Порочные узы (ЛП) - Блэк Шайла. Страница 62
- Они невежественны и абсолютно неправы, - поклялся он.
- Не понимают глубокую связь из доверия и понимания, между доминантом и его сабмиссивом. А ты понимаешь. Ты неосознанно искала это многие годы. Теперь, когда нашла, ты ведь будешь достаточно умной, чтобы не позволить этому исчезнуть, не так ли?
Секунда промедления. Полсекунды.
Чуть позже из-за этого промедления ей придется ощутить на своей попке не слишком ласковые прикосновения… и совсем не потому, что он не понимал ее потребности в обдумывании услышанного, а из-за того, что ей нужно научиться ассоциировать чувство собственной вины с неприятными последствиями.
Она, наконец, кивнула, соглашаясь.
- Готова ли ты доказать себе, что принимаешь себя такой, какая ты есть на самом деле?
Морган снова заколебалась. Сглотнула. Но затем кивнула еще раз.
- Да.
Джек расслаблено поднялся с кровати и встал рядом, не спуская с нее жаркого взгляда, требующего согласия и покорности, наклонился и собрал снятое с ее восхитительного тела белье, с соблазнительными прорезями, в тех самых местечках, которые ему так не терпелось изучить. После чего, бросил одежду ей в руки.
Ее огромные, заплаканные глаза, словно синие прожекторы, притягивали его сияющей в них уязвимостью. Обнаженной, она выглядела такой чертовски молодой, особенно с дорожками слез на щеках.
Проклятье, он сделает все возможное, чтобы раскрепостить ее… мягко, шаг за шагом ломая ее внутренние барьеры. Как только она доверится ему, он начнет ее обучать. Время пришло.
Потянувшись, Морган схватила его за руку и сжала, переплетая их пальцы.
Протянув руку, чтобы погладить ее по щеке, Джек увидел в выражении ее лица нечто новое. Решимость. И он, наконец-то, позволил себе улыбнуться.
- Надень это снова, на этот раз, вместе с черными чулками. Через десять минут постучишь в дверь игровой комнаты. Я буду ждать.
****
Распрямив плечи, Морган подняла руку к закрытой черной двери и постучала. Звук эхом разнесся по затененному холлу.
Она задвинула мысли о себе, о том кем она является, а, точнее, не является, подальше, стараясь и вовсе не думать ни о чем. Больше никаких мыслей об Эндрю или своей матери. Их мнения ее теперь не волнуют. Она не позволит им снова вмешиваться в ее жизнь. Джек открыл ей глаза.
Её мать была разочаровавшейся женщиной, ожесточившейся против всех людей из-за того, что когда-то, сенатор Джон Морган Росс, разбил её юное сердце. А её бывший жених, как она поняла, сосредоточил всю свою энергию на осмыслении тщетности бытия. Эндрю приравнял тоску и страх к возвышенной форме искусства. По всей видимости, он просто не хотел быть счастливым или удовлетворенным.
Их отношения, всегда были как эмоциональная поездка на американских горках, высокие взлеты и низкие падения. А порой, когда у Эндрю были резкие перепады настроения, это все могло сочетаться в один день или час. И именно поэтому, люди на шоу “Заведи меня” прозвали его королем трагедии. Для него представляло угрозу любое проявление силы с ее стороны, или любое другое глубокое убеждение, которое она отстаивала.
Своим отказом пойти ради нее на компромисс в сексуальном плане, он всего лишь создавал все необходимые условия для того, чтобы она чувствовала себя такой же несчастной, как и он сам. Да, в ее голове до сих пор звучали обвиняющие голоса. Но она больше не собиралась позволять кому-либо из них, руководить собой и погружать ее в болото безысходности, полного самоуничижения.
Хоть у нее все еще не было полной уверенности в собственной сексуальности, но Морган подозревала, что мужчина, похожий на Джека, сможет сломить ее сопротивление. Однако, тот факт, что она не имеет никакого права удерживать Джека, расстраивал ее, поэтому…
Она мысленно отстранилась от острого приступа боли, причинённого мыслью, что Джек не всегда будет принадлежать ей. Вместо этого она сосредоточилась на своем теле, на прохладном ветерке, овевающем её обнаженные соски, на бюстгальтере, приподнимающем её грудь, молящую об удовлетворении. Она сконцентрировала внимание на своих трусиках с вырезами, которые почти не прикрывали ее попку, но задерживали поток влаги из ее лона. Она ощущала, как плотно чулки обхватывали верхнюю часть ее бедер, но особенно сильно ощущалась полоска материи, прикрывающая ее влажные завитки.
