Установить свои правила (ЛП) - Блэк Шайла. Страница 79

- Ну, она была способна на человеческие чувства и порядочность, поэтому я приму твои слова как комплимент.

Его отец фыркнул.

- Она происходила из никчемной крестьянской семьи.

Младший Доусон аж побелел от гнева.

- Очевидно, она была достаточно хороша, чтобы соблазнить ее.

Гневный румянец появился на бледных, небритых щеках отца. Голубые глаза пылали злостью. Если бы взглядом можно было убить…

- Тем не менее, Алондра была не достаточно хороша, чтобы родить мне наследника.

Рейф поморщился. Он очень хотел относиться к словам отца безразлично, но они причиняли боль. Он отбросил чувства в сторону.

- А, ты сегодня не в духе. Я не слышал этого оскорбления с тех пор, как мне исполнилось шестнадцать.

- Может быть, мне следовало чаще напомнить тебе от этом.

Дьявол, ну почему отец не меняется? Вечно гадкий, недобрый, саркастичный. Даже сегодня. Казалось, он читает ему нотации, лишь бы сын снова почувствовал себя беспомощным ребенком, как будто все было по-прежнему, а не так…хорошо как во Флориде.

Отец хмыкнул.

- Никто в этой семье никогда ничего не добивался.

«Даже ты». Рейф слышал четко и ясно в его тоне эти не произнесенные слова.

- Почему ты убежден, что я последнее дурное семя в этой длинной череде?

- Хочешь, чтобы я начал перечислять причины? Мы потратим на это весь долбанный день.

- А ты шутник, пап.

Отец опустился на диван, окинув его высокомерным взглядом.

- Ты с рождения бросаешь мне вызов. По каким причинам, не поддающимся логике, ты не захотел воспользоваться хорошей возможностью поступить в Гарвард?

- Я слышал, что Колумбийский университет – не место для бездельников. Я получил там большую стипендию. Недалеко от университета у меня была квартира. Какое имеет значение, что я не поступил в твою альма-матер, если я настолько никчемный?

- Дело принципа, – фыркнул он. - И если бы я не оказал тебе некоторую помощь и не подергал за кое-какие ниточки, то ты, возможно, провел бы все свои студенческие годы, а может, и больше в тюрьме.

Рейф сидел на барном стуле в другом конце комнаты, сцепив руки.

- Я никогда не утверждал, что мой трюк с ЦРУ в университете был умен. Это не так. Я извлек из него хороший урок. Но ты так и не простил меня.

- Потому что ты проводишь весь день, возясь с этими проклятыми компьютерами. У тебя не будет настоящей работы.

- Это и есть моя настоящая работа! - Он со вздохом поднялся на ноги. – Ты помнишь, что мне сегодня исполнилось тридцать?

Его отец молчал, ничего не говоря.

- Я закончил работу на прошлой неделе и заработал более пяти миллионов долларов за последние шесть лет. Все сам.

Выражение лица старика стало враждебным.

- И ты хочешь, чтобы я за это похлопал тебя по спине?

Может быть. Он хотел увидеть хоть какую-то реакцию. Хоть что-то. Все время Рейф желал бросить свой ??успех в лицо своему отцу, который потерял большую часть унаследованного им многомиллионного состояния.

Рейф чувствовал как от гнева сжимается все внутри, разрушая самообладание. Он понял, что хотел, чтобы его отец гордился им. Хотя бы раз.

Сын смотрел на отца глазами, словно полными песка, чувствуя как перехватывает горло.

- Как насчет поздравлений по случаю дня рождения? Можем же мы хоть раз попытаться быть друг с другом вежливыми?

Неужели он это сказал?

Презрительная усмешка искривила губы отца.

- Разве ты не в курсе, что вежливым нужно быть только с тем, у кого занимаешь деньги или хочешь трахнуть.

Едкие слова крутились на кончике его языка, но Рейф сдержался. Причинять словесную боль отцу и ждать ответный выпад, задеть другого за живое – это все вдруг показалось таким бессмысленным. Это продолжающаяся война ничего не меняла, только усиливала взаимные обиды. Почему они не могли просто…поговорить?

- Знаешь, ты всегда был так занят, говоря мне, что не так с моей жизнью, и не обращая внимания на свою. Ты говорил маме, что она была недостаточно хороша для тебя. По крайней мере, она была мне матерью, она старалась. А ты только всегда обвинял ее в том, что все плохо. Никто не заставлял тебя с ней спать. Тебя лишь попросили оправдать хоть раз, взятые на себя обязательства.

