но я не хочу вставать сейчас. Она в моих руках. Добровольно. А этого у нас не было никогда! И я просто покачиваю ее, наслаждаясь моментом. Вдыхая ее запах и пытаясь понять: отменяет ли это наше правило?
Впервые за три года я снова коснулся ее и совершенно не представляю, как смогу вернуться в наше дистанцирование теперь.
– Белла… – уговариваю ее уже в десятый, наверное, раз. – Брось ты эту работу! Ну, зачем тебе? Живи у меня. Ну, или в моей квартире. Она все равно пустует! Не хочешь брать деньги на кредит? Ну, продай ты просто свою… Почему ты так любишь всё усложнять? Пожалуйста, брось эту работу!
– Нет…
Чувствую ее дыхание и ее губы у себя на груди, прямо в вырезе моей рубашки. Это пускает дрожь по моему телу, и я прислушиваюсь к ощущениям, которые уже не чувствовал несколько лет. Да. Это – именно то, о чем я мечтаю…
– Это не важно, все равно эта херня всегда будет происходить со мной… Это моя жизнь… – всхлипывая бормочет она. – Я пробовала убегать, но каждый раз все хуже и хуже… Надо научиться жить в ЭТОМ мире. Ты был прав я – наивная идиотка.
– Я не говорил тебе такого никогда… – прижимаю ее ближе. Рефлекторно. И матерюсь про себя, пытаясь остановится, но я так наскучался по ней! – Ты просто – принцесса из доброй сказки, которая попала в наш ебучий мир. А тебе кажется, что ты всё еще там…
– Больше не кажется. Я поняла – где я. Больше никакого наивного бреда… Обещаю!
Это невероятно больно слушать, но так надо… Это ее прививка от реальности. Хотя, у меня такое ощущение, что при рождении ей сделали прививку от всех прививок и эта наивная девочка как-то умудряется оставаться такой несмотря ни на что.
По всей логике она не должна сейчас сидеть в моих объятьях. Не должна ночевать у меня время от времени, не в силах отказать моим умоляющим глазам. Не должна общаться со мной. Но это же Белла… И я, как последняя сволочь, пользуюсь этим не отпуская ее из моей жизни.
Я знаю, что она любит меня, по-своему, несмотря на всю ту херню, что произошла между нами. И это тоже – полный бред. Но в этом вся она. Не может устоять перед искренностью – открыта и полностью безоружна, хавая все, что ей втюхивают.
Мало того! Она еще и периодически извиняется передо мной. За то, что, блять, не умела тогда тормознуть и заставила сейчас чувствовать всё то, что я чувствую…
ОНА – передо МНОЙ.
Вот как с этим жить?!
Мой наивный котёнок.
Ее волосы падают на лицо, и у меня горят ладони от потребности прикоснуться к ним. Я до сих пор помню их шелк. Но боюсь, что это будет перебор, и она тут же покинет мои объятья. Но я все равно вскидываю руку и медленно веду по пряди волос, захватывая ее пальцами, чтобы заправить за ушко. Вздрагивает…
БЛЯТЬ!
– Я только… – выдавливаю я, стараясь сдержать тон и раздражение на себя. – Поправлю…
Расслабляется.
– Извини…
Ну вот, опять!
– Поехали ко мне?
– Ладно… – всхлипывает она.
Блять, не отказала! Поедет! Я бы унес ее на руках сейчас, если бы она позволила. Не хочу отпускать.
Слишком много касаний за сегодня, но она словно не замечает этого. И моего вздрюченного сейчас состояния. Я возбужден, и я хочу большего! И это, охуеть, как напугало бы ее, если бы она посмотрела сейчас в мои глаза.
Но я научился контролировать свои порывы. И поэтому отпускаю ее первый, убирая руки, чтобы перехватить на талии и помочь подняться. И снова быстро убираю их.
Белла стягивает свой рюкзачок со стула и прячет в него телефон. В глаза не смотрит, и вся дрожит. Это – от эмоций и холода. Ее костюм – это просто нижнее бельё! Я снимаю свой пиджак и накидываю ей на плечи. Не хочу ждать, пока она переоденется – в моем доме целый гардероб для нее. А если она задержится здесь хоть на минуту, то может передумать, поэтому открываю перед ней дверь и выключаю свет.
Делает шаг в коридор и застывает. Тут же выхожу следом. В паре метров – он. Сидит у стены: глаза закрыты, в руках – сигарета.
– Пойдем, – негромко шепчу я, и он открывает глаза. Смотрит не на нас, просто прямо. Я не хочу видеть что там. Это, блять, его проблема. Нам достаточно и наших.
Не знаю, почему – но мне кажется это правильным сейчас – я обнимаю ее за плечи, и прижимаю к себе. Она нерешительно обхватывает меня рукой за талию в ответ. Этого она тоже никогда не делала раньше. Она никогда не касалась меня сама! По дрожащим губам я вижу, что она опять на грани срыва. А ей нельзя делать это при нем. Он может сорваться… И все станет на порядок сложнее. Быстро увлекаю ее за собой к выходу. Мимо него. И отвлекаю ее внимание всякими глупостями:
– Хочешь мороженого, принцесса? У меня целый холодильник твоего любимого –фисташкового…
***
Белла ковыряет ложечкой в зеленой шапке фисташкового мороженного плавающего в кружке кофе и что там рисует. Это ее любимое лакомство – фисташковое Глиссе. Поэтому у меня дома всегда есть кофе и фисташковое мороженное.
Мои псы лежат у ее ног. Они обожают ее, хотя любому другому давно отгрызли бы уже все конечности. Но ее запах – это приоритет номер один для них.
И один из них сейчас облизывает ее изящные щиколотки. Она позволяет, немного шевеля пальчиками от щекотки.
Она сейчас уже спокойная. Такая мягкая и сладкая после душа…
Когда я смотрю на его ошейник и поднимаю взгляд на ее шею…
Даже, блять, ни одной мысли об этом не должно мелькать в моей голове!
– Ты знаешь… – не глядя на меня, начинает она. – Ты, по-моему, единственный человек, который никогда меня не обманывал. Даже Ричи, – она тепло усмехается. – Маленький врунишка, все время пытается беречь мои нервы.
Она заблуждается.
– Обманывал, принцесса…
И сейчас обманываю.
Она поднимает глаза и встречается со мной взглядом. В нем – недоверие и боль. Не такая большая, как вчера, но…
– Скажешь?
– Скажу. Если ты обещаешь, что будешь вести себя разумно.
– Хорошо… – ее брови сдвигаются на переносице.
– Чарли, – ее взгляд из разбитого быстро превращается в стальной. – По его просьбе, мои люди следят за тобой уже несколько лет. Он контролирует твою жизнь.
В глазах отвращение и вопрос.
– Не смотри на меня так. Я бы отказался, конечно. Но, тогда он бы знал о тебе абсолютно все, а в моих силах скрывать многие вещи.
Отворачивается.
– Белла. Не надо меня презирать за это, ладно? У меня не было выбора. Он бы все равно организовал за тобой…
– Нет, – прерывает она. – Я не презираю. Спасибо тебе. И спасибо, что сказал.