Скоморох - Калбазов (Калбанов) Константин Георгиевич. Страница 22

Была мысль воспользоваться тем, чем повсеместно и во всех книгах начинают заниматься главные герои попадающие в средние века, а именно "изобрести" пилораму. А что, простой подход, но вполне действенный, доски они всегда и во все времена будут пользоваться спросом, опять же не только доска, но и брус и рейка. Но тут он попал несколько поздновато, так как уже на протяжении почти полувека пилорамы вполне себе существовали и исправно поставляли продукцию на рынок, как внутренний, так и внешний. Кстати, одной из весьма серьезных статей дохода уже знакомого Виктору боярского рода Смолиных было именно деревообрабатывающее производство и доски в частности.

И тут его осенило. Игорный бизнес! Это дело такое, что с прибытком будешь всегда, если только власти лапу не наложат или запрет. Тогда конфликт с законом, а оно ему надо? Можно конечно и усомниться: небольшая численность населения, в общем и целом весьма скромные доходы, но тот кто жил в России конца девяностых, начала двухтысячных, на такие заявления только ухмыльнется. Он жил в небольшом городке с населением всего-то в восемьдесят тысяч человек, ну с непрописанными пусть набежит сотня, а вот взяться хоть примерно прикинуть количество залов игровых автоматов он нипочем не взялся бы, потому как не представлял сколько их было. В то время эти заведения были практически на каждом углу, а монетные аппараты те и вовсе просто стояли на улицах. И все это приносило постоянный доход при том, что население жило весьма небогато. Даже когда их запретили, представители игорного бизнеса ушли в подполье и продолжали свою деятельность. Это не выступления скоморохов, которые могут приесться, это жажда наживы, положить копейку, чтобы выиграть рубль.

Так что в том, что это будет приносить постоянный доход, он не сомневался. Другое дело, сколько на это дело будут смотреть сквозь пальцы власти, ведь очень скоро таких дельцов окажется великое множество. Опять же конкуренция. Значит, Виктору оставалось снять сливки, ставку именно на это он делать не собирался.

А вот чем именно заняться, это вопрос. Здесь как бы с аппаратами, даже механическими проблемы. И тут ему припомнились барабаны с моментальной лотереей. А что, чем не аппарат? Правда там использовались запечатанные бумажные билетики, но бумага это дело такое, здесь одна десть, то есть двадцать четыре листа писчей бумаги стоила целый рубль. Но если бумажные билеты заменить на деревянные бирки, то дело совсем иное.

Изготовление вращающегося барабана, с открывающимся окошком и сотни бирок обошлось ему всего-то в тридцать копеек. Вообще-то дорого, но тут дело такое. Сам-то барабан с рамой стоил пять копеек, столько же пришлось уплатить за металлические части, сотню деревянных кругляшей изготовили за две копейки, а вот чтобы вскрыть все это лаком, разрисовать, чтобы ярко было и в глаза бросалось пришлось выложить восемнадцать копеек. Ну так для сравнения, за 33 копейки можно было купить пуд свинины, за 40 копеек тушку осетра, сани конные за 1 рубль 20 коп, пару оглобель за 1 копейку, избу поставить за 16 рублей, это с материалом и работой, пару простых сапог купить за 40 копеек, сотню гвоздей изготовить за 9 копеек. Одним словом, копейка в мире Виктора ничего не стоившая, здесь была весьма весома. Пришлось заказать и легкий складной столик, да за него еще уплатить три копейки.

Вот так вот на Звонградском рынке появился первый лохотронщик. Успех у предприятия, как и рассчитывал Волков, оказался просто бешенным. А и то, тут не нужно бороться, проявлять какую ловкость или избыток ума. Все в руках Авося. Отдал копейку, сунул руку и коли удача тебе улыбается, получи выигрыш. В первый день он заработал аж два рубля пятьдесят пять копеек, шутка! Это чистыми, без учета выплат выигрышей, а их было несколько штук, правда до десяти копеек. Не обошлось и без недоверия. Но Виктор терпеливо отходил в сторону и предлагал людям самим проверить все ли соответствует его словам. Толпа чуть не на зуб пробовала барабан и бирки, не находила никакого подвоха и все возвращалось на круги своя.

