Я - тьма - Робертс Джен. Страница 25

— Мне все равно пора, — ответил Мейсон, вставая. — Вы случайно не знаете, где здесь автосалон?

— Погоди. — Твигги подковылял к комоду, открыл его, покопался в ящике и кинул Мейсону связку ключей. — Внизу гараж. Ничего особенного предложить не могу. Всего лишь старая потрепанная «Хонда». Я редко езжу, а тебе она пригодится. В ней полный бак бензина.

Мейсон крепко сжал ключи.

— Вы уверены? Не хотите поехать со мной? Я пока не знаю точно, куда направлюсь, но вы…

— Довольно, — сказал Твигги. — Я никуда не еду, мистер Дауэлл. Там, снаружи, не мой мир. Тут я в безопасности. У меня есть все, что мне надо, — включая супермаркет, откуда можно воровать продукты. Я не из тех, кому по душе перемены. У меня нет желания участвовать в твоих приключениях.

— Хорошо, — сказал Мейсон. — Но я должен был спросить.

— Конечно должен! — рассмеялся Твигги. — А теперь, когда ты спросил, можешь мотать отсюда с чистой совестью. Это полезно для души. Теперь поблагодари меня как следует и двигай.

— Спасибо вам.

— Не за что.

Твигги проводил его до двери.

— Просто спустись по этой лестнице. Машина стоит в дальнем углу. Не думаю, что там внизу кто-то есть. Дверь автоматическая, тебе придется открыть ее вручную. Постарайся никого не впустить, когда будешь уезжать.

— Спасибо большое за помощь. — Мейсон повернулся, чтобы идти.

— О, мистер Дауэлл! Еще кое-что.

Мейсон повернулся к Твигги:

— Да?

Кружка из-под кофе угодила ему прямо в лицо. Во все стороны разлетелись белые искры, и перед глазами все поплыло. Мейсон утратил контроль над телом — колени подогнулись, руки повисли плетьми, и ноги, как в замедленной съемке, оторвались от земли. Падая, он ударился головой о косяк.

Мейсон не мог пошевелиться. Сквозь пелену перед глазами он увидел, как к нему подковылял Твигги. Костыли остановились в опасной близости от лица Мейсона. Тот хотел что-то сделать, но не мог сосредоточиться. И даже вздохнуть.

Последнее, что он видел, прежде чем провалиться во тьму, — склоненное над ним лицо Твигги. Кривая усмешка обнажила пожелтевшие зубы. Глаза налились кровью. Но сосуды в глазах были не красными. Они были черными.

— Никому не верь, — сказал этот новый Твигги.

И на этом все кончилось.

Мне сегодня не до разговоров. Найдите себе кого-нибудь другого.

Я серьезно. Не подходите.

Не заставляйте меня вас ненавидеть.

Она замерзла. Жутко замерзла. Пальцы побелели и окоченели. Что-то было не так. В октябре раньше не было так холодно. И мокро. Крошечная квартирка в районе Гастаун отсырела. Ванкувер славился необычайно высоким уровнем осадков — но это переходило все границы. Дождь шел уже неделю и не собирался прекращаться. По небу плыли густые серые тучи, и земля распухла, словно от слез.

Забавно, но даже после всего, что произошло за минувшие недели, при виде серого неба Ариес хотелось свернуться в клубок и расплакаться.

Небо нагоняло тоску.

Ариес плотнее завернулась в одеяло. Оно было колючим, грязным и слегка отдавало плесенью, но по крайней мере хоть немного грело. Теперь было уже не до чистоплюйства. К тому же Ариес несколько дней не мылась, вряд ли она благоухала розами. Когда ей доводилось видеть себя в зеркале в последний раз?

Ариес смотрела в окно на одинокого пешехода, который брел под дождем, толкая перед собой скрипучую тележку из супермаркета. У человека не было лица — по крайней мере, Ариес не могла его разглядеть; он завернулся в самодельный дождевик из прозрачного пластика.

— Это один из них.

Она обернулась на голос:

— Как ты можешь это определить на таком расстоянии?

— В такую погоду ни один нормальный человек на улицу не выйдет.

— Ха-ха. Как смешно.

Джек пожал плечами:

— Я все равно не стал бы рисковать и приглашать его на чашку чая.

Ариес кивнула:

— Да, понимаю. Кто не рискует, тот остается в живых.

— Обычно говорят: «Кто не рискует, тот не пьет шампанского».

— Но мы-то не будем пить шампанское. Мы просто умрем. — Ариес закрыла глаза и отодвинулась от окна. Она устала. Они все устали. Никому не удавалось как следует поспать. Как тут прилечь, если надо прилагать столько усилий, чтобы просто остаться в живых?

