Ланселот, мой рыцарь - Елисеева Оксана. Страница 28

— Еще успею, — пробурчал он.

— Ты можешь погибнуть в любом бою, и тогда твой род прервется.

— Есть еще Галахад.

— Я говорю не о твоем брате, а о тебе. Неужели великий Ланселот не оставит после себя ничего? Если ты погибнешь, твой замок отойдет к Галахаду, это его семья будет здесь жить.

— Но это будет и моя кровь тоже.

Гавейн вздохнул. Как объяснить Ланселоту, что иметь племянников и иметь собственных детей — совершенно разные вещи? Видно, рана, оставленная Гвиниверой, все еще кровоточит, и можно лишь надеяться на то, что появление леди Хелен наконец вытеснит из его головы все мысли о прежних неудачах.

— Думаю, тебе все же стоит поразмыслить над этим. — Гавейн похлопал друга по плечу и удалился.

Ланселот еще некоторое время раздумывал над словами Гавейна. В них есть своя правда, но вступать в брак только для того, чтобы оставить наследников? При мысли о женитьбе он невольно вздрогнул. Он подумает об этом позже. А пока нужно снова идти просить прощения.

Нога у Хелен почти не болела, и она с удовольствием лазила по старым, развалившимся стенам. Когда вчера Ланселот постучался к ней в комнату и снова извинился, она не знала, как это воспринять. Днем он извинился, вечером вновь оскорбил, а сейчас снова просит прощения. Она не стала его слушать, а просто захлопнула дверь перед его носом, но Ланселот, против обыкновения, не стал ругаться дальше, а просто ушел. Затем вернулся, но не один. Он привел с собой Гавейна. Гавейну она доверяла. Ей сразу понравился этот спокойный рыцарь, в отличие от своего предводителя ни разу не усомнившийся в ее рассудке. И когда Гавейн попросил ее выслушать Ланселота, ей ничего не оставалось, как согласиться. Ланселот вновь извинился и сказал, что в знак этого предоставляет ей право жить в замке, сколько она захочет, и сам лично отвезет ее на те развалины, которые она так хотела увидеть. Хелен, конечно, подозревала, что этим дело не ограничится и он все равно найдет какую-нибудь зацепку, чтобы поругаться, но наука требует жертв. Если, вернувшись, она сможет написать новый научный труд, то небольшая ссора с Ланселотом, который к тому же научился извиняться, того стоит. Царственным кивком головы она согласилась.

И вот они сразу после завтрака отправились сюда. Ланселот был тих и ни к чему не придирался, только запретил Галахаду их сопровождать. А Гавейна, который выехал вместе с ними, чтобы, как он выразился, они не поубивали друг дружку, на полпути к развалинам отозвали, сообщив о прибытии гонца от жены. Хелен думала подождать его возвращения — она вовсе не хотела ехать с Ланселотом одна, прекрасно зная, что, если они не «поубивают друг дружку», то определенно могут заняться кое-чем другим, что страшило ее еще больше. Но Ланселот не стал ждать, и Хелен пришлось ехать следом. Она должна была догадаться, что ее безупречный план держаться от него подальше пойдет наперекосяк.

— Вас в самом деле интересуют эти развалины? — Ланселот сидел на камне и смотрел на Хелен, сосредоточенно ковырявшуюся в земле маленькой деревянной лопаткой, которую она взяла на кухне, несмотря на протесты кухарки, узнавшей, как именно Хелен собирается ее использовать.

— Конечно, — невнятно отозвалась Хелен, занятая своим делом. Кажется, она нашла что-то вроде глиняного горшка. Вряд ли горшок ей многое даст, кроме того, что она узнает, из какой посуды тогда ели. Но, как ни странно, это оказалась глиняная табличка, испещренная какими-то знаками. Вот это удача.

— Вы не знаете, кто конкретно здесь жил? Ремесленники? Купцы? Это был большой город? — Хелен засыпала Ланселота вопросами, не ожидая ответа. Она бы удивилась, если бы он смог ответить.

Ланселот покачал головой.

— Наверное, старые люди в деревнях еще хранят предания об этом, они могут вам рассказать.

— Где они живут? — встрепенулась Хелен. — Мы можем поехать туда?

— Леди, вы в самом деле хотите все это узнать?

