Старая развилка (СИ) - Шолох Юлия. Страница 22

Ничего напоминающего влюблённость в Маську это огромное, всепоглощающее чувство поклонения не напоминало. Прикасаться к Кильке было бы кощунством. Даже думать о таком невозможно.

И все-таки в некоторых вопросах его кумир был слишком наивным. Степан решил — она спасла ему жизнь, не бросила подыхать, хотя и не должна была помогать. Потому теперь он станет верным ее защитником и не даст никому в обиду. Особенно этим… подозрительным братьям. Он уже знал цену сладким словам и предательству, раздирающему душу в кровь.

Не-е-т. Его больше не проведешь!

Почти сразу за рекой они вышли на широкую трассу, по которой двигаться было значительно легче. Середина дороги вообще осталась свободна от деревьев, а обочина густо заросла кустарником. Получился такой длинный, уютный коридор.

К чужой стоянке расположенной прямо на трассе компания подошла через несколько дней.

Килька быстрым движением руки остановила их еще на подходе, сбросила рюкзак и пошла к кострищу одна. Долго ходила там кругами, присматриваясь к брошенным вещам. Присела на корточки, поковыряла пальцем землю. Водила рукой по траве, будто гладила. Несколько минут сидела на одном месте, замерев. Потом подняла голову к остальным.

— Тут был человек… Он умер. Тело утащили звери, волки скорее всего… Больше некому.

Галю передернуло, Степан обнял ее за плечи, угрюмо смотря на братьев, будто винил их в случившейся трагедии. Килька, завораживающе мягко ступая, продолжала обходить площадку, рассматривая разбросанные вещи: нож, залитый кровью пустой мешок, остатки разодранного тряпичного одеяла… спутанная тонкая веревка, порванные на бинты тряпки.

Через время она осторожно подняла за уголки мешок и вытряхнула содержимое. Единственное что оттуда вывалилось — берестяной тубус, закутанный в полиэтилен. Осторожно развернув защитную пленку, Килька вытащила на свет свернутою трубочкой бумагу. Словно только вспомнив об остальных, махнула рукой разрешая подойти.

На этом месте они останавливаться не стали, отошли чуть дальше, но не слишком, так чтобы при необходимости можно было без труда вернуться обратно. Пока все занимались привычными делами, Килька уселась на бревно, подтащила свой рюкзак, вынула оттуда блестящую карту. Разложила на коленях, сверху разместила найденную бумагу и принялась разбирать кривые буквы, неизвестно чем написанные. Ей не мешали.

Когда Ронька притащил последнюю партию хвороста, ППшер уже сидел рядом с Килькой, внимательно рассматривая глянцевую поверхность карты. Галя отошла подальше, насторожено поглядывая в их сторону и пытаясь понять, что они собрались делать. Ронька подошел и сел с другой стороны, тут же появился недовольный Степан, который судя по взгляду желал чтобы ему уступили место рядом с Килькой. Конечно же, не дождался, братья на него попросту не обратили ни малейшего внимания.

— Что там? — насторожено спросил Степан, смирившись что ему придется стоять на своих двоих.

Килька рассеяно прогладила исписанную бумагу ладонью.

— Этого человека, который написал… Его звали Петр. Они шли с юга… из ваших мест. Ходили искать другое место для поселения. Нашли, — она подняла бумагу и уставилась в карту, — нашли военную базу. Ц… целую. Через разрушенный забор увидели нетронутую технику. Закрытые здания. Никаких следов вандализма. Много машин… Полезли на территорию.

ППшер очень резко изменился в лице. Словно почувствовав Килька обернулась, внимательно, серьезно его рассматривая.

— Один из них подорвался… Там все вокруг заминировано. Остальных двоих ранило, его товарищ умер по дороге, сам Петр умер здесь, — чеканя слова, сообщила лично ему.

Ронька тоже перевел глаза на брата в ожидании, что же тот скажет.

— Я вас туда не поведу, — не выдержав паузы, заявила Килька, так и не дождавшись от ППшера ни звука. Впервые за время знакомства в её голосе зазвучало некое подобие нервозности.

