Дневник ху...дожника (СИ) - "AnVi". Страница 3

Краем уха слышал, что педсоставу представили замдиректора по безопасности. Нахрен бы он мне сдался?

3 сентября.

У меня было окно. Заниматься делами совсем не хотелось, потому я пошёл в учительский туалет, покурить. Не идти же мне за угол - туда, где тусят мои «детки». Ведь и у физика, и у математика - уроки, значит подсобки недоступны.

Сел на подоконник, курю.

Вдруг заходит незнакомый крупный мужик. Прихрамывает. На вид – вояка. Новый безопасник?

Смотрит на меня пристально, как на солдата, который не отдал ему честь (А что, я отдал бы ему честь… хорош!).

- Молодой человек, вы отдаёте себе отчёт, что это - учительский туалет? – он что, меня за ученика принял? Забавно!

- Да. А где курить прикажете?

- Курить вредно! В учительском туалете - тем более! – а смотрит-то как! То ли съесть, то ли отлупить хочет... Полный восторг!

- А, ну тогда я пошёл! – слез с подоконника, на ходу бросил бычок в унитаз. – Не буду Вам мешать!

Часть 5

4 сентября.

Преподаватель ОБЖ, который вёл у моего десятого, ещё летом ушёл на пенсию. П.А. надеялся найти кого-нибудь на замену, но так никого не нашёл. Я думал, сместят часы и все дела, пока искать будут. Но нет, новый замдиректора по безопасности согласился временно вести уроки.

Я решил сопроводить «деток» на урок у нового «преподавателя» и заодно посмотреть, как он собирается вести себя, поняв, что я не ученик.

Одиннадцатый «А» занимал свои места, выкладывал на парты ручки-тетрадки-учебники, вопил, перекидывался мячиками и бумажками, а я опять по своей обезьяньей привычке, залез на подоконник.

- Ты опять на подоконнике? Займи своё место! – о! Это он мне?! Восхитительно!

Мне машет Кнопа, мол, «давай, садись ко мне!», весь класс замер в предвкушении веселья. Я тоже.

На меня вновь устремлён этот суровый взгляд, а я - как школьник, развлекаюсь.

- Где твоя тетрадь и ручка? – мне мгновенно была передана тетрадка и найдена ручка. Все хотят поучаствовать в развлечении, тем более видят, что я не против.

- А теперь назовись, пожалуйста.

- Родион Птицын!

- Отлично, теперь я знаю, кто курил в учительском туалете. И будет знать ваш классный руководитель.

Телом ощущаю вибрацию от парт: весь класс трясётся в беззвучном смехе.

- Не делайте этого, пожалуйста! – я скромно опускаю глаза и закусываю губу, не хватало ещё неприлично заржать. – Вам это не понравится!

Малкова на соседнем ряду не удержалась, постанывая, сползла под парту, но на неё грозный замдир не обратил внимания, он расчленял меня взглядом.

- Это ещё почему?

- Ну… Это я… Я – классный руководитель! – а сам знаками показываю классу, что смеяться вслух не стоит. Я и так наворотил дел, дурак…

С другой стороны, он сам виноват, старательно загнал себя в угол.

Эх, честь моя останется при мне! Да и не светило мне там ничего, вояка же…

- Понятно… - замдир одарил меня плохо читаемым взглядом - не иначе наметил план боевых действий по устранению возможного противника…

Он мне этого не забудет.

Этой ночью мне не спалось. Как только проваливался в сон, снился замдир. Он или убивал, или жёстко трахал. В первом случае я был в холодном поту, а во втором… приходилось бежать во двор, к «удобствам», благо, погода ещё позволяла.

3 октября.

На банкете в честь Дня учителя все пили и веселились, кроме меня. Мне не лез ни кусок в горло, да и пить не было смысла - не пьянел. Только потел.

В пот меня вгонял взгляд «безопасника», я замучался тайком вытирать мокрые ладони салфетками.

Ушел бы тихо, но меня как пригвоздило к месту за столом. Вот и осталось только потеть.

Наконец он оторвал взгляд от меня, но не успел я вздохнуть свободно, как над ухом раздалось:

- Пойдём, выйдем.

Я, как зомбированный, поднялся. Если бы я знал!.. Побежал бы!

Моя вялая тушка была прижата к стене в тёмном коридоре около актового зала.

