Огни большого города - Гарр Натали. Страница 32

– Ты чувствуешь себя дерьмом? – Он искренне удивлен.

– Большую часть времени, когда ты рядом.

– Странно, – он простодушно пожимает плечами, – почему?

Почему? Мне делается смешно. Вот-вот расхохочусь, и пусть хоть психушку вызывает.

– Ты еще спрашиваешь… – бормочу я и решаю, что с меня хватит. – Так, у меня нет времени болтать. Мне надо к Селесте. – Я разворачиваюсь и иду к выходу.

– Стоять, – командует он, и я слышу приближающиеся шаги. – Не смей уходить, когда я с тобой разговариваю, – он берет меня за плечи и разворачивает лицом к себе, – и никогда не пренебрегай моими правилами, тебе ясно?

Ох уж эти темные, как ночь, глаза. Боюсь утонуть в их глубине, поэтому смотрю на расстегнутый воротник его рубашки. Эддингтон убирает руки, но я уже сама не своя. Его прикосновения как раскаленный металл.

– Какими правилами? – смутно припоминая последнюю фразу, переспрашиваю я, – я даже постучала, перед тем как войти, если ты не слышал…

– Возвращайся к работе, – цедит он сквозь зубы. Мы настолько близко, что я чувствую его дыхание. Чай и мята. Но так не пойдет, нет. Отступаю назад и обретаю способность мыслить.

– Можешь уволить меня прямо сейчас, но я не пойду, – упрямо говорю я и добавляю, – кстати, Смит меня уже выгнала.

– Смит сделает так, как я скажу.

– А я не сделаю, как ты скажешь! Я не хочу работать под началом этой кривомордой стервы!

Эддингтон начинает смеяться.

– Если хочешь, переведу тебя в другой отдел, – внезапно предлагает он, – или возьму сюда к себе.

Несколько секунд я пребываю в ступоре, потом недовольно фыркаю.

– Нет уж, спасибо. Прислуживать тебе – прерогатива вон той длинноногой куколки в приемной.

Я вроде бы злюсь, но это больше похоже на камуфляж, чтобы скрыть то нечеловеческое смущение, которое стремительно выкрашивает мое лицо в алый цвет.

Он смеется мне вслед, но я не останавливаюсь. Пусть издевается. В конце концов, что ему еще делать? В его жизни я всего лишь шутка.

Сэл потеряла ребенка. Об этом мне рассказала ее мама, когда я пришла в больницу. Мы говорили недолго. Женщина была очень расстроена, а я почему-то чувствовала себя частично виноватой в случившемся. Уделив мне несколько минут, она извинилась и вернулась в палату к дочери.

Мне не разрешили войти, Селест крепко спала. После всего, что с ней приключилось, – немудрено.

И если откровенно, то я рада, что мы не увиделись. На душе скребли кошки, хотелось выплакать целый водопад слез.

Это несправедливо.

Больше месяца в Нью-Йорке, и впервые я не знаю, куда идти и что делать. Понятия не имею, что сказать тете, какую причину выдумать, чтобы она не расстроилась. С мамой проще – мы всегда поймем друг друга.

Я останавливаюсь перед дорогой, дожидаясь зеленого света, и задумчиво оглядываю свою одежду.

Одно радует – больше мне не придется носить эту бесцветную униформу, потакая прихоти какого-то надменного мудака. Пусть сам наряжается в свое дерьмо.

Буду ли я скучать по этому городу? Скорей всего, да, но лишь первое время. Конечно, я могу остаться, найти другую работу, попроще, а позже и собственное жилье снять, но смысл? Кошки привыкают к месту, к дому, а я больше похожа на собаку. Я привыкаю к людям. Но человек, который, сам того не подозревая, приручил меня, не в восторге от «свалившегося на него счастья».

Светофор загорается зеленым, и я пересекаю перекресток, придумывая, как провести вечер.

Лежу в гостиной и смотрю «Клятву». Бедняга Лео носится с этой Пейдж, которая ни в какую не хочет приглядеться к нему. А ведь он так любит ее… он такой положительный, добрый… и его играет Ченнинг Тейтум [22].

Ставлю на паузу, тащусь на кухню и пока вытаскиваю из коробки круглые аппетитные корзиночки, в спальне оживает мой сотовый.

Вытираю пальцы и иду в комнату. На дисплее неизвестный номер.

