Пароль: рододендрон (СИ) - Солодкова Татьяна Владимировна. Страница 21

— Ну, если бы я хотел что-то скрыть, я бы, наверное, промолчал, — логично заметил Алекс и гостеприимно повернул ко мне ноут.

На экране обнаружился какой-то почтовый клиент, какой, не поняла, интерфейс был мне незнаком. Было открыто письмо. Отправитель: ВВЛ. Текст — всего два слова: «Надо поговорить».

Мои брови поползли вверх.

— Вэ-вэ-эл? — неужели это тот, о ком я подумала?

— Валентин Владимирович Лазовский, так понятнее? — подтвердил мою догадку Алекс.

Теперь мне тоже захотелось присвистнуть.

— И что это значит?

— Не знаю, — Алекс потер появившуюся складку между бровей, — он все время отправлял ко мне своих людей, и впервые захотел поговорить.

— Наверное, булавочку опробовал, — жестко сказала я. — Не думаешь же ты, что у него взыграли братские чувства?

— У Вальки? Точно нет.

— Тогда что ему нужно?

— Понял, что грубая сила не срабатывает, хочет попробовать уговорить.

Я скептически скривилась.

— Что ж он три месяца назад не попробовал?

— И я о том, — вздохнул Алекс, вид у него сделался мрачным.

— Стой, — я вдруг испугалась. — А он не может найти тебя по IP-адресу?

Алекс бросил на меня умаляющий взгляд.

— Спасибо, что считаешь меня таким идиотом. Я вышел в сеть через аргентинский прокси-сервер. Программу ставил профессионал, так что никто концов не найдет.

Вместо того чтобы бормотать невнятные извинения, я просто погладила его по руке, мол, не обижайся, не хотела. Он принял мою капитуляцию молчаливым кивком и снова впился глазами в экран, будто ожидал, что там появится еще какое-то послание.

По затянувшемуся молчанию я поняла, что можно не интересоваться, собирается ли он ответить на письмо брата.

В соответствии с моими ожиданиями пальцы Алекса залетали над клавиатурой. Печатал, не глядя, и вскоре в поле сообщения появилась фраза: «Центральный вокзал. Полдень. Без сопровождения».

Я не успела никак прокомментировать данное послание, как он уже нажал «Отправить».

— Ты, правда, думаешь, что он придет без своих головорезов?

Алекс подарил мне еще один снисходительный взгляд.

— Нет, конечно, но в людном месте они ничего не смогут нам сделать.

— Нам? — удивилась я.

— А ты предпочитаешь остаться, чтобы у них была возможность добраться до тебя, пока я занят? — ответил он вопросом на вопрос. — Может, у тебя и проблемы с тем, чтобы признаться, что я для тебя что-то значу, у меня с этим затруднений нет, и я не хочу тебя потерять.

Я сглотнула. Это признание было… неожиданным.

На вокзале, как всегда, было шумно и многолюдно. В динамик громко объявлялось, какой поезд отправляется и с какого пути. Люди сновали туда-сюда.

Мы вышли из такси и вошли в здание вокзала. Так как Алекс держал меня за руку, я почувствовала, когда его ладонь напряглась.

— Он здесь, — объяснил Алекс.

— Один?

— Нет.

Нет-нет-нет… Чего и следовало ожидать.

Мы прошли через толпу и вошли в зал ожидания. Здесь было огромное количество кресел, установленных рядами друг напротив друга. Кто-то сидел, кто-то лежал, кто-то спал…

Я завертела головой, пытаясь отыскать глазами ожидающих нас, но ничего не вышло: слишком много лиц. Алекс такого затруднения явно не испытывал и уверенно пошел в одному ему известном направлении, ведя меня за собой за руку, как корову на поводу.

Честно говоря, я ощущала легкий страх перед новой встречей с Валентином. Перед глазами упорно стояла его холодная улыбка и короткая команда: «Сверни ей шею».

А когда увидела его, страх пропал, уступив место чувству глубокой неприязни.

Валентин сидел в одном из кресел, нога на ногу, руки расслабленно покоятся на подлокотниках. Одет, как и в прошлую нашу встречу, в строгий костюм с галстуком, сверху теплое пальто, снятые кожаные перчатки лежат на коленях.