- Что ты тогда хотел добиться этой клоунадой? – ёлки! Этот человек ждал целый месяц, напился, чтобы спросить?!

- Я? Ничего! Вы, как ни странно, справились абсолютно самостоятельно! – а втихую наслаждался близостью горячего и сильного тела.

- Да… Чёрт, да… - его шершавая рука, что очень меня удивило, пробралась под полу пиджака и теперь кралась под край футболки. Двух мнений на эту тему быть не может.

- Здесь?? С ума сошёл? - Больше я ничего на тему его умственных способностей сказать не успел - меня заткнули совершенно банальным, проверенным несколькими тысячами поколений, способом – поцелуем.

Мы уехали на такси к нему.

Я не пожалел.

5 октября.

Михаил Алексеевич, замдир, мой случайный любовник, ходит и молчит, будто бы ничего не было.

Не было, так не было. Хорошо.

19 октября.

Я уже забыл, что с замдиром у меня что-то там было.

Ну, так вот, стою в коридоре на перемене, вокруг меня мои «детишки». Кнопа опять переходит «грань», стоит слишком близко и пытается завладеть моей рукой, за что получает лёгкий шлепок по своим рукам. Всё очень… по-домашнему. За время моего руководства мы очень сроднились, стали практически семьей. Я и не знал, что могу так…

Со стороны это выглядит по-другому, наверно, потому что я поймал на себе такой взгляд М.А., что захотелось пойти и удавиться как педофилу.

Ага, ща вот, помою ноги и побегу объясняться. Хрен ему.

Вру. Помню. Хорошо было.

31 октября. Утро.

Ещё один дурацкий праздник. Сегодня ожидается костюмированная дискотека. Всем предполагается прийти в «страшных» костюмах, а значит, всю школу колбасит в предвкушении веселья. По углам собираются компании, обсуждающие наряды, мои питомцы хвастаются масками, которые делали под моим руководством неделю назад, перед другими параллелями.

А мне вдруг стало грустно.

Часть 6

31 октября. Вечер.

Домой не имеет смысла идти, я буду помогать своим детям наряжаться и краситься.

С одной стороны, праздник действительно дурацкий, а с другой стороны, можно это превратить в неплохой урок творческого подхода. Мне пришлось прочитать лекцию на тему боди-арта и театрального грима. В мае, на «Майском балу» мои уже показали на что способны, устроив парад мод. В самом деле, не петь же им и танцевать? Шить сами не шили, но разработали кучу прекрасных моделей, которые отшили в театральной мастерской города. Лицей и эта мастерская почти месяц бодались за право выкупить эти модели у детишек (точнее, у финансовоодаренных родителей).

В общем, я горжусь... (далее запись прерывается)

1 ноября.

М.А. – редкий мудак! ( Зачёркнуто) Гад! (зачёркнуто) Урод! (зачёркнуто два раза) Сука!

( Замулёвано несколько предложений так, что их невозможно прочесть)

Лучше начать с начала. Сижу себе пишу в дневнике, как влетает в кабинет замдир и орёт на меня как пострадавший:

- Какого чёрта Вы здесь, Родион Романович? Почему я должен искать Вас по всему лицею? Все Вас ждут на летучке, а Вы тут прохлаждаетесь!

- А не пробовали заранее оповестить о совещании? – предельно спокойно отвечаю я.

Да, я спокоен, но только внешне. Чем объяснить, что в душе становится очень больно? Тем, что между нами что-то там когда-то там случилось? Тем, что он мне, не смотря на… не смотря ни на что ещё продолжает нравиться? Тем, что я ещё на что-то там надеюсь?

Я дурак. После него ещё несколько человек были осчастливлены мной, а я даже имён их не запомнил. Давно пора бы забить на М.А. и не вспоминать, но работаем-то в одном здании…

Ну, пошёл я на эту летучку. Ничего нового М.А. не сказал: «не пускать, не допускать, не распускать». И стоило так орать на меня? Мало того, всю свою пламенную речь он таращился на меня, как будто бы я - диверсант, и только и жду момента «пустить, допустить и распустить».

Нах.

С совещания вернулся, а около аудитории уже толпятся мои «детки». Почти час они наряжались, красили друг друга, ну и меня заодно разрисовали, нанесли «побои».