Соблазн (СИ) - Кононова Ксения "MidnightLady". Страница 54

— Я серьезно, — мягко проговорил он, — и позвонишь, как доберешься.

Коснувшись его губ быстрым поцелуем, он вышел из кабинета, но через мгновение заглянул обратно:

— Кстати, насчет наручников отличная идея, — плотоядно улыбнулся он.

— Алексей Петрович… — качая головой, засмеялся Дима.

Он захватил необходимые материалы, спрятав их в свою сумку и надев ее через голову, вышел из кабинета, закрыв дверь на ключ. До места он добрался за полчаса и там его уже ждали. Выполнив свое поручение, он ненадолго задержался, осматривая типографию. За всю свою будущность журналистом он ни разу, тем не менее, не был в этом тайном месте, откуда и выходит конечный результат, именуемый прессой. Повсюду витал запах краски и бумаги, а пространство было наполнено шумом печатного оборудования. Ему разрешили немного осмотреться, и Дима с удовольствием совершил небольшую экскурсию по печатному цеху.

Он остановился у одного из станков и внимательно смотрел за его работой, когда боковое зрение уловило яркую вспышку света откуда-то сбоку, и в следующую секунду какой-то мощный толчок сбил его с ног, оглушая и моментально засасывая в черную дыру, где не было ни времени, ни ощущений, ни мыслей. Он потерял сознание.

Алексей уже несколько раз набирал номер телефона Димы, но вместо его голоса слышал другой. Электронный и безжизненный, который сообщал ему о том, что его абонент не может ответить на звонок. Какое-то нехорошее предчувствие засосало под ложечкой, грозя поставить ему окончательный диагноз паранойи. Ветров быстро поднял трубку и набрал номер типографии, чтобы узнать появлялся там Дима или нет, и привез ли он материалы. Но на том конце провода тоже никто не отвечал. Паранойя начинала прогрессировать семимильными шагами.

А когда через несколько минут позвонил его мобильный телефон и ему сообщили, что на их типографии пожар, Алексею показалось, что земля ушла из-под ног. Схватив ключи от автомобиля со стола, он за считанные секунды оказался на улице. Забравшись в салон и повернув ключ в зажигании, он рванул с припаркованного места и всю дорогу проклинал себя за то, что наступил на одни и те же грабли дважды. Он снова отпустил Диму одного. А тот вновь оказался не в нужном месте и не в нужное время.

На место он приехал почти одновременно с пожарными, с ужасом видя черные клубы дыма, поднимающиеся над зданием. У входа толпились люди и Алексей, окончательно обезумев от тех страшных картин, которые уже бесконечное количество раз нарисовало его воспаленное воображение, выскочил из машины. У него опять перед глазами всплыл пережитый им кошмар. Обездвиженный и окровавленный Дима. Пока он пытался растолкать собравшихся зевак, пробираясь к входу.

Кто-то крепко схватил его за руку, и Алексей обернулся, бросив на него безумный взгляд. Но когда он наткнулся им на светлые зеленые глаза, волна ни с чем несравнимого облегчения прошла по его телу, моментально приводя его в некое ватное состояние. Алексей сгреб Дмитрия в охапку, крепко прижимая к себе.

— Все в порядке, — прошептал Дима, — со мной все в порядке, честно.

— Теперь только с наручниками, — выдохнул Алексей, чувствуя, как начинают дрожать его руки от пережитого эмоционального стресса. — Господи, что случилось?

— Я не знаю, — Дима отстранился, и они вместе посмотрели, как пожарные гасят огонь. — Было что-то наподобие взрыва. Я ненадолго отключился, а когда пришел в себя, уже повсюду горел огонь. Кто-то помог мне выбраться. Никто не пострадал.

За исключением, разумеется, самой типографии и нового оборудования. Ветров даже приблизительно сейчас не представлял тех убытков, которые они понесли, но в сравнении с тем, что он мог потерять Диму, это в данную минуту не имело никакого значения. Он снова крепко обнял его, даже не задумываясь над тем, что вокруг толпится куча людей.

