Маг с изъяном - Щепетнов Евгений Владимирович. Страница 27

– Ладно, уговорил, – Илар, кряхтя, как старик, спустил ноги с кровати, взял со стула штаны и стал натягивать их, сопя и вздыхая. – Посмотрят на меня, как на идиота! Вот что я ему скажу? И далир оставлять нельзя – как бы не сперли! Ты-то не сможешь один защитить.

– С инструментом иди. Кто тебе запрещает носить его с собой? Иди, хозяин, иди! Можно, я с тобой пойду?

– Нет уж. Сиди тут. Любопытной Мурве на рынке нос прищемили – помнишь пословицу?

Илар натянул рубаху, куртку – ночью было прохладно, хотя ближе к югу стало гораздо теплее, взял чехол с далиром и повесил его на шею. Сунул в вещмешок Асмунг, предварительно впитав в себя заклинания. Набросил мешок на плечо. Постоял перед закрытой дверью, затем повернул ключ, распахнул дверь и осторожно выглянул в коридор.

Тишина, пусто – жильцы спали, в трактире было тихо – сегодня не до песен и танцев. Вытертая плетеная дорожка заглушала шаги, и музыкант направился к лестнице, ведущей на первый этаж, бросив Дарану, чтобы тот закрыл за ним дверь в комнату.

В зале полутемно, людей почти нет, и только в углу трое запоздавших гостей торопливо поглощали остывший ужин. Они дружно гремели вилками и явно торопились, то ли спешили лечь спать, то ли их попросили побыстрее освободить помещение – не до них.

Илар прошел туда, где располагались комнаты трактирщика, – все трактиры, или почти все, построены по одному проекту, потому ошибиться трудно. Вход в половину хозяина находится за прилавком, где обычно стоит подавальщик вина. Сейчас его не было на месте, видно, отлучился, нет и вышибалы, что вообще-то странно, вышибала обычно стоит до последнего клиента и, лишь когда все расходятся, покидает свой пост.

Вышибала и подавальщик обнаружились перед дверями комнаты в дальнем конце коридора на жилой хозяйской половине. Они что-то тихо обсуждали, а когда увидели Илара, вытаращились на него, будто увидели сказочное чудовище:

– Ты чего тут шастаешь?! Чего надо?!

Вышибала угрожающе выставил вперед тяжелую челюсть, взялся за короткую дубинку, обшитую кожей – она торчала за поясом, – и шагнул вперед, намереваясь вышвырнуть наглеца прочь из святая святых.

– Мне с хозяином поговорить! – быстро выговорил Илар, на всякий случай отодвигаясь назад. Вдруг врежет по чехлу с инструментом? Это была бы катастрофа.

– Хозяин не принимает. Вали отсюда! – Вышибала шагнул к Илару и уже вынул из-за пояса дубинку, когда у него за спиной раздался хриплый голос:

– Что здесь происходит? Кто это?

– Вот… придурок какой-то. Говорит, что хочет поговорить с тобой, хозяин. Я ему сказал, что ты не принимаешь.

– Что ему надо? Эй, тебе чего, парень?

– Я по поводу твоей дочери. Мы можем поговорить наедине?

– Уйдите. Оставьте нас одних.

– Хозяин, но…

– Уйдите, я сказал! Что не ясно?!

Вышибала протопал мимо, смерив Илара пристальным взглядом, за ним подавальщик, угрожающе сощуривший глаз, хлопнула дверь, ведущая в зал, и снова стало тихо.

Трактирщик выжидающе смотрел на Илара и молчал. Потом тяжело вздохнул и, покачав головой, сказал:

– Если ты пришел, чтобы стоять и молчать, – лучше уходи. И еще – если ты пришел, чтобы выманить у меня деньги, обмануть меня, советую трижды подумать. Последний, кто меня обманул, прожил всего день, и притом трудно прожил. Итак, что тебе надо? Что ты хочешь сказать насчет моей дочери?

– Господин Иргин – так тебя звать, да? Я Иссар…

– Мне плевать, как тебя зовут! – трактирщик сплюнул сквозь зубы. – Ближе к делу!

– Хочешь узнать, кто убил твою дочь?

– Издеваешься? Да я тебя сейчас…

– Стой. Я могу сделать так, что она сама тебе скажет. Вернее, мне.

– Как?! – Мужчина как-то сразу сдулся, будто сделался меньше ростом, съежился – понял. – Ты черный колдун? Что ты можешь сделать?

