Чего хотят вампиры - Никитина Елена Викторовна. Страница 57

Последняя фраза была сказана таким предвкушающим тоном, что стало ясно — у этого странного типа точно оптовый склад козырей в рукавах спрятан.

— Свиярс, какой тьмы ты приперся сюда именно сейчас?! — разъяренным тигром рыкнул альбинос.

Желанная добыча в очередной раз ускользнула из смертоносных рук кровожадного Шер-Хана, и за это обязательно должен был кто-нибудь ответить. Сначала тот, кто так бесцеремонно нарушил ход идеально спланированного спектакля, с остальными справиться уже не составит труда, у вампиров все равно не хватит сил противостоять воле Лика Справедливых.

А главная помеха сейчас как раз невозмутимо стояла напротив и рассеянно теребила краешек своего дурацкого бесформенного одеяния. Слишком серьезная помеха. И обманчиво безобидная.

— Чтобы восстановить нарушенное тобой равновесие, Иинса, — раздражающе спокойно ответил Хранитель Тайн. — Ты, кажется, совсем перестал понимать разницу между благополучием Айдары и собственными амбициями.

— Как смеешь ты обвинять меня…

— Смею! — Свиярс лишь на полтона повысил голос, но жадная до любых проявлений эмоций мгла за спиной красноглазого вампира трусливо подалась назад. — И не только обвинять, но и призвать тебя к ответу.

— Я не собираюсь оправдываться ни перед тобой, ни перед кем-либо еще!

— А мне твои оправдания не нужны, я и так прекрасно знаю причину твоего далеко зашедшего эгоцентризма. Ты борешься не с конкретными вампирами и людьми, силы которых все равно не хватит, чтобы нанести нашему миру непоправимый вред, а с собственными страхами и ошибками. И твой долг перед Айдарой играет здесь хорошо если не самую последнюю роль, братец. Ты слишком привык быть первым и единственным, и неожиданное появление конкурента, пусть даже в лице собственного сына, тебе совершенно ни к чему. До сих пор ты прекрасно справлялся с этой проблемой, мастерски вплетая в судьбу своих еще не рожденных детей программу на самоуничтожение, и ребенок появлялся на свет уже мертвым. Сколько их могло бы быть? Десятки? Сотни? Тысячи? Но Стефианир Кронест, истинный вампир рода Исскуронов, тринадцатая династия Трея, клан Зварру умудрился выжить. Пусть и ценой жизни женщины, которую ты, как и многих других, «осчастливил» своим неземным вниманием. Твоя чрезмерная самоуверенность, к счастью, не позволила тебе рассмотреть подрастающего Стража и принять меры по его устранению, пока он еще не набрал силы. А вот истинным, думаю, будет очень интересно узнать о некоторых скрытых тобой обстоятельствах прошлого, чуть не погубивших все кланы разом.

— История любой цивилизации строится на поражениях и победах, на спадах и подъемах, на гибели и возрождении, — недовольно отозвался Иинса. — Прошлое должно оставаться прошлым…

— И стать для настоящего мудрым учителем, а не безжалостным палачом, — философски изрек Свиярс.

— Все не можешь простить мне той роковой случайности? — Альбинос злорадно оскалился. Он прекрасно осознавал, какой нестерпимой болью отзовется в сердце брата его ледяной равнодушный тон, но не посчитал нужным отказать себе в удовольствии поиздеваться над тем, кто сильнее.

— Я не смогу простить этой далеко не случайной закономерности. — Три хвоста дернулись, непроизвольно выдав в их странном обладателе закипающую злость. — Губить Вершителей становится для тебя прямо-таки дурной традицией.

— Этот Вершитель не принадлежит нашему миру, а если учесть разрушительное переплетение ее энергии с этим, — альбинос презрительно кивнул в сторону блаженного Вадима, — то за безопасность Айдары я уже не ручаюсь.

— Напомню тебе, что Вершители вообще не принадлежат ни одному из миров. Они выбирают тот, где находят своего истинного избранного. А разрушительная энергия этого, — Хранитель Тайн тоже посмотрел в сторону горе-ученого, но с гораздо большим состраданием, чем его высокомерный оппонент, — разве не твоя прямая заслуга? Как и многое другое, что может в ближайшем будущем уничтожить их мир, а потом рикошетом ударить по нашему? Ты — Страж Айдары, должный пресекать распространение зла, а не сеять его. — Хвосты снова раздраженно метнулись по черно-белому мрамору пола.