Хелен вдруг опомнилась. С кем она разговаривает? Он ведь не знает, что такое археология. А еще она рассердилась, что он все время называет ее «леди», это звучало как кличка.

— Хватит называть меня «леди», — оборвала она его. — У меня есть имя. Если не хотите называть меня леди Хелен, можете называть «ваша светлость».

— Это еще что означает? Вы совсем не светлая.

— Это уважительное обращение к графине. Если вы еще не забыли — я графиня Невилл.

— Да, и ваш дедушка — граф.

— Я же вам все объяснила. Я так и думала, что вы не поверите мне. Зря я вам все это рассказала.

Ланселот вздохнул. Он думал о том, что она сказала, но не пришел ни к какому выводу.

— Значит, вы продолжаете утверждать, что прибыли к нам из… какого века?

— Из двадцатого.

— Я даже не предполагал, что в своей любви к войнам человечество сможет просуществовать так долго.

Хелен удивленно обернулась. А он вовсе не глуп, этот Ланселот.

— Значит, вы тоже против войны? — удивленно спросила она, забыв про свою работу.

— Конечно, — так же удивленно ответил Ланселот, — а вы думали, раз я сражаюсь с саксами, то люблю убивать?

— Нет. — Хелен слегка смутилась. Она не думала, что он воспримет ее слова как оскорбление, и поспешила объяснить: — Я не это имела в виду. В преданиях о вас осталась память как о великом воине, и Гавейн отзывается о вас так же. Поэтому я подумала, что война для вас — привычное дело…

— И кроме этого я ничего не умею? Вы это хотели сказать?

Хелен почувствовала, как краснеет. Да она в жизни столько не краснела! Даже в детстве. Слегка разозлившись на себя, она с вызовом ответила:

— Да, я так считаю.

Ланселот поднялся с камня, на котором просидел последние полчаса, пока она занималась своими «исследованиями», и залез на полуразрушенную стену. Развалины деревни кельтов стояли на небольшом возвышении, и отсюда хорошо было видно окружающую местность.

— Что вы там делаете? — Хелен подошла к нему, видя, что он не собирается ей отвечать.

— Что я делаю? — переспросил он, затем вдруг наклонился и подал ей руку. — Забирайтесь сюда.

Особо не задумываясь, она приняла его руку, и он помог ей забраться на стену. Отсюда открывался такой же великолепный вид, как из замка: золотистое поле ржи, которую скоро нужно будет убирать, зеленый лес вдалеке и голубое небо над головой. Легкий теплый ветерок касался их лиц, довершая идиллию.

— Мой отец правил этими землями много лет. Затем его место занял я.

— Вы неплохо управляетесь, — сказала Хелен, злясь на себя за то, что не может просто по-хорошему сделать ему комплимент. — Если и остальные земли так же ухожены, то остается только удивляться, как вам удалось так пренебрежительно относиться к вашему замку.

Ланселот рассмеялся и спрыгнул на землю, затем протянул ей руки.

— Спускайтесь, маленькая злючка. Не можете удержаться, чтобы не уколоть меня?

Хелен не взяла его руку, понимая, что если она спустится отсюда с его помощью, то буквально окажется в его объятиях. Она прошла немного дальше по стене и спустилась там, где стена почти врастала в землю. Ланселот, увидев это, сложил руки на груди и понимающе ухмыльнулся, но, к счастью, Хелен этого не видела.

Она думала над словами, что его отец правил этими землями. Но по легенде Ланселот родом из Бретани. Неужели легенда врет? Вот подходящий момент узнать настоящую историю первого рыцаря Британии. К тому же сегодня он в хорошем настроении. Тут она почему-то замялась. Очевидно, ему будет нелегко рассказывать о своей семье, ведь его родителей уже нет в живых. Но ей дан единственный в истории шанс узнать правду, и она не должна упустить его. Но Ланселот опередил ее.

— Вы все время говорите: «В преданиях о вас осталась память, о вас осталась слава». Хотелось бы узнать подробнее, — сказал он.

— Вы же мне не верите. Зачем мне вам что-то рассказывать? — возразила Хелен.

— Вы можете рассказать что-нибудь, что поможет мне вам поверить.

Хелен прищурилась и пристально посмотрела на него. Он снова смеется над ней или в самом деле хочет узнать? Что ж, в любом случае она ничего не теряет.