Оберег для огненного мага (СИ) - Каршева Ульяна. Страница 56

В сумку, кроме тетрадей для лекций, сложила пару новых браслетов для Ферди. Только собравшись, Алекса усмехнулась: а хорошо всё-таки, что теперь не на ней морока с младшими по утрам! И скептически хмыкнула: значит ли это, что мама гораздо более организованная, если выпроводить всех из дома по делам у неё получается лучше? А потом, вспомнив кое-что, подошла к зеркалу, присмотрелась к обычно распущенным волосам и, поколебавшись, прядь сбоку прихватила заколкой с мелкими стразами. «Потому что будет Карей, — призналась она сама себе, приглядываясь, как поблёскивает заколка в волосах. — А мне хочется нравиться ему».

Спустившись в гостиную, Алекса огляделась. Так, за нею заедет Карей. Поэтому у младших есть время поспать. Значит, можно спокойно идти на кухню.

— Доброе утро, мама!

— Доброго, Алекса. Твой кофе готов. Как у тебя день сегодня?

— Боюсь, очень суматошный. Пока конкретно — сеанс у Ферди, а что будет в корпусе — не знаю, потому что вчера подошла всё-таки к куратору. И теперь мне будут ставить личное расписание занятий. А готово оно или нет — неизвестно. Спасибо за кофе, мам.

— На здоровье. Бутерброды не забывай. И вот тебе творожок ещё.

— Не слишком сытно? — с сомнением спросила Алекса. — Я как-то привыкла больше кашу.

— Кашу будут есть остальные! — заявила мама. — Насколько я помню курс универсальной детской магической школы, теперь тебя придётся подкармливать энергетическими продуктами, ведь ты будешь тратить довольно много сил. И, если сегодня с тобой начнут заниматься, в первую очередь запиши те продукты, которые будут магически помогать тебе с твоим даром! Ты и так у нас худенькая — ещё не хватало, чтобы к концу дня падала с ног от истощения!

Мама стояла рядом, так что Алекса дотянулась до неё и обняла за талию.

— Мамочка-а… — тихонько протянула девушка. — Уж что — что, а истощение мне не грозит, пока ты рядом.

— Не хочет ли моя дочь сказать, что я плохо воспитала и вырастила её? — грозно спросила мама. — Не хочет ли мне дочь сказать, что без меня она умрёт с голоду?

И засмеялись. Кажется, обе одновременно вспомнили, как на прошлый свой день рождения Алекса заперлась на кухне, рычала, ворчала, гремела посудой, наполняла весь дом замечательными ароматами печёного и варёного, но так никого и не пустила к себе, пока не накрыла праздничный стол всевозможными вкусностями.

И точно — вспомнили именно день рождения. Мама задумчиво спросила:

— И почему ты тогда никого не пустила на кухню?

— Мам, я привыкла быть сосредоточенной на одном. Если делаю что-то одно — у меня всё в руках летает. А когда отвлекают… Не люблю, когда отвлекают.

— Что ж… Этого никто не любит. Ты как? Успеваешь? Карей тебя сегодня заберёт?

— Обещал. Всё, мам, спасибо. Побежала. Папе привет!

Алекса поцеловала маму и в самом деле бегом помчалась к выходу. Сегодня, помня, что день ожидается полным неизвестности и, возможно, беготни, она надела джинсы и лёгкий джемпер, а сверху — курточку. С обувью ещё посомневалась, но всё же влезла в полуботинки на небольшом каблуке. Крепкие и разношенные, но внешне смотрятся неплохо. Сомнения, стоит ли менять привычную юбку на что-то другое, разрешили давнее замечание Эмбер и воспоминание о всегда прекрасно одетой Регине. «Хотя вчера ей пришлось снова одеться мальчишкой», — улыбнулась Алекса, а потом обрадовалась: Карей уже ждал её у калитки.

— Доброе утро!

— Доброе… — сказал Карей и, явно приглядевшись к её волосам, усмехнулся: — А мне сначала показалось — в твоих волосах росинки блестят.

— Блестят-блестят! — шутливо подтвердила Алекса и подняла лицо к ветвям деревьев. — Карей, кажется, Регина счастлива?

Высокое голубое небо без единого облачка и ослепительно сияющее солнце, под которым было ощутимо тепло, — кажется, всё подтверждало догадку девушки. Карей тоже запрокинул голову к небу и сдержанно улыбнулся.

— Будем надеяться.

Он не сказал больше ничего, но его нежелание сглазить Алекса поняла.