Пока все шло удачно. Они еще живы. По крайней мере, некоторые. Это что-то да значило. Сколько человек осталось в городе? Десять процентов населения? Пять? Было трудно определить: слишком многие скрывались. В том, что людей стало меньше, был один плюс: меньше стало и криков на улицах. А монстры? Считаются ли они за людей?

— Тебе нужно сделать перерыв и поспать. — Джек протянул руку и взял с подоконника бутылку воды.

— Со мной все хорошо, — сказала Ариес.

— Ты сидишь тут уже шесть часов. Мы договаривались дежурить по очереди, помнишь? Дай и другим поработать. Если ты закроешь глаза, не случится ничего страшного, никто не начнет ломиться в дверь. Я здесь. Я присмотрю за тобой.

— Дело не в этом.

— Ты мне не доверяешь? — Он поднес к губам бутылку, пряча улыбку, но Ариес все равно ее разглядела.

— Доверяю. — Она вырвала бутылку у него из рук, прежде чем он успел сделать глоток. Вода выплеснулась ему прямо в нос, и Ариес не смогла сдержать идиотскую улыбку.

Было здорово, когда они забывали, что творится снаружи, и позволяли себе подурачиться. Жаль только, это происходило не часто. Ариес поставила бутылку обратно на подоконник и оглядела улицу. Человек с тележкой приближался. Через несколько минут он сможет их услышать. Этого было достаточно, чтобы отрезвить Ариес.

Во что бы ни превратились люди, у них по-прежнему хороший слух.

Они молча ждали, пока закутанная в дождевик фигура пройдет мимо. Человек шел медленно; один раз он остановился, понюхал воздух и оглянулся на дорогу позади себя. Он пинком отправил в канаву жестяную банку и что-то поднял с земли — это оказался велосипедный шлем с большой трещиной сбоку. Человек порылся в тележке и вытащил из нее человеческую голову. Джек схватил Ариес за плечо. Они молча наблюдали, как человек в плаще надевает на отрубленную голову шлем и засовывает ее обратно под брезент. Наконец человек развернулся и зашаркал обратно по улице. Только когда он свернул за угол, Ариес поняла, что все это время сдерживала дыхание.

— Я думала, мы в безопасности, — пробормотала она. Сердце так и стучало; Ариес злилась на себя, что прошло уже три недели, а она так и не привыкла. Ей хотелось быть сильнее. Ей надо было стать сильнее, если она хотела оставаться лидером. Сейчас все прислушивались к Ариес — кроме Колина, но и он нехотя соглашался с ее предложениями. Ну, почти всегда.

Ее внимание привлекло движение за окном. Из-за припаркованной на улице машины высунула голову немецкая овчарка. Рядом припала к земле маленькая собачка — может быть, шитцу. Судя по всему, они ждали, пока монстр в дождевике уйдет. Овчарка принюхалась, осторожно вышла на середину дороги и сунула нос в кучу газет. Когда собака подняла голову, Ариес увидела, что она что-то жует. Животным теперь было чем поживиться.

— Есть и другие выжившие, — вдруг сказала Ариес. — Должны быть. Не может быть, чтобы мы остались единственными нормальными людьми во всем мире. Было бы здорово их найти. Так мы стали бы сильнее. А то у нас даже оружия нет.

— Когда-нибудь мы их найдем.

Она отпила воды. В последние дни ее все время мучила жажда.

— Надо отправиться на поиски. Не думаю, что нам будет сложно снарядить экспедицию.

— Это самоубийство. Ты сама сказала: у нас нет оружия.

— Значит, надо его достать.

Она широко зевнула.

— Ты устала, — с нажимом сказал Джек.

— Мне сейчас не хочется спать.

— Что ты видишь, когда закрываешь глаза?

Ариес быстро взглянула на него:

— Это личное.

— Я вижу мисс Дарси.

Ариес кивнула:

— Я тоже.

И сотни других людей.

Она не боялась спать. Она боялась укладываться в постель и класть голову на подушку. В такие минуты Ариес не могла отключить мозг; перед глазами проносились события, свидетельницей которым она стала за последние недели. В голове разом прокручивались мысли, накопившиеся за это время. Когда Ариес закрывала глаза, она видела тела незнакомцев и близких. Их крики эхом отдавались у нее в ушах — как звук заевшей в проигрывателе поцарапанной пластинки. Ариес хотела спать. Она мучительно хотела заснуть. Но она не могла выкинуть эти мысли из своей головы. Не знала, на какие ухищрения пойти, чтобы от них отделаться.