- Ну дак чего шумишь? - Десятник как видно был в плохом настроении, а и то, у кого оно будет приподнятым, когда только что какой-то идиот решил науськать толпу на беспорядки. А кому отвечать? С кого будет спрос коли выйдет какое непотребство? Вот то-то и оно. Ладно бы был кто там с костями, а то ить энтот чин чином в казну пошлину уплатил, стало быть под защитой закона, а значит и стражи.

- Дак господин десятник, я же…

- Чего ты же?

- Дак обман… - продолжал неуверенно лепетать мужик.

- Обман это то, что ты хотел вытворить, а только верно тебе сказали, на всякого мудреца довольно простоты. Но я тебе проще скажу, на всякую хитрую задницу, найдется…,- в ответ на это, толпа грохнула таким дружным хохотом, что Виктор буквально ощутил, как вздрогнул барабан, который он как раз вертел.

Осмеянный мужик, во избежание дальнейших насмешек, поспешил ретироваться. Этот день для Волкова оказался особенно удачным, так как он перевалил отметку в два рубля и это несмотря на то, что были еще выигрыши, не такие крупные, но все же. Толпа повалила валом, купчина сделал свое дело, народ завелся не на шутку, всеми завладела жажда быстрой наживы.

Вот странное дело, оно вроде как и другой мир и время другое, а рынок практически прекращал свою деятельность примерно в четыре часа по полудни, как и в оставленном им, вернее торговля продолжалась, но вот количество народу резко уменьшалось, крытые торговые ряды для крестьян пустели, как и площадка для повозок. Продолжали работать только лавки, но основной вал покупателей превращался в скудный ручеек. Возможно это связано с тем, что крестьяне после полудня сворачивали торговлю, так как еще нужно было поспеть вернуться домой, возможно с тем, что люди старались сделать покупки как можно раньше, чтобы оставалось еще время на другие дела, а возможно свою роль играли обе причины, но факт остается фактом.

А коли так, то и Виктору торчать в ожидании когда появится желающий сыграть не было смысла. Поэтому он собрал свои нехитрые пожитки и направился домой. Именно домой. Нет, он не купил себе подворье, чего не хватало, отдавать шестьдесят рублей на его покупку. Вот так вот, поставить избу обходилось всего-то в шестнадцать, а чуть только в самом граде, то цены сразу взлетали до небес. За стенами не так чтобы и много места, поэтому недвижимость была дорогой. Он обосновался в мастеровой слободке, в Сапожном переулке, как не трудно догадаться здесь стояли одно к другому домики сапожников, которые с утра и до вечера точали обувку.

Сапожники были самой различной классификации и шили самую различную обувь, от восемнадцати копеечных башмаков, до двухрублевых сапог, кои по карману только боярам, да богатым купцам. Виктор видел сапоги которые стоили два рубля, и что говорится, потом ловил челюсть, потому как представить себе сколько стоила бы такая обувка в его мире он представить не мог. Это было настоящее произведение искусства, вот только предназначено оно было не для любования, а для носки.

Постой он себе нашел за вполне приличную плату, с него брали аж тридцать копеек в месяц, но на фоне его заработков, Виктор рассудил, что таскаться лишний раз в посад ему не с руки, далековато. А вот сапожный переулок подходил как нельзя лучше, опять же и от рынка не так чтобы далеко, и околоточная изба располагался рядом, так что лихие не больно-то любили здесь шалить. Спокойнее так, приключения ему без надобности. Совсем. Не было у него тяги к ним, а вот спокойной тихой жизни хотелось, но только так, чтобы нужды не было.

Однако, мысли выкупать этот домик у него не было хотя намеки от владельца проскальзывали регулярно. Подворье принадлежало сапожнику, живущему в соседнем доме, здесь проживал его брат с семьей, да в моровое поветрие в прошлом году померли они, а дом остался, других наследников нет, свои дети слишком малы. Савося, хозяин, сразу упредил, что если покупатель объявится, то Добролюбу придется съехать, а как он выкупит, то и разговору не будет. Но Виктор не повелся на такой намек. Квартировать это да, а вот жить, не нравилась ему слободка. Опять же теснота, дворы махонькие, ютятся один к другому, улочки узкие. Не то.