Соблазн (СИ) - Кононова Ксения "MidnightLady". Страница 56

Алексей так и прирос к месту. Неужели он сошел с ума и теперь обречен на постоянные галлюцинации? Но когда Дмитрий сделал несколько шагов в его сторону, он сорвался с места, преодолевая последнее разделяющее их расстояние и сгребая его в охапку.

— Дурак… Какой же ты дурак, — исступленно шептал Алекс, зарываясь лицом в его волосы. — Зачем? Зачем? Я люблю тебя… Ты же обещал…

Дима таял от этого горячего сбивчивого шепота, крепко прижимаясь к Алексею. Они стояли так очень долго. Будто срастались между собой. Ожидая, когда их кровоточащие сердца понемногу затянутся.

— Ты даже не представляешь, чего мне стоило посадить тебя на этот самолет, — прошептал Алекс. — Сомневаюсь, что смогу найти в себе силы сделать это еще раз. Господи, ну зачем…

— Я люблю тебя, — тихо проговорил Дима. — Я обещал, что сяду в этот чертов самолет, и я в него сел. Но потом вдруг понял, что больше не хочу сбегать. Не могу. И не буду. Ни теперь, ни когда-либо еще. Мы сделаем все возможное и невозможное, но восстановим твое дело, и я помогу тебе. А потом мы найдем способ отомстить моему отцу. И если я тебе нужен, я буду рядом с тобой. Всегда.

Алексея начинало трясти как в лихорадке от того переизбытка эмоций, которые он испытал за последние сутки. Ему казалось, что человек не может чувствовать так сильно и столько разнообразных эмоций одновременно. Оказалось, что все эти ощущения и чувства были ему просто неведомы до их встречи с Дмитрием. Он даже не подозревал об их существовании, а теперь они заполняли все его существо, растекаясь по сознанию и забираясь под кожу.

— Господи, и откуда в тебе столько уверенности? — простонал он, целуя его в висок.

— Одолжил немного у тебя, — улыбнулся Дима. — А теперь, может, отвезешь меня домой и я приготовлю нам что-нибудь?

Алексей, больше не говоря ни слова, увлек его за собой, но когда они приехали домой, то начали раздеваться еще на пороге. Бросая одежду, где попало. Прямо на пол, к ногам. Нетерпеливо. Кусая губы друг друга. Ощущая, как заполняется темная и холодная пустота в груди. Как легко становится дышать. Как приходит ощущение их цельности.

Исступленный шепот.

— Больше никогда…

Губы покрывают кожу быстрыми короткими жалящими поцелуями.

— Не отпущу…

Руки жадно обнимают, гладят везде, куда только могут дотянуться.

— Не отдам…

Нет времени добраться до дивана. Кровать? Еще дальше. Они валятся на пол, путаясь в одежде и боясь, что кто-то может им помешать. Желание. Сейчас. Здесь. Быть одним целым. Выгнать ощущение одиночества. Чувствовать друг друга. Несколько торопливых движений и Дима стонет, чувствуя губы Алексея, которые обхватывают его плоть. Алекс точно знает, что ему нравится, поэтому, не теряя ни секунды, начинает нежно посасывать и водить языком, пока Диме кажется, что больше ничего кроме этих губ не существует.

Закрывает глаза. Двигает бедрами. Блаженно стонет. Запрокидывает голову, закусывая губу. Горит. Проваливается куда-то. Падает. Оргазм. Тело дрожит от натиска Алексея. Покрывается мурашками. Чувствует его внутри. Слышит его стоны. Вспышки сознания выхватывают ощущение языка на шее. Несильный укус за плечо. Щекочущее ощущение волос на лице. Горячее дыхание на губах. Руки, сжимающие бедра. Энергичные толчки. Движения внутрь — наружу. Пока тело не начинает пылать как адский огонь. Пока дыхание не сбивается на спазм. Оргазм. Дрожь. Сердце выскакивает из груди. Алексей крепко обнимает Диму, вдавливая его своим телом в пол, но это самое прекрасное и желанное ощущение для Дмитрия. Чувствовать Алекса. Прижиматься к нему. Любить его. Быть любимым им. Они лежат после этого маленького сумасшествия, прислушиваясь, к дыханию друг друга.

— Когда я говорил «приготовлю что-нибудь», я не совсем это имел в виду, — засмеялся Дима, целуя Алексея в плечо, — но твоя идея, конечно, оказалась куда как аппетитнее.

Тот приподнялся и заглянул в его глаза.

— Я бы не смог без тебя.

