Там, где ты - Ахерн Сесилия. Страница 36

— Да, — кивнула я, — со Стивеном.

— Я так и знала, что она простит его, — улыбнулась Орла сквозь слезы.

— А ваша старшая сестра была на свадьбе с мужем. И, как я заметила, она сильно беременна.

— О-о-о… — Слеза потекла по щеке, и она быстро смахнула ее. — А еще? Кого еще вы видели? Мама и папа что-нибудь говорили? Как они выглядели?

Вот так я вернула ее домой.

Прошло полчаса. Джоана начала довольно громко кашлять, подавая мне сигнал — пришел следующий участник прослушивания. Мы не заметили, как она появилась в зале, и я привычно взглянула на запястье, забыв, что мои часы по-прежнему валяются где-то на дороге из поселка. Меня тут же посетило раздражение: вот, они где-то там валяются, а я ничего не делаю, чтобы их найти. Я поискала в списке имя. Ага, рядом с Джоаной стоит и нервно ломает пальцы Кэрол Дэмпси. Раздражение тут же испарилось, уступив место панике.

— Извините, наше время вышло, — сказала я Орле.

Ее лицо опало, и я поняла, что она чувствует: словно ее совершенно неожиданно вырвали из прошлого, из отчего дома и вернули сюда, в сегодняшнюю реальность.

— Но еще не было прослушивания, — возразила она.

— Все в порядке, вы получите роль, — прошептала я и подмигнула ей.

Она просияла, встала, наклонилась ко мне и схватила мою руку.

— Спасибо вам, спасибо, огромное спасибо! Я смотрела, как она уходит с Хеленой, и понимала, что в ее голове кружится миллион новых мыслей об услышанных домашних историях. Ей нужно подумать: новая информация порождает новые вопросы и новую тоску по дому.

Кэрол села передо мной. Мать троих детей, сорокадвухлетняя домохозяйка из Донегола, певшая в местном хоре, пропала без вести четыре года назад, когда возвращалась домой с репетиции. За неделю до своего исчезновения она сдала экзамен на водительские права, накануне ее муж отпраздновал в кругу семьи сорокапятилетие, а через неделю у младшей дочери начинались школьные каникулы. Я увидела мышиное личико, робкое и застенчивое, мягкие каштановые волосы, собранные в пучок за розовыми ушами, сумочку на коленях, и мне тут же захотелось вернуть ее домой.

— Итак, Кэрол, — ласково проговорила я, — давайте-ка для начала пару слов о себе.

Позднее мы все уселись в кружок в большом зале. Передо мной была сцена и тысячи отпечатков ладоней, украшавших ее задник. «Сила и надежда», повторяла я про себя. Сила и надежда поддерживали меня весь сегодняшний день. Пока что, после всех сегодняшних встреч, я парила в небесах, но знала, что очень скоро силы покинут меня. Как только все заняли свои места, я, как обычно, устроилась чуть в стороне. От старых привычек так быстро не избавишься. Хелена позвала меня, и хор из пятнадцати голосов поддержал ее. Я взяла стул. И в ту же минуту поняла, что присоединяюсь к группе, чего стремилась избежать всю жизнь. Я медленно села, продолжив борьбу со своими ногами, которые рвались к двери, и с собственными губами, которым не терпелось произнести слова извинения за мой внезапный уход.

После того как я переговорила с каждым по отдельности, Хелена предложила присутствующим поближе познакомиться друг с другом и рассказать, когда и при каких обстоятельствах они пропали. Она назвала это тренингом командообразования, который должен помочь в постановке спектакля, но я-то знала, что на самом деле она делает это для меня, безуспешно ломающей голову над тем, где мы все находимся и как здесь очутились.

Они стали по очереди рассказывать. Это было мощное эмоциональное потрясение. Некоторые находились здесь всего несколько лет, другие — больше десятилетия, однако ни один так до конца и не осознал, что никогда не вернется домой. Многие плакали, только не я. Получалось, будто слезы, пробравшись из сердца к глазам, испарились и растаяли в воздухе облачками печали. Будто зачарованная, я вслушивалась в рассказы о том, что произошло после их расставания с теми местами, людьми и обстоятельствами, которые я столько изучала. То есть после прибытия сюда. Все оказалось так просто. Я следовала ошибочным версиям, подозревала не тех людей, исследовала каждый дюйм дороги, на которой каждого из них видели в последний раз. И все это не имело смысла, потому что они всего-навсего заблудились.

