Танец волка - Мазин Александр Владимирович. Страница 58

– Ты убивала неправильно.

– Мой муж научил меня убивать правильно, – еще одна милая улыбка.

Рунгерд глянула в мою сторону…

– Твой муж не знает того, что знаю я. И я вижу недоброе. Боги гневаются.

Она говорила очень спокойно, но Гудрун всё равно рассердилась.

– Боги позволили Лейфу нарушить клятву! – Ее личико порозовело. – Он вышел из закона богов!

– И он мертв. Я говорю о других!

– Мать права! – вмешался Медвежонок. – Если Ульф учит тебя убивать, его дело. Он – твой муж. Но очиститься тебе надо! Ульф, скажи ей! Ты – знаешь!

Ну да, не так уж давно я тоже «нуждался в очищении». Никогда не забуду, как меня «божественным электричеством» долбануло. Хотя сам виноват. Не надо было за копье хвататься…

Теперь все трое смотрели на меня. Я – глава семьи. Мне решать.

– Мы все уважаем Гудрун за то, что она сохранила себя и твоего ребенка, – подчеркнуто спокойным голосом произнесла Рунгерд. – Но ее надо очистить, ведь порча может коснуться и ребенка тоже. Жрец не нужен. Я сделаю всё, что требуется.

Конечно, она сделает. Кто бы сомневался?

– Ребенок не пострадает?

– Ребенок пострадает, если не провести обряд. Поверь мне, Ульф! Я – вижу.

– Провести когда? Сейчас?

– До родов еще два месяца, не меньше. Но у меня дурное предчувствие. Откладывать не стоит.

– Сколько времени это займет?

– Три-четыре дня.

Это много. Мне надо домой. А потом – в Роскилле. Оставить Гудрун здесь?

Я поймал умоляющий взгляд… Нет, не оставлю.

– Сделаем так, – вмешался Медвежонок. – Через четыре дня я приеду за тобой и сестренкой. Мы привезем ее сюда, а сами мы пойдем в Роскилле.

Годный вариант.

– Так и сделаем. Гудрун останется здесь, а мы отправимся говорить с Иваром.

– Не мы, а ты! С Иваром сам будешь говорить, – поморщился Свартхёвди. – Когда он на меня глядит, кажется, что змея заползла мне в брюхо. А я поищу пополнение для хирда. Маловато нас даже для невеликого драккара.

– Как скажешь, – согласился я. – Только на этот раз – никаких юных сыновей бондов!

Дома вовсю шли работы по подготовке Северного Змея к походу. Руководил Хавгрим Палица как старший по званию. Впрочем, любой заслуженный викинг в подготовке корабля к вику – эксперт. Кроме меня. Так что я с удовольствием от дела отстранился и занялся более привычными вещами. Например, укреплением ворот. На мой взгляд, это было самое слабое место моей изгороди, а, учитывая прошлогодний опыт, слабых мест быть не должно. Правда, тогда врагов попросту впустили внутрь, но это не повод, чтобы не сделать ворота более неприступными.

Сама изгородь представляла собой плотно подогнанный частокол из бревнышек где-то полуметровой толщины, глубоко вкопанных в землю, изнутри сшитых брусом и снабженных помостом для защитников. На Роскилле лес не экономили. Не Норвегия, чай. Древесина в избытке. Словом, бревна были подходящие и снаружи снабжены противопожарным покрытием – веществом, похожим на засохшую известь.

Новые ворота собрали за день. Дубовые. Повесили на новые петли. Качественно получилось. Еще и железом укрепили с обеих сторон. Вышло не хуже тех врат, что были в усадьбе Торкеля-ярла, которую мы захватили и обороняли прошлой осенью.

Я даже личную смекалку применил: велел поставить на один из опорных столбов поворотную штангу с крюком. Очень удобная штука, если надо, к примеру, не особо высовываясь, сполоснуть штурмующих кипяточком.

Как в воду глядел, однако.