Он открыл дверцу, приглашая сесть в машину… В дороге он молчал, а девушка сидела, затаившись, как мышка. Ферди в прошлом обладал прекрасной внешностью, а Карей с первых минут знакомства ей казался мрачной противоположностью старшего брата. Ферди всегда приходилось быть человеком общественным, всегда на виду. Карей всегда прятался в тени. Но сейчас, когда он поднял голову взглянуть на небо… Алекса вынуждена была признать: он красив, но очень своеобразной красотой — тяжёлой, закрытой красотой мужчины, который привык во всём полагаться лишь на себя.

Машина, замедляя ход, подкатила к крыльцу замка Тиарнаков. Алекса подняла брови: кажется, в замке гости? Иначе почему бы на крыльце оказалось столько народу? Правда, судя по полувоенной форме — это всё охранники… Или что-то случилось в самом замке?.. Испугаться за Ферди она не успела лишь по одной причине — её ищущий в попытках догадаться, что происходит, взгляд наткнулся на человека в парадной форме, привычной её глазу. Дворецкий. Он был, как всегда весьма спокоен и важно отстранён. Опустив взгляд, Алекса всё же сдвинула брови: его руки сильно вздрагивали, хотя он и пытался прижимать ладони к бёдрам.

Карей вышел из машины и вывел Алексу.

Оба подошли к крыльцу. Не успели подняться, как дворецкий нагнулся в сторону и, взявшись за ручку довольно солидного чемодана, шагнул навстречу Карею.

— Госпожа Тиарнак просила передать вам ваши вещи, господин Тиарнак.

И Карей, и Алекса застыли на месте. Охрана позади дворецкого недвусмысленно придвинулась ближе к ним. Девушка испуганно взглянула на Карея. Тот стоял, бесстрастно глядя на чемодан. Затем, нисколько не изменившись в лице, посмотрел на старика дворецкого.

— Отец знает?

— Да, господин Тиарнак.

— Хорошо. Поставь чемодан.

Дворецкий с облегчением поставил чемодан перед парнем

Карей взял чемодан и обернулся к Алексе.

— Я подожду в машине.

Запоздало испугавшись, что он потеряет самоконтроль, девушка сообразила, что огненного самовыброса не случится: слишком часто думал Карей о том, что его могут выгнать из дома. Проводив его обеспокоенным взглядом и проследив как он ставит чемодан в багажник, девушка уже робко оглянулась на дворецкого: а если в дом не пустят и её? Старик отодвинулся и слегка склонил голову.

Алекса, напряжённая до предела, вошла в открытую дверь и оказалась в гостиной. Через весь зал гостиной к ней прямиком направлялась мадам Тиарнак.

— Доброе утро, Алекса, — приветливо сказала женщина, приблизившись. — Я хотела увидеться с тобой, чтобы с глазу на глаз передать, что в твоих услугах мы больше не нуждаемся. Надеюсь, это тебя не заденет и ты не будешь протестовать, что больше денег ты не получишь.

— Но Ферди… — изумлённо начала Алекса.

— Мы пришли к выводу, — улыбаясь, сказала, не меняя тона, мадам Тиарнак, — что не можем доверять человеку с плохо изученным даром. Пока у тебя нет лицензии с правом на работу в данной области, ты являешься… прости за грубость, шарлатанкой.

— Но вы же сами… — тихо сказала девушка и сама оборвала себя на полуслове.

— И на всякий случай, милая Алекса, хочу предупредить. Если ты только попробуешь настаивать на своём незаконном праве лечить нашего дорогого Ферди, ты будешь настаивать на этом праве в суде. Доказательством твоего шарлатанства являются браслеты, которые мы сняли с бедного Ферди.

Алекса скосилась за плечо мадам. В тот самом месте, откуда шла к ней мадам, на диванчике сидела та самая тётка, которую боялся Ферди, как сказал Карей. Внезапно Алексу замутило от странного чувства дежавю… Через несколько секунд она в подробностях вспомнила сон.

— Надеюсь, милая Алекса, возражений с твоей стороны не последует, — уже ледяным тоном сказала мадам Тиарнак. — И мы можем не опасаться твоей настойчивости — в незаконных попытках заработать денег на своём шарлатанстве.

— Простите мне моё любопытство, мадам Тиарнак, — тихо сказала девушка. Видимо, её тихий голос стал причиной, что на этот раз её не перебили. — А как вы объясните Ферди, почему я не пришла к нему в обычное время? Ведь он сидит и ждёт…