Вспоминай меня ночью... (СИ) - Карр Анна "Karkar". Страница 64
– Перестань. Перестань благодарить меня! И перестань извиняться передо мной! Это невыносимо!
– Прости… – вырывается у нее, и она тут же закрывает пальцами рот.
– Ну почему ты говоришь это все время?! – срываюсь я, не в силах понять этих благодарностей.
– Я просто так чувствую… И сейчас мне и за это хочется извиниться тоже, – разводит она руками.
И я падаю в бессилии на стул напротив ее. Она всовывает мне в руки вторую ложечку. Это значит, что я должен поесть ее лакомство вместе с ней – никогда не ест одна. И я присоединяюсь, совершенно не чувствуя вкуса.
– Белла.
– М?
– Давай поговорим? О нас…
Мы говорили только один раз об этом. И говорила, в основном, она. А я только умолял простить, и сгорал в своей агонии осознания сути наших отношений.
Мне очень нужен этот разговор, потому что я никак не могу понять ее чувств по отношению к себе, и – границ дозволенного. А мне хочется быть максимально близко и все же не переступить в очередной раз ее предел.
И еще: сегодня она позволила прикасаться к себе, и я боюсь, что мне опять снесет крышу.
Поэтому разговор созрел.
– Я не очень понимаю о чем… – отводит она глаза.
– Я просто задам несколько вопросов, ладно? Мне очень нужно знать… Я прошу тебя! Вся эта недоговоренность… Это делает все таким болезненным…
– Хорошо, – но ее взгляд так и не возвращается.
– Белла, посмотри на меня. Я хочу видеть твои глаза, когда ты будешь отвечать мне.
Это необходимо. Потому что она не умеет отстаивать свои пределы с близкими людьми. А я – в связи с ее сумасшедшими играми разума – близкий. Доверяет… Отдается, несмотря на боль. А еще все время оберегает от боли. По крайней мере, меня. Ее предел можно только почувствовать.
– Ты считаешь себя виноватой в том, что я делал с тобой?
Всё. Пиздец! Ее глаза моментально захлопываются. Прячет ответ.
– Просто скажи это, малышка, – мягко уговариваю я. – Давай выясним уже всё! И нам обоим станет легче.
– Да, – кивает. – Я понимаю, что не виновата, но… Ну, может и виновата, но…
– Всё! – останавливаю ее сбивчивые объяснения. – Ты – НЕ ВИНОВАТА. Это я сошел с ума и не заметил очевидного. Я полностью это осознаю. И не смей даже мысли допускать, что ты делала что-то неправильно. Ты ничего не могла сделать в той ситуации. Мы договорились по этому вопросу? – кивает. – Тогда больше никогда не смей извиняться за то дерьмо, которое я творил с тобой.
Нервничает. Пальцы крутят ложечку, которая уже раз четвертый пролетает мимо цели. Но я все равно пойду до конца. Ненавижу недосказанность – она и так почти уже сожрала меня.
– Тебе неприятно находится в моей компании сейчас?
Распахивает глаза, и, наконец, возвращает свой взгляд.
– Нет... Мне нормально. Мне комфортно. Но только, когда мы не говорим об этом…
– Я рад, – на самом деле я охрененно счастлив этому факту, потому что, даже если бы ответ был противоположным, я все равно заставлял бы ее находиться рядом. И – ненавидел бы себя за это. – Но мы всё равно закончим этот разговор.
У меня еще есть один вопрос. Который может поменять все между нами, потому что он может дать мне маленькую надежду, ради которой я…
– Белла, – я накрываю ее руку своей и переворачиваю ладонью вверх. Она удивленно поднимает на меня глаза. Я никогда не прикасаюсь к ней у себя дома. И я накрываю ее руку своей второй.
Сейчас ее рука зажата между моими руками. Она не вырывается. Ее пальцы слегка вздрагивают, вызывая желание сжать ее крепче и почувствовать точнее каждое ее движение.
– Что ты чувствуешь, когда я делаю так. Только честно.
Она закрывает глаза и прислушивается к ощущениям. Молчит, задумчиво покусывая губу.
Во мне все накаляется в ожидании ответа. Ее ответ – это моя жизнь, мое будущее, моя надежда. Даже не надежда, а скорее – мечта, что можно каким-нибудь невероятным образом стереть из ее памяти все мои косяки. Мечта, что от моих прикосновений она будет чувствовать не страх и отвращение, а что-то другое.
И я вглядываюсь в ее закрытые глаза, умоляя про себя о маленьком кусочке надежды, с которым у меня был бы шанс хотя бы бороться за нее.