Через какое-то время к ним подошел один из пожарных. Алексей представился и поинтересовался, что стало причиной взрыва. Но однозначного ответа на свой вопрос так и не получил. Ясно было только, что это не проводка. Его заверили, что как только они установят причину, сразу же поставят его в известность. Он забрал Диму и отвез его домой, а затем снова вернулся на работу в ожидании новостей.

И новости эти оказались неутешительными. Все оборудование было приведено в негодность, готовые материалы к новому выпуску сожжены дотла. Даже не смотря на то, что типография была застрахована, на ее восстановление уйдет куча времени. Не говоря уже о сроках выпуска нового номера. Вывод, все больше обретающий четкие очертания, звучал, как приговор. Они обречены. Разорены. Уничтожены.

Финансирования нет, типографии нет, их делу пришел конец. Даже если Алексей решится взять ссуду в банке, он не знал, сможет ли потом выкрутиться так, чтобы как-то поставить все на ноги, а потом еще и погасить ее. Это был последний. Седьмой круг Ада. Где что бы ты ни делал, как бы ты ни боролся, ты все равно не мог ничего изменить. Это был тот самый конец, который с легкостью пресекал на корню все их слабые потуги остаться на плаву.

Он набрал номер телефона Никиты и сообщил ему, что все, что осталось от их издания, как раз уместится в короткий незаметный некролог. Затем положил трубку и устало направился домой. Дима видел, как Алексей мучается и ничего не мог сделать, чтобы облегчить эти мучения. Он лег рядом с ним на кровать и просто обнял, пытаясь поделиться своей энергией, своей любовью. Они не разговаривали. Не целовались. Просто лежали. Обнявшись.

Но самая шокирующая новость ждала Ветрова на следующий день. Причина, вызвавшая пожар, не была простой случайностью. Пожарные обнаружили остатки взрывоопасного вещества на месте предполагаемого очага взрыва. Кто-то подстроил это. И в том, кто был на такое способен, Алексей ни секунды не сомневался. Пусть не своими личными руками, но с его легкой подачи уж точно. Следующий мощный удар был нанесен по его слабому месту. Сначала Дима. Теперь его дело. Перед чем еще не остановится Гришаев? Что еще он может разрушить? Что если он решится причинить зло своему сыну снова?

Алексей не делился этими мыслями с Дмитрием и с коллегами по работе, но с каждой минутой, с каждым часом, с каждым следующим прожитым днем они все больше и больше разъедали сознание подобно сильнодействующему яду. Заставляли жить в страхе, что что-то непоправимое случится вскоре вновь, и он опять не сможет с этим справиться.

Наконец, после долгих мучительных раздумий Ветров принял единственно-верное, как ему показалось решение. Вернувшись с работы в пятницу, он положил на барную стойку конверт и, достав из холодильника бутылку водки, щедро плеснул прозрачную жидкость себе в стакан, усаживаясь на высокий стул.

— Что это? Ты летишь в Лондон? — удивленно поинтересовался Дима, разглядывая билет на самолет.

— Ты летишь в Лондон, — поправил его Алексей, сделав глоток из своего стакана.

Дмитрий непонимающе уставился на Алекса, подозревая у себя наличие слуховых галлюцинаций.

— Что?

— Это твой билет. Рейс завтра в семь вечера.

— Я никуда не полечу, — он положил его обратно на стол и направился к холодильнику за бутылкой пива.

— Нет, полетишь.

— Нет, не полечу.

— Дима…

— Слушай, я смотрю, у нас получается весьма конструктивный диалог, но назови мне хотя бы одну действительно вескую причину, по которой я должен это сделать.

«Чтобы быть в безопасности»

— Тебе там предлагали хорошую работу и у тебя там есть друзья, так какие еще нужны причины?

— Ты, например.

Сердце Алексея сейчас разрывалось на части. Будто кто-то тупым ножом пытался вырезать его из груди, но он должен был защитить Дмитрия любой ценой.

— Послушай, ты знаешь, что у нас сейчас тяжелые времена и, боюсь, мы из них так просто не выберемся. Наше дело разваливается прямо на глазах, и работой я тебя обеспечить не могу…

— Это все отговорки, — перебил его Дима. — Я попросил назвать мне действительно вескую причину, а не перечислять то, что я и так знаю, и что никак не относится к нашим с тобой отношениям.