— Довольно, Свиярс! — Иинса в ярости сжимал и разжимал кулаки. Ситуация вышла из-под его неусыпного контроля и грозила полным провалом, а этого он допускать не собирался. — Давай поговорим в другом месте и без лишних свидетелей.

Бледные руки совершили какой-то непонятный пасс в воздухе, и стены зала ощутимо дрогнули, словно от толчка далекого землетрясения. С потолка серым снегом посыпалась штукатурка. Я вцепилась в стоящего рядом Карилена, ожидая продолжения магической атаки доведенного до крайности божества, но, как ни странно, на этом все спецэффекты и закончились.

— Не напрягайся, братец. — Татуированный товарищ красивым жестом скинул с себя бесформенное одеяние, оставшись в одних легких брюках, и швырнул его под ноги опешившему родственнику. — Мы будем разговаривать именно в этом месте и как раз при многочисленных свидетелях. Разве не ты сам пригласил почти все кланы поучаствовать в своем феерическом шоу? Поверь, оно будет незабываемым!

— Свиярс, нет! — Альбинос малодушно попятился от казалось бы простого и совершенно немодного вот уже которое тысячелетие плаща, а мгла напротив — довольно шустро поползла в сторону неожиданной подачки и… впиталась в него без остатка. Плащ вспыхнул ярким кроваво-красным пламенем, а затем быстро угас, оставив после себя лишь жалкую горстку совершенно безвредного пепла. Иинса остался без своей жадной до чужих жизней поддержки.

Но Хранитель Тайн на этом не остановился. Сцепив пальцы в замок и прищелкнув хвостами, он прикрыл глаза и принялся что-то шептать себе под нос. Разобрать слова у меня не получилось, слишком далеко, да и слух мой не такой острый, как у вампиров, но в том, что это было некое заклинание, я не сомневалась. Я уже убедилась в возможностях этого прохвоста и не удивлюсь, если он сейчас наколдует атомную бомбу и покажет нам всем аналог Хиросимы в честь себя любимого. Или устраивать Армагеддон больше в духе Иинсы?

Татуировки на теле Свиярса тем временем начали шевелиться. Сначала медленно, хаотично и бестолково, но постепенно их движения стали более упорядоченными и быстрыми. Темные маленькие рисунки перестали быть различимыми в спиральном круговороте, и вот уже от тела Хранителя Тайн отделился набирающий силу, мощь и размеры смерч. Он с каким-то зловещим шипением взвился к потолку, на миг скрыв от глаз сторонних наблюдателей своего создателя, а потом резко раздался вширь, истончаясь и исчезая. Нас коснулось лишь легкое теплое дуновение, принесшее еле уловимый запах горького шоколада.

И вот перед нами уже стоит совершенно не тронутый уродливыми шрамами и татуировками красивый молодой мужчина. Невысокого росточка, крепкого телосложения, с идеально накачанными мускулами и просто зашкаливающим мужским обаянием. А еще чувствовалась в нем некая первозданная сокрушительная сила, которой наделены лишь те, кому подвластно повернуть реки вспять, пройти сквозь пространство и время, остановить движение солнца и при желании достать луну с небес. А то, что с хвостами и лет ему за сотни тысяч перевалило? Так у каждого свои недостатки.

Мы со Стефианиром изумленно переглянулись. Ничего себе метаморфозы у них тут в ходу! Кажется, моего избранного вампира тоже потрясло это представление.

— Ты не имеешь права использовать Печати Тайн против меня! — вдруг выкрикнул Иинса, продолжая отступать в неосвещенную глубину огромного зала и прикрывая лицо руками, будто в глаза ему бил нестерпимо яркий ослепительный свет. — Ты не посмеешь лишить меня силы! Моей силы! И власти!

— Посмею! — спокойно кивнул Свиярс, и мгновенно удлинившиеся хвосты голодными змеями метнулись к несостоявшемуся вершителю наших судеб и по совместительству палачу. Острые шипы двух из них замерли по обе стороны бледной до синевы шеи, лишь слегка проколов кожу, а третий застыл на уровне солнечного сплетения. — В этот раз посмею! — еще раз уточнил Свиярс. — Ты сам, дергая за нити настоящего, распустил клубок далекого-далекого прошлого. Тайна, которая гложет тебя изнутри и печать которой хранит мое тело, слишком сильно переплелась с судьбами стоящих здесь вампиров. Ты возомнил себя карающим мечом Айдары, на самом деле не являясь им. Ты обвиняешь неугодных в том, в чем грешен сам. Ты убиваешь только для того, чтобы заглушить муки совести, потому что одну смерть трудно различить за сотней других. Не так ли?