– Я же сказал – она сама расскажет, кто ее убил. Если его знает. Если не знает, опишет внешность. Расскажет все, что знает об убийце. Я сделаю это. Но! Ты должен молчать обо мне. Никому ни слова. Понимаешь? Никому ни слова! Если ты разболтаешь…

– Я понимаю, – хрипло выдохнул трактирщик, – ты напустишь на меня проклятье, и я умру в мучениях! Согласен! На все согласен!

Вообще-то Илар имел в виду совсем другое – он не собирался запугивать трактирщика. Он хотел просто попросить, чтобы тот его не сдал, потому что… Но, подумав, решил не разубеждать клиента. Пусть считает, что Илар – мерзкий черный колдун, который не остановится ни перед чем, лишь бы сохранить свою тайну. Так спокойнее…

– Веди меня к телу девушки. И проследи, чтобы никто нам не мешал.

– Никто не помешает! – Трактирщик подошел к двери, ведущей в зал, и запер ее на засов. Потом махнул рукой и повел Илара в комнату, из которой недавно вышел.

В комнате было жарко, удушливо пахло курительными палочками, дымящимися по углам. В оглавлении стола, на котором лежала девушка, находилась чаша, в ней – подношения богу смерти, который должен перенести душу покойницы на Небеса, – таков обычай. Статуэтка, изображающая бога в виде страшного чудовища, располагалась перед чашей, в которой виднелись монетки, гребешок, вероятно, принадлежащий девушке, ленточка, цветные пуговицы.

У Илара сжалось сердце – девушка действительно была похожа на его мать. Красивая. Лицо белое, как мел. Уже чистое, отмытое от крови и грязи. Красное платье невесты – она никогда не была замужем, значит, она невеста богов.

– Я могу остаться здесь? – глухо спросил мужчина, глядя на тело дочери.

– Конечно. Только отойди к стене. Стой, смотри и молчи, пока я не позволю говорить! – Илар сам удивился, какой у него вдруг прорезался властный, строгий голос.

Мужчина тут же повиновался и, отойдя к стене, оперся об нее спиной и стал внимательно следить за действиями незваного гостя.

Илар подошел к девушке, посмотрел в ее лицо и высвободил из своего мозга заклинание одушевления, отходя на всякий случай назад. Но… почти ничего не случилось. Девушка дернулась, вздрогнула и опять застыла на столе.

Илар ошеломленно посмотрел на покойницу и недоуменно покрутил головой:

– Не вышло. Я сейчас повторю!

Он достал из мешка Асмунг, минуту загружал в мозг заклинание, потом подошел к мертвой и выпустил колдовство.

Покойная вздрогнула, села на столе, подняла руку… и снова свалилась на спину, закатив открытые ранее глаза.

– Опять не вышло! – растерялся Илар. – Надо повторить!

Колдун мельком взглянул на молчащего отца девушки и тут же отвел глаза – тот был белым, не хуже покойницы, окаменевшим, как глыба. Илар чуял – еще немного, и тот выгонит мерзкого колдуна, издевающегося над дочерью.

Минута загрузки под хриплое прерывистое дыхание трактирщика, заклинание вылетает наружу, и… снова неудача! Девушка подергалась, но даже не села – опять колдовство не сработало!

– Хватит! Хватит уже! Ты не колдун, ты дерьмо! – взревел мужчина и шагнул к Илару, лихорадочно впитывающему заклинание. – Пошел вон, скотина! Мерзкая тварь!

Мужчина сгреб Илара за грудки и потащил к двери, когда тот выпустил очередной заряд со всей силой отчаяния, охватившего его душу.

Девушка медленно села, спустила ноги со стола и встала, глядя перед собой. Потом пошла на мужчин, застывших, как статуи борцов, подняла руки с растопыренными пальцами, явно не для того, чтобы погладить живых по головке.

Судя по книгам, мертвецы прямо-таки горели желанием придушить всех живых, что были с ними рядом. Илар мгновенно выпустил в девушку заклинание подчинения, но она не остановилась, а продолжала медленно идти к своим жертвам.

– Бежим, держимся от нее подальше, у меня опять не сработало. Сегодня не мой день, – задыхаясь, проговорил Илар.

– Доченька! Доченька, это я, папа! – Мужчина отпустил шею Илара и стал ждать, когда покойница подойдет. Он будто и не слышал, что колдун приказал бежать.

Илар забежал за стол, открыл Асмунг и стал загружать заклинание подчинения, спеша и не обращая внимания на то, как трактирщик храпит, пускает пену, умирая в стальных объятьях ожившей покойницы. Она выдавливала душу из отца, собираясь затем заняться несчастным колдунишкой, прогадившим все заклинания.