— Я знаю, — мягко проговорил Дима, — поэтому я здесь.

Алексей потерся кончиком носа о его щеку и поцеловал.

— И что мы теперь будем делать?

— Теперь мы пойдем в душ, затем я сварю кофе, и ты расскажешь мне всю ситуацию на работе объективно, без пометок типа «это конец», «мы уничтожены» и «можно вешаться». А потом будем думать, с чего лучше начинать.

— Ну, собственно, те три пометки, которые ты назвал, как нельзя лучше и определяют всю объективную картину сложившейся ситуации, — вставая и освобождая Дмитрия от тяжести своего тела, проговорил Алекс, — но попробовать можно.

Они вместе приняли душ, переоделись и вновь спустились вниз. Пока Дмитрий варил им кофе, Алексей пытался как можно объективнее обрисовать их проблемы, которых было больше, чем достаточно.

— Значит, все упирается в финансирование? — когда тот закончил, уточнил Дима, разливая по чашкам кофе, и Алекс утвердительно кивнул.

— Я уже перепробовал все, что мог. Говорил со всеми, с кем можно. Но если они не захотели браться за это тогда, то теперь тем более бесполезно.

— Так, мы тут пытаемся решить что делать, а не жалуемся на нашу хреновую жизнь, не забыл? — деловито проговорил Дима, усаживаясь напротив него за стойку, и Алексей как-то странно взглянул на него.

— И когда это ты у меня вдруг стал таким… решительным?

— Твое пагубное влияние не могло пройти бесследно, — смешно наморщил нос Дмитрий и продолжил, — сколько нужно времени, чтобы восстановить типографию?

— Забудь, у нас нет этого времени.

— Отлично. Значит, нужно найти другую типографию, которая возьмется за выпуск номера, пока ты будешь заниматься восстановлением своей.

— Ну допустим, мы ее найдем, — предположил Алекс, — чем мы будем платить?

— Я уверен, что ты испробовал не все, что мог. Или искал не там, где нужно. Мы найдем спонсора. Сколько у нас времени?

— Две недели.

— Хорошо… — задумчиво проговорил Дима.

— Слушай, меня так заводит это твое деловое поведение, — плотоядно улыбнулся Алексей.

— Не отвлекайтесь, Алексей Петрович, — передразнил его тот. — Ты можешь выяснить, кто подложил то взрывчатое вещество?

— Ну, гипотетически этим уже занимаются… Хотя, можно еще проверить по последним принятым на работу или уволившимся. Может, кто-то из них.

— Было бы неплохо доказать, что этот человек как-то связан с моим отцом. И еще. Составь список всех возможных спонсоров с пометками к кому ты обращался, а к кому нет.

— Мы можем заняться этим прямо сейчас, — предложил Алексей.

— Отлично.

Дима принес ручку с бумагой и сигареты. Полночи они пили кофе, курили, составляли список, вычеркивая уже испробованные варианты и предлагая новые. Обсуждая, к кому еще можно обратиться. Ветров чувствовал, как его питает эта заразительная уверенность Димы, что вместе они справятся. Как он открывает в себе второе дыхание, ощущая его веру в себя. Ощущая только то, что он здесь. Рядом. С ним.

В понедельник Алексей вплотную занялся вопросом восстановления типографии, получив за нее страховку. Никита смотрел на друга и не мог понять, что такого произошло с тем за выходные. В пятницу он был сломлен и раздавлен, а сегодня включился в работу, как батарейка Энерджайзер. Ник подозревал, что здесь не обошлось без влияния Дмитрия, и в который раз отметил, что тот действительно способен на чудеса во всем, что касалось Алекса.

Дима тем временем штудировал все возможные городские газеты и журналы в поисках подходящих кандидатур, к которым можно обратиться за помощью, и что-то загадочно печатал на своем ноутбуке по вечерам, не показывая пока Алексею. Как-то, когда Олежка позвал Дмитрия выпить его знаменитого липового чая, он случайно наткнулся взглядом на небольшой рекламный заголовок в свежей газете об открытии нового ресторана. В статье упоминалось имя отца и сына Костромицких, которые владели уже приличной сетью этих самых ресторанов и прочно занимали ведущее место в ресторанном бизнесе столицы. Там также имелось и их фото. Дмитрий вполуха слушал Олежку, внимательно всматриваясь в фотографию и все больше уверяясь в том, что уже видел раньше это лицо. Внезапно догадка осветила его сознание, и он резко обернулся к Олегу, даже не обратив внимания на то, что перебил его.