Не дели любовь... (СИ) - Михалина Юлия. Страница 27

Короткие мгновения… Не сводя взглядов друг с друга. Маленькая вечность… Невыносимое ожидание приговора, от которого, казалось, застыло все вокруг… Ожидание момента, когда либо весь придуманный мир