Но мое внимание больше привлек не он, а молодой человек, сидящий от него по левую руку. Все-таки все трое братьев были похожи. Младший оказался таким же высоким, те же волосы, те же глаза, только если Алекс был спортивным, а Валентин одутловатым, то Григорий просто тощим и каким-то нескладным. На вид ему было лет двадцать пять, если не меньше, лицо добродушное, а при виде Алекса его еще и озарила по-настоящему счастливая мальчишеская улыбка.

При нашем приближении, Валентин даже не сподобился встать, зато второй вскочил. А когда он вдруг повис у Алекса на шее, я часто заморгала, не веря своим глазам.

— Как я рад тебя видеть! — выдохнул он.

— Я тоже рад, — ответил Алекс, но весьма сдержанно.

Григорий это тоже заметил, отступил на шаг, несколько раз перевел взгляд с одного брата на другого, а потом чуть не взвыл:

— Ну, прекращайте вы, а! Мы же семья!

— Сядь, — ледяной голос Валентина прозвучал как приказ.

Младший брат вскинул голову, будто хотел возразить, но, встретившись со старшим взглядом, опустил глаза и послушно вернулся на покинутое место.

Алекс при всей этой сцене только скривился, но комментировать не стал. Я же снова вспомнила строки из Ершова: «…средний сын и так и сяк, младший вовсе был дурак». Дурак ведь, действительно, дурак. Зачем он слушается?

Валентин же заметил меня и одарил презрительным взглядом.

— Так и думал, что притащишь ее с собой, поэтому тоже пришел не один.

— Только меня на входе не дожидается десяток хлопцев, — спокойно заметил Алекс.

Валентин же только развел руками.

— Ну, извини, я без охраны не хожу. А в зале только мы, и ты это прекрасно знаешь.

Алекс кивнул, значит, тот не соврал, и на встречу на самом деле взял с собой только младшего брата.

— А его зачем взял? — Алекс кивнул в сторону Григория. — Чтобы сразу напомнить, что мы семья?

Валентин усмехнулся.

— Но ведь милая сценка вышла, не находишь?

Младший вскинул голову с горящими от обиды глазами, но тут же опустил снова. Прямо как старик в сказке про Морозко: «Молчу, молчу…»

Алекс оставил последнюю реплику и эту пантомиму без внимания и опустился в кресло, стоящее в ряду напротив того, в котором расположились братья. Я молча устроилась в соседнем.

— Итак, о чем ты хотел поговорить? — спросил Алекс.

На лице Валентина появилось разочарованное выражение.

— Фи, так сразу о делах. А как же «я рад тебя видеть», «как ты» и так далее?

— Что с тобой стало? — грустно спросил Алекс, чем вызвал у брата всплеск злости.

— О, со мной как раз ничего. Я двигаюсь курсом, выбранным много лет назад. А вот ты предал всех нас, пошел против семьи.

— Не надо патетики, — попросил Алекс.

— Что ж, хорошо, — легко согласился Валентин, — давай о деле. И дело состоит в том, что мне нужна настоящая булавка. Шуточка твоей пассии меня, конечно, повеселила. В общем-то, признаю, сам дурак, не знаю, с чего я решил, что ты настолько глуп, чтобы отдать какой-то бездарной девчонке ценнейший артефакт.

— Между прочим, настоящая булавка была на другом рукаве, — не сдержалась я, вот же самовлюбленный индюк.

Алекс бросил на меня короткий умоляющий взгляд, и я тут же прикусила язык.

— Хоть послушная, — хохотнул Валентин.

Я почему-то думала, что Алекс разозлится, но нет, он оставался совершенно спокойным.

— Мне кажется, это совсем не твое дело.

— А мне кажется, — не остался в долгу Валентин, — что ты переходишь границы, раскрывая свои способности перед очередной бездарной. Ладно, Лиза, она хотя бы была твоей законной женой, но эта — это уже слишком.

«Эта» — это же надо, сколько презрения можно вложить в одно короткое слово.

— Я думал, Лиза в качестве моей жены тебя более чем устраивала, — неожиданно сказал Алекс. — Бедная, наверное, ей тяжело теперь живется без кругленькой суммы, поступающей от тебя на счет за то, что она шпионила за мной.

Моя челюсть ухнула вниз. Ну и дела. У этой дамочки, и правда, талант к зарабатываю денег. Об этом Алекс мне не рассказывал, и я догадывалась почему, я бы тоже о таком не распространялась — слишком мерзко.