- Достаточно!

- Это правда. Ты тридцать лет жалеешь себя. Ты похоронил себя на дне бутылки и просрал большую часть своего наследства. Со стороны я вижу, кто из нас больше облажался. - Рейф понял, что его комментарий причиняет отцу боль, но он не мог молчать. – Неужели ты не способен заботиться ни о ком, кроме себя?

- А зачем? – отец презрительно вскинул брови. – Кому нужны чужие одобрение или привязанность?

Один взгляд на насмешливое выражение лица отца сказал Рейфу, что его отец верит, что ни в ком не нуждается. Что бы он ни сказал или ни сделал своему отцу, это ничего не изменит, если Бентон Доусон III не захочет снизойти до других. Любая попытка угодить отцу закончится ничем.

Боже, разве он не спас бы себя от стольких лет боли, если бы увидел это раньше? Рейф покачал головой, ему было жаль того, чего никогда не будет.

- Большинство людей нуждаются в ком-то, - тихо сказал Рейф.

Отец усмехнулся.

- Такие люди, как мы, не меняемся. Посмотри на свою жизнь.

Как мы? Рейф вспомнил самые счастливые времена своей жизни, те несколько месяцев, когда он жил вместе с матерью. Как он также был счастлив…во Флориде. На прошлой неделе он должен был сделать выбор: помочь невинному человеку, воссоединиться с семьей или выполнить высокооплачиваемую работу. Конечно, ему с удовольствием компенсировали потраченное время и приложенные усилия. Но Рейф внезапно понял, что именно он вышел победителем. Он сделал то, чем мог гордиться, и все потому, что к нему сердечно относилась и поддерживала одна женщина.

Его отец махнул рукой.

- Все в конечном итоге уходят. Зачем притворяться?

- Они уходят потому, что ты прогоняешь их своим едким сарказмом и неприветливым отношением. Мама действительно любила тебя, но ты каждый день напоминал ей, что она не достаточно хороша. Она сейчас могла бы быть жива, если бы ты не заставил ее поехать аннулировать ваш брак.

- Думаешь, что лучше меня, ты, кусок дерьма? Тебе тридцать лет, и, спорю, что у тебя нет ни жены, ни детей, ни подруги. Единственная разница между нами в том, что я признаю правду, а не скрываю ее и не притворяюсь. А ты сидишь здесь и говоришь, что это я единственный мудак из присутствующих, - он покачал головой, его глаза сузились от высокомерного презрения, - ты такой же, как я.

Рейф было открыл рот, чтобы запротестовать, но остановился. Проклятье, это не так. Этого не может быть.

На прошлой неделе он лишь познакомился со счастьем, возможностью наслаждаться каждым мгновением жизни. Он получал удовольствие, нет, любил духовные взаимоотношения с женщиной больше, чем сексуальные. Его отец никогда не испытывал этого, так как был законченным циником.

Улыбаясь, Рейф c гордостью посмотрел на отца… прежде чем вспомнил, что он разорвал отношения с женщиной, которая показала ему нечто большее, потому что думал, что он не может быть с ней, не будет слишком хорош для нее.

Потому что они станут, как его родители. Смятение, сомнения, гнев боролись внутри него. Может ли у них все быть по-другому? Сможет ли он?

Когда Рейф подошел к отцу, то точно знал одно: между ними ничего не изменится, если только старик сам того не захочет. До этого дня он лишь мог оставить боль и прошлое позади и надеяться, что его отец когда-нибудь сделает то же самое.

- Позвони мне, если когда-нибудь устанешь от этого противостояния, - он шагнул к двери. - До свидания, папа.

****

Через три часа Рейф расхаживал по приемной своего офиса «Доусон Секьюрити Интерпрайзерс». Время ланча давно прошло. Не то чтобы он был голоден. Не находил себе места – вот правильно выражение для описания его состояния. Когда он не работал, то хотел работать. Когда он работал, то хотел быть дома. Когда его окружали люди, он хотел побыть один. Но после того, как он просидел в своем кабинете в полной тишине в течение последнего часа, невидяще глядя из окна на прекрасную панораму Мидтауна, ему захотелось лезть на стену. Все утро рычащий голос отца звенел в его ушах.