Где-то я уже это видела, но неужто у него несколько номеров?

– Да…

– Здорово, кузина!

Черт подери. Майк.

– А-а-а, это ты, – разочарованно тяну я.

– Кого-то другого ожидала услышать?

– Нет. Так, просто… – я мешкаю, – что-то случилось?

– Наслышан о твоем поединке, – он хихикает, – говорят, было круче, чем в «Спартанцах» [23].

– Хочешь номинировать меня на «Оскар»?

– Если бы я только мог… – Он вздыхает. – Скажи лучше, как ты смотришь на то, чтобы отвлечься в хорошей компании?

Мысленно ставлю на весы Майка и пирожные. Пирожные перевешивают.

– Спасибо, но нет, – отказываюсь я.

– Брось, чем ты там занимаешься?

Господи, какие же эти Эддингтоны настырные!

– Смотрю фильм и ем.

– Пф-ф-ф, и это ты предпочитаешь тусовке в «Барракуде»?

В «Барракуде»? Я закусываю губу.

– Поехали. На этот раз без фокусов, обещаю, – уговаривает меня Майк.

С сожалением гляжу на пирожные и убираю их обратно в холодильник.

В клуб нас пропускают сразу. Наверное, потому, что Майк трезвый и выглядит адекватным. Он совсем как мальчишка в своих драных джинсах, массивных синих кроссовках и полосатой рубашке, надетой поверх белой майки.

Оглушительная танцевальная музыка бьет по ушам. Ненавижу шум и считаю свое второе добровольное появление в «Барракуде» ошибкой.

Мы с Майком протискиваемся между людьми и поднимаемся на второй уровень.

Здесь целых три огромных дивана, а перед ними широкий стеклянный стол. Отсюда виден весь танцпол и тут гораздо тише, чем внизу.

– Прошу. – Он жестом предлагает мне сесть.

Опускаюсь на центральный диван, Майк плюхается рядом. Разумеется, меня интересует, здесь ли Роберт, но спросить не решаюсь. Надеюсь, он сам сообщит, если, конечно, не планирует очередную подставу.

Майк достает сигареты и начинает курить. Фу, только этого не хватало! Неприязненно морщусь. Он отслеживает мою мимику, но спокойно затягивается и выдыхает дым в потолок.

К нам подсаживается какой-то тип.

– Привет, старик!

– Привет, Мэтт, – зажав сигарету между зубами, приветствует его Майк. Они обмениваются рукопожатием. – Познакомься, это моя кузина Кэт.

Я невежливо закатываю глаза. Он назло называет меня кузиной, зная, что меня это раздражает.

– Очень приятно, я Мэтт! – Парень протягивает мне руку. Пожимаю ее в ответ.

– Взаимно.

Дальше они разговаривают на непонятные для меня темы, на непонятном для меня сленге, о неизвестных мне людях. Я пока не разобралась, в чем подвох и зачем меня сюда притащили, но уверена, маленький бро вот-вот раскроет все карты. Ни за что не поверю в его благие намерения отвлечь меня.

– Роб здесь? – спрашивает Мэтт, я тут же прислушиваюсь, словно мои уши словили нужную волну.

– Нет, и сегодня не будет, – бормочет Майк, и я незаметно сникаю.

Надо выбираться отсюда. Причина моего прихода отсутствует, а вдыхать табачный дым и общаться с различными фриками я не собираюсь. Для убедительности надо выждать минут 15–20, а то заподозрит, шпион.

Через двадцать минут наша скромная компания выросла до восьми человек. Среди них две девушки, включая меня, и шестеро парней.

Все странные, кроме меня. Или я странная на их фоне, не знаю. Весь стол уставлен бутылками, стаканами, кружками и пепельницами. С тех пор, как мы пришли, Майк курит без остановки. Представляю, в каком состоянии его легкие.

– Выпей коктейль, раз крепкое в тебя не лезет, – говорит он и протягивает мне бокал с цветным трехслойным напитком. Остальные не обращают на нас внимания, они бурно обсуждают последний концерт Radiohead [24].

– Что там? – интересуюсь, подозрительно глянув на стакан.

– Фруктовый микс и немного рома. Попробуй.

Ладно, посмотрим. Осторожно пробую. Вкус приятный, только ром добавляет терпкости, но ничего, терпимо. Надеюсь, я не опьянею.