Да, нервничая, она умудрялась быть чертовски возбужденной.
Морган решила не анализировать и не осуждать то, чем она и Джек собирались заниматься. Если это будет ее заводить, то она без лишних раздумий сделает все, о чем он попросит. Не смотря на то, что все это звучало крайне заманчиво, у нее не было ни малейшего представления о том, что Джек может захотеть - потребовать - от нее, поэтому Морган замерла, изнывая в ожидании эротической боли, чувствуя, как внутри нее нарастает сексуальная жажда.
Джек открыл дверь, одетый только в чёрные кожаные брюки. Он окинул ее взглядом с головы до ног, начиная с ее пухлых губ, которые она покусывала последние десять минут, затем спустился вниз по ее нежной груди, скользнув глазами по плоскому голому животику, и остановился своим взглядом между бедер, на кружевных, шелковых, прозрачных трусиках.
Она посмотрела ему в лицо. Его взгляд обжигал. Он сжал челюсти.
В свою очередь, она также пробежалась своим взглядом по рельефным мышцам его загорелой широкой груди и плечам, после чего ее взгляд застыл на ширинке его брюк, через которые отчетливо выделялся его напряженный член, увеличивающийся с невероятной скоростью.
Несмотря на волнение, Морган улыбнулась.
- На твоем месте, я бы пока не стал так радоваться. Потому как, сегодня ночью, я заставлю тебя заработать свои оргазмы, прежде чем ты доберешься до моего члена.
Ее улыбка погасла. Если Джек и заметил это, то ничего не сказал.
- Заходи и садись на стол.
- Но…
- Никаких разговоров, пока я не разрешу. Ясно? Кивни или качни головой.
Строго, решительно, захватывающе.
Mорган полагала, что ей следует злиться на его приказы. Но вместо этого, она была заинтересованной, влажной и умирала от желания. Она была возбуждена до предела.
Кивнув, она вошла в комнату. Джек распахнул дверь шире, приглашая ее внутрь. Этот жест выглядел так символично.
Ей необходимо принять эту часть себя, не осуждая, и не думая о том, что скажут другие.
- Сядь, - рявкнул он.
- Я не буду повторять дважды.
Морган вздрогнула от его окрика и перенеслась обратно в настоящее. Она подумает обо всем позже. Сейчас, пришло время повиноваться.
Быстрым шагом она направилась в центр комнаты и села на стол, отодвинувшись назад до упора. Морган скрестила ноги, сжав бедра, чтобы облегчить боль, и стала ждать.
С горящими глазами Джек положил руки Морган на колени и широко развел их в стороны.
- Не скрещивай ноги. Когда мы наедине, они широко раздвинуты, говоря о твоей доступности, демонстрируя твою сладкую, мокрую киску. Понятно?
Сейчас, она хотела разозлиться на то, что Джек указывал ей, как правильно сидеть. Он выглядел чертовски требовательным. Властным.
Его глаза скользнули вниз к влажной обнаженной плоти, которую он тут же приласкал взглядом. Новая волна сладкой боли сжала клитор, мягко пульсируя в такт с биением сердца. И она поняла, что рада господству Джека.
Он полностью сосредоточился на ней, любым путем, пытаясь взять под контроль все ее чувства. Он настолько тщательно, окутывал ее сознание чувственным дурманом, что она совершенно не могла ни на чем сосредоточиться. Скоро все его силы, весь его самоконтроль, вся его мужественность будут направлены на ее удовольствие. И от одной лишь мысли об этом, она покраснела и почувствовала слабость. А ведь Джек еще даже не прикоснулся к ней.
- Ты поняла? - процедил Джек сквозь зубы.
Морган ответила ему кивком.
Он отвернулся, чтобы открыть несколько ящиков, расположенных за его спиной. Положив что-то, что именно она так и не увидела, в карман своих брюк, он повернулся обратно к ней, держа в руках нечто длинное, блестящее и золотое.