– Я чувствую тепло, – она открывает глаза, и я вижу, что в них нет сомнений, – …защиту и что-то еще… – она неуверенно качает головой.
– Страх? – уточняю я. – Отвращение?
– Нет, – сжимает мою ладонь. – Больше уже нет.
И я с тихим стоном облегчения вытягиваю свою руку и ухожу к окну.
– Белла, я знаю, что ты до сих пор… Твои сны…
– Не надо, – в ее голос возвращаются стальные нотки, а значит, мой котёнок приходит в себя и готов опять кусаться. – Я ничего не могу сделать с этим. Когда ты чувствуешь себя виноватым, ты заставляешь чувствовать меня тоже виноватой в этом. Просто давай не будем трогать эту тему!
– У меня есть просьба. Мне кажется, это поможет.
На самом деле я уже давно проконсультировался со всеми возможными специалистами по этому вопросу. И готов давить на нее любыми способами, чтобы она согласилась на это.
– Ты же понимаешь, что я теперь никогда не прикоснусь к тебе без разрешения – четкого внятного и однозначного?
– Да.
– Ты доверяешь мне в этом? В том, что я больше никогда не воспользуюсь твоей слабостью?
– Да… – чуть менее уверенно, и я нахожу ее глаза своими. – Да!
– Тебе нужно научиться снова доверять мне, Белла, когда ты в бессознательном состоянии. Я хочу, чтобы несколько дней ты спала со мной в одной постели.
Ее брови взлетают, но я не даю ей интерпретировать мою просьбу неправильно
– Нет! Никаких касаний. Вообще ничего! Ты под своим одеялом, я – под своим. Клянусь, что…
– Я знаю… – она кивает. – Хорошо. Мне тоже кажется, что это может помочь. Давай попробуем.
У меня внутри буря – ничего не вижу и не слышу!
Но для нее я просто стою и смотрю в окно – ни к чему пугать ее снова моими эмоциями.
Согласилась!
А это значит, у меня будет шанс справиться с ее страхами.
И это хорошо не только само по себе, но еще и потому, что дает мне надежду на то, что когда-нибудь я смогу снова сделать ее моей!
Глава 33
добить
Я слышу шепот ее губ, тонкий запах духов.
Я слышу шорох платья и звуки шагов.
Когда она спит, я слышу то, что ей снится.
Я даже слышу, как она поднимает ресницы.
И если вдруг она в подушку ночью тихо заплачет –
Я сосчитаю сколько слез от меня она прячет.
А сейчас ее нет, она куда-то ушла,
И ничего не происходит. Тишина.
Одиночество пугает и берет меня в плен.
Я слышу тихий скрежет кровеносных систем.
Сердце бьет по голове огромным молотом боли,
И разъедает глаза от выступающей соли.
Я считаю секунды, я считаю часы,
Я жду того, кто должен принести тишины.
И он приходит с пакетом, в котором прячется зима,
Вода, ложка, вата и – тишина.
Тишина… тссс.. Тихо. Тихо. Тихо.
Тишина.
Тишина. Тссс…
(Дельфин – Тишина)
– А ну-ка, нахрен, поднял свою укумаренную задницу!!!
Блять, ну откуда? Каким образом? Я же, блять, по-моему дома…
– Открывай глаза Алекс! – Алиса нехило пробегается своим маникюром по моим ребрам, и я со стоном переворачиваюсь на спину.
– Какого хрена, Кроха? Как ты, блять, сюда попала?
Руки – в бока, на лице – яростное раздражение.
– А мне Белла ключик отдала. Просила передать!
И я опять разворачиваюсь лицом в подушку. Меня прет… От дури и еще от того, что Элли озвучила ее имя. И больше всего от того, что она вернула ключ. Это, конечно, глупо. Но, блять, БОЛЬНО!
– Нихера себе, да у тебя тут кайф-коллекшн!!!
Ой, бляяя. Колеса все на кровати…
– Ты ебанулся, сладкий!? Ты сколько дерьма сожрал за сегодня?
– Отъебись, Элли! Я тебя в гости не приглашал. Оставь ключ…
– Даже, блять, не мечтай, сладкий!!!
Тихо матерясь, Алиса что-то…
О, нет!
Подрываюсь, чтобы отобрать у нее мою синтетику, но она уже летит с полной горстью таблеток в ванну. Мое тело не слушается, и я падаю со стоном обратно на подушку. Удар вызывает тупой взрыв в голове.