Дневник леди Евы (СИ) - Белова Юлия Юрьевна. Страница 67

— Ну и как называется мой новый замок? Вы что, язык проглотили?! — неожиданно рявкнул он, слуги вздрогнули.

— Это замок Блэкстон, — сказал кто-то из них дрожащим голосом.

— Блэкстон? Вы слышали, ребята? Да он просто был создан для меня!

Разбойники захохотали.

— Отнесите Вилли в донжон, — продолжал распоряжаться Джек, — Я видел наверху подходящую комнатку. Она большая, как раз нам по размеру!

Ева поняла, что кто-то из них болен или ранен. Это был шанс! Оставалось только привлечь внимание к себе, но случай сделал это за нее.

— Пошарьте на кухне, соберите всё съестное, несите наверх, в зал, — приказывал Джек, — мы отметим мое новое приобретение. Ну и конечно… — он, ухмыляясь, повернулся к группе пленных, — мы ничего не имеем против женского общества… А компанию нам составит…

Его взгляд остановился на Еве. Взревев, как раненый медведь, Роджер мгновенно взвился на ноги, ремни на его запястьях угрожающе затрещали. Разбойники не на шутку перепугались. Один из них, изловчившись, изо всех сил ударил Роджера по затылку увесистой дубиной, снова свалив его в пыль. Ева вздрогнула, но не вскрикнула и не отвела глаза. Она только прокрутила мысленно снова весь этот эпизод, проверяя, цел ли у мужа череп. Кажется, характерного звука не было, но Роджер не шевелился.

— Кто это такой? — спросил Джек, тяжело дыша. Слуги молчали. — Прикончить его!

— Остановись, — проговорила Ева, — очень может быть, что ты потом пожалеешь об этом.

— Так-так-так, — Джек медленно двинулся вокруг нее, — ты, кажется, смеешь мне угрожать? А ты не забыла, кто теперь хозяин в замке?

— До недавнего времени я была леди этого замка, а заодно и лекарем.

Джек был сейчас где-то у нее за спиной, но она почувствовала, что его настроение изменилось.

— Лекарем! Вот значит как! И что же ты можешь лечить? Детский понос?

Разбойники снова заржали.

— Я могу лечить болезни и раны. Но я не стану вам помогать, если ты обидишь кого-то из обитателей этого замка.

— Хочешь взять меня за горло? — прошипел предводитель ей почти в самое ухо, — не выйдет! Почем я знаю, что ты хороший лекарь?

Кучка слуг пришла в движение, и вперед протиснулся Марк. Разбойники насторожились. После случая с Роджером они вели себя уже не так уверенно. Но Марку при всем желании трудно было бы произвести впечатление опасного человека, скорее, он выглядел больным при его бледности и худобе. Выйдя на освещенное пространство, он повернулся к Джеку.

— Она отличный лекарь, — сказал он, — Какой из известных тебе лекарей смог бы вылечить такую рану?

С этими словами он стащил с головы суконную шапку, которую носил не снимая. Под ней оказалось что-то вроде железной миски, надетой вверх дном. Марк осторожно снял ее и наклонил голову.

— «Это подвиг для него», — подумала Ева, — «Он теперь долго будет мучиться головными болями».

Даже видавшие виды захватчики побледнели, кто-то издал сдавленный горловой звук. На темени юноши, чуть слева, зияла огромная проплешина, по краям которой, как вдоль опушки, гнездились редкие кустики волос. Кожа на ней была неживого желтоватого оттенка, как пергамент, а под ней виднелись выпирающие, угловатые, хоть и сглаженные временем, края страшной дыры в черепе, затянутой сверху только этой тонкой, пергаментной кожей. По краю проплешины шел след от тонкого хирургического разреза с аккуратными швами. Молчание длилось долго.

— Ты это сделала? — спросил Джек, его голос звучал хрипло, — Я имею в виду, ты вылечила это?

— Я сделала ему операцию, когда он был ранен, а остальное — заслуга его молодости и любви его матери, которая ухаживала за ним.

Джек помрачнел.

— Этого, — он кивнул на распростертого на земле Роджера, — в подземелье. Здесь же есть подземелье? Ну!? — снова прикрикнул он.

— Есть, есть, — уже более оживленно загалдели слуги.

— Ты проводишь, — ткнул Джек пальцем в Марка, уже снова надевшего на голову защитный колпак и шапку.

— Остальные — на кухню. Тащите в зал все съестное, и не забудьте про вино. И без глупостей! Если что будет не так — пеняйте на себя!