Конечно, исчезновение и невозможность вернуться домой — вещи весьма печальные, но все-таки это лучше, чем более страшная альтернатива.

Я очень хотела, чтобы Дженни-Мэй Баттлер оказалась здесь. И Донал Раттл, и все остальные из моего списка, и еще тысячи других пропавших. Я молилась, чтобы с Дженни-Мэй не случилось ничего плохого, а если случилось — пусть бы это произошло быстро и безболезненно. Но чаще всего повторяла молитву: хоть бы она жила здесь.

Я внимательно рассматривала всех этих людей. Для них я была чужой, а они для меня — лучшими друзьями. Сколько я хранила для них забавных историй, которые знала в мельчайших подробностях! Я перезнакомилась с множеством их знакомых, и мне хотелось рассказать обо всем, что с ними происходило за эти годы. Полная противоположность моему обычному поведению. Я душой стремилась к этим людям, жаждала поделиться с ними своим знанием.

Воцарилась тишина, и я поняла, что все взгляды обращены ко мне.

— Ну и? — спросила Хелена, поправляя лимонную шаль на плечах.

— Что «ну и»? — смущенно промямлила я.

— Вы расскажете нам, как очутились здесь?

У меня было такое чувство, будто я прибыла сюда задолго до них. Но я промолчала об этом и, вежливо извинившись, покинула зал.

Поздно вечером мы сидели в столовой с Хеленой и Иосифом в стороне от всех. На каждом столе мерцали свечи, в центре стояли маленькие букетики в вазочках, яркие, как райские птицы. Мы как раз доели грибной суп с горячим вкусным хлебом, и я откинулась на стуле в ожидании второго блюда. Дело было вечером в среду, и в столовой было пусто и тихо, потому что накануне рабочего дня жители поселка рано ложились спать. Каждый, кто участвовал в постановке, получил освобождение от работы — так решил Совет. Предполагалось, что мы будем репетировать каждый день с утра до вечера, чтобы уложиться в срок. Уже в следующее воскресенье Хелена пообещала провести генеральную репетицию в костюмах. С моей точки зрения, задача выглядела неосуществимой, однако Хелена заверила, что местные жители, жадные до любой работы, всегда быстро добиваются результатов. Впрочем, я слабо разбиралась в здешних порядках. Я в миллионный раз приподняла запястье и разочарованно вздохнула.

— Нужно найти часы.

— Не волнуйтесь, — махнула рукой Хелена. — Здесь не так, как дома, Сэнди. У нас вещи никогда не теряются.

— Да знаю я, знаю, вы мне это уже сто раз повторяли. Но если так, где же они?

— Там, где вы их уронили, — хихикнула она и покачала головой, словно имела дело с неразумным ребенком.

Но Иосиф не улыбался и, как мне показалось, постарался быстро сменить тему.

— Что за пьесу вы собираетесь ставить? — спросил он своим глубоким бархатным голосом.

Я засмеялась:

— Понятия не имею. Хелене удавалось уводить разговор в сторону всякий раз, как кто-нибудь пытался поинтересоваться пьесой. Не хотелось бы портить вам удовольствие, но, на мой взгляд, одна неделя — совершенно нереальный срок, чтобы поставить и отрепетировать спектакль.

— А мы возьмем короткую пьесу, — напряглась Хелена.

— А как же с декорациями, костюмами и что там еще понадобится? — спросила я, постепенно осознавая масштаб затеянного нами предприятия.

— Об этом не беспокойтесь, Сэнди. — Она повернулась к Иосифу. — Дома у нас считают, что в старых театрах обитают призраки, потому что костюмы и грим постоянно куда-то исчезают. Ну да, они действительно пропадают, но привидения здесь ни при чем, во всяком случае, они ничего не воруют. Потому что самые шикарные костюмы ежедневно появляются тут, у нас. Бобби подберет все, что нужно, — спокойно заключила она.

— Она небось уже все продумала, — с любовью посмотрел на жену Иосиф.

— Время обдумывания кончилось, милый. Я уже все решила. Мы будем ставить «Волшебника страны Оз», — торжественно и гордо объявила Хелена, взбалтывая красное вино в бокале и отпивая глоток.