Хотя никаких дурных предчувствий у меня в тот момент не было. Наоборот: полное ощущение того, что жизнь прекрасна. Гудрун, еще более похорошевшая (хотя казалось – куда уж прекрасней) от будущего материнства, – рядышком. Вокруг – друзья-соратники, могучие и надежные. Стюрмир, Гуннар Гагара, Юсуф… Сынок приемный, Вихорёк-Виги… Хавгрим Палица, на которого только глянешь, и сразу радостно, что он – на твоей стороне, а не на противоположной. Привычные лица домочадцев, хитрая рожа незаменимого Хавчика…

И дух свежего дерева, нового дома, еще не прокоптившегося как следует, не пропитавшегося дымом холодных зим. Вот когда заценишь природу Сёлунда: леса его замечательные. Дубы, буки…

А еще – свежесваренное пиво, «фирменное от Гудрун», свежая же рыбка, жаренные целиком поросята…

И собственный скальд, причем не из последних…

Сегодня он поведал нам историю о том, как заработали свое родовое проклятие Инглинги, величайший скандинавский род, происходящий то ли от бога Фрейра, что прозвище было – Ингви, то ли от самого Одина, я толком не разобрал.

История, кстати, типичная. И не только для данного мира. Деньги и женщины – вот причина всех раздоров.

Началось с того, что некто Висбур взял в жены дочь некоего Ауди Богатого (имя не имеет ничего общего с автомобилем аналогичной марки) и заполучил в приданое три больших поместья и здоровенный кусок золота – шейную гривну. Поначалу в семействе все было гладко: два сына родились, как-никак. И тут Висбур влюбился, отправил жену вместе с сыновьями к родителям, а себе взял новую. Собственно, всё в рамках закона. Кроме одного. Приданое следовало вернуть. Висбур это правило нарушил. Более того, когда сыновья подросли и явились за веном, зажатым папашей, тот отправил их восвояси. И им ничего не оставалось, как прибегнуть к колдовству. Женскому. Они попросили колдунью сделать так, чтобы нечестное золото стало гибелью для лучшего человека в роде отца.

А также позволить им самим совершить отцеубийство.

Это ведь такое дело, очень личное. Без помощи потусторонних сил – никак.

Колдунья согласилась и даже пообещала «перевыполнить план». Отныне убийство родича в роду Инглингов станет традицией.

Благодарные сыновья согласились на поправку. Собрали людей, окружили дом подлого папочки и подожгли.

Примерно так эта славная история выглядела в исполнении Тьёдара, вот только любимых скальдами сравнений, метафор и иносказаний было куда больше.

Впрочем, проклятие не помешало роду Инглингов порождать всё новых и новых конунгов. У каждого уважаемого человека должен храниться в шкафу свой персональный скелет…

Ужин затянулся. Спать мы с Гудрун удалились лишь существенно позже полуночи.

Легли рядышком, прижались друг к другу, и не надо нам было больше ничего, только чувствовать друг друга и ту нашу общую жизнь, что стучалась изнутри в животик Гудрун, напоминая о своем, теперь уже довольно скором, появлении на свет.

– Забыла тебе сказать, – уже засыпая, пробормотала моя ладушка. – Вчера на Птичьей отмели видели чужую лодку…

Глава тридцать восьмая

Набег

– Дракон!!!

Пронзительный вопль разбудил меня.

Среагировал я скорее на интонацию, чем на смысл. Вывернулся из-под руки Гудрун, сцапал Вдоводел, голый промчался сквозь длинный зал, перепрыгивая через спящих и просыпающихся, босиком пробежал через двор, перепрыгивая через лужи и прочее, с ходу вскочил на стену, туда, где маячил в утренних сумерках человеческий силуэт…

– Я, ить, коровок подоить шел, – со страху перейдя на свой родной, английский, сообщил трэль, поднявший крик. – Глядь, а он – вот он!

Так и есть. Дракон. То есть драккар. Размер немаленький. Покрупней моего Змея раза в полтора примерно. Подробнее не разглядеть. Смутные очертания в серой рассветной дымке то и дело скрадываются клочьями тумана… Драккар идет тихо-тихо. Друзья не приходят так. И в это время суток. Кстати, о времени. Минут десять – пятнадцать у нас имеется, даже если на корабле услыхали вопли раба. Или больше. Если бы услыхали, не продолжали бы красться… Хотя, если услыхали, так им и спешить некуда. Врасплох уже не получится.