Остальных разбойников он отправил присматривать за приготовлениями к пиру. Джек и Ева остались одни.

— А ты, — он повернулся к Еве, — Заруби себе на носу: теперь в замке нет никаких лордов и леди! Хозяин здесь только я! Ясно?

Еве пришлось кивнуть.

— Ты будешь лечить моего брата. Он поймал стрелу в ногу, рана никак не заживает и гноится. И посмотришь, нет ли у моих молодцов чумы.

— Тогда у меня есть условие, — проговорила Ева, — я вылечу твоего брата, только если ты отпустишь того человека, которого отправил в подземелье.

— Да ты совсем обнаглела! Ты не в том положении, чтобы ставить условия! — взорвался Джек, но на нее эта вспышка не произвела особого впечатления. Теперь можно было только идти ва-банк. Или Роджера отпустят, или они умрут здесь все. В помещении для слуг лежало несколько тел умерших от чумы. Их надо срочно похоронить, или сжечь, но разбойники, видимо не дадут сделать это в ближайшее время, они слишком заняты собой и хотят, чтобы им прислуживали, как господам.

— Ты знаешь, что будет с твоим братом, если немедленно не начать лечить его рану? — спросила она, — Я тебе расскажу. Он станет гнить заживо, и очень быстро, пока не придется отрезать ногу. И чем больше мы медлим, тем вернее это случится.

— Тогда и тебе, и ему, — Джек кивнул на донжон, — конец! Я отрежу ему по очереди, сначала руки, затем ноги.

— Тогда они умрут оба. Я не притронусь к твоему брату, пока ты не отпустишь пленника! — Ева говорила спокойно, даже холодно, — Время идет.

Предводитель мародеров смотрел на нее, багровея, и вдруг резко переменил тон. Теперь он тоже был абсолютно спокоен.

— Кто тебе тот пленник?

— Это управляющий замком, правая рука моего мужа.

— Не держи меня за дурака, — презрительно бросил Джек, — Это и есть твой муж, ведь так?

Ева отдала должное его проницательности.

— Я отпущу его, как только мой брат пойдет на поправку. Но ты останешься здесь, и будешь лечить нас. Идет?

Они еще долго препирались, пока не сошлись на том, что Роджера отпустят, не дожидаясь окончательного выздоровления Вилли, брата Джека, а сразу, как только тому станет лучше.

— Но и ты должна дать мне гарантии, что не сбежишь с мужем и не подсунешь нам какую-то отраву.

Джек выжидающе уставился на женщину.

— Насчет отравы можешь быть спокоен, — сказала она, — Там, где меня учили лекарскому искусству, все давали клятву, что никогда не пожелают смерти тем, кого лечат, никогда и никому не дадут ничего, что повредило бы здоровью или жизни и никогда не подскажут никому путь к смерти. Я тоже давала эту клятву. Поэтому я буду лечить вас так же, как лечила бы любого другого человека, и никогда намеренно не нанесу вреда ничьему здоровью. А что касается остального… Каких гарантий ты от меня хочешь?

— Ты сказала, что ты — леди? Значит, скорее умрешь, чем нарушишь свое слово… Тогда дай слово, что не уйдешь, пока хоть кто-то из нас будет нуждаться в лекаре. Этого будет достаточно.

Ева помедлила. Чем то это может обернуться? А вдруг эти бандиты, как стая воронья, снимутся с места и отправятся за новой легкой добычей? И ей придется следовать за ними? Но Роджер! Чем дольше он будет оставаться в замке, тем меньше у него будет шансов остаться в живых. А она сама? Разве для нее смерть — это конец? Она почувствовала, что совсем не хочет возвращаться в будущее. Здесь ее дом и те, кого она любит, и люди, которым она нужна! До чего хочется посмотреть, как будет выходить замуж Кэти, как будет расти Эдмунд, сын Джея, как несется вдоль ристалища конь самого Джея, а всадник победно вскидывает обломок копья, и еще — хоть раз снова увидеть, как улыбается Роджер, своей особой улыбкой, которой он улыбается только ей, Еве…

— Я даю тебе слово, — сказала Ева, и твердо взглянула Джеку в глаза. Он ухмыльнулся и кивнул.

Глава 9. Умирающий Блэкстон

Лязгнул замок, отперший решетчатую дверь. В углу неясно зашевелилась тень. Свет факела туда не доставал. Ева даже засомневалась было, не ошиблись ли они камерой. Провожатых ей дали двоих, и они выглядели не самыми умными в банде.