— Вы о чем вообще? — Степан напрягся, не понимая этой войны острых взглядов, куда его попросту не пустили. Килька на секунду отвлеклась, успокаивающе ему улыбнулась, не хотелось, чтоб лишний раз кто-то нервничал.

— А где это место? — наконец подал голос ППшер.

— Брат…

— Я никого туда не поведу, — упрямо повторила Килька. — Ты хорошо расслышал? Все заминировано. Все умерли!

— Я понял. Покажи мне просто, где оно.

Килька обернулась за помощью к Роньке. И следила, как привычно братья переглядываются — практически как обычно, но что-то настороженное все же проскальзывало.

Несмотря на сложную ситуацию Килька не могла сдержать любопытства. Единственное что ей до сих пор не удалось установить точно — кто из этих двоих главный. В двух случаях из трех Ронька слушался брата. Она думала, что уж если он слушает его почти постоянно, то уж в таком серьезном вопросе ППшер безоговорочно оставит за собой последнее слово и на протесты вообще не обратит внимания. Но если и существовал шанс удержать его от сумасбродных поисков, то только у Роньки. Килька изумлено выдохнула, когда все получилось ровным счетом наоборот.

— Я не пойду туда, пока ты не согласишься, что это нужно нам обоим, — серьезно заверил ППшер брата.

Тогда тот разрешающе кивнул Кильке, будто позволил отдать-таки ребенку интересующую его игрушку.

«Потрясающе! Они просто одно целое… Даже право последнего слова разделено и зависит от ситуации. Это вообще против всех правил!», — вихрем пронеслось у Кильки в голове, пока она приходила в себя и собиралась с мыслями. Передвинула карту поудобнее.

— Вот тут ваш город, — показала пальцем на домик у синей кляксы, изображающей море. — Этой дорогой пришла я, — палец пополз вверх, на север, с небольшим уклоном к востоку.

— Тут, — резко дернулся к востоку и замер на домике поменьше, — тут… там, в общем, живут люди. Но этот Петр к ним не дошел.

— Почему не дошел? — тут же вклинился ППшер.

— Люди? Почему ты не сказала, что там тоже живут люди? — изумился Степан.

Килька вздохнула.

— Они там… — сморщила нос, — в общем, туда лучше не соваться. Они приносят человеческие жертвы. Даже детей.

Галю передернуло так явно, что только сейчас стало понятно — она тоже внимательно следит за беседой.

— Живых людей? — ужаснулся Степан.

— Да. Так что они своих-то не жалеют, что уж там говорить о приблудных, — мрачно закончила Килька и вернулась к карте.

— В общем, они не дошли до них… иначе бы там и остались, в виде приношения. Они шли от города на восток и до выжженной земли. Примерно тут… — палец прочертил линию, но братья так и не разобрали, где именно проходит граница.

— А то поселение… тут, — палец передвинулся резко вверх.

— Значит, база на участке от места где они вышли к землям и досюда… дальше бы они нашли следы тех…людей. Проще всего найти базу — выйти примерно тут, — она опять куда-то ткнула, — к выжженной земле и идти вдоль нее на север.

— Дай, — ППшер потянул карту на себя, пытаясь там что-нибудь рассмотреть. Пришлось приложить некоторые усилия, чтобы все-таки перетянуть бумагу поближе к себе и Килька сдалась только когда возник риск разорвать ее на части. Впрочем, в заковыристых значках и рисунках он все равно ничего не понял.

— Удобно идти тут, по этой трассе… она, видишь, почти точно на восток идет и идет прямо от развилки… к которой мы скоро прибудем. Мы свернем на запад. Раз-вязка, — неуверенно произнесла Килька. — Дорожная развязка, да.

Развилка…

ППшер может и не смог разобраться, что карта показывает, но место постарался запомнить как можно точнее.

Вечером наступила Ронькина очередь дежурить, потому что они решили поддерживать костер в течении всей ночи. Но когда все уже спали, одна из фигур зашевелилась и со вздохом поднялась. ППшер нашел в вещах куртку, накинул на себя и поплелся к брату. Молча сел рядом.

— Я не про склад говорить, не напрягайся, — сообщил через время.

— А про что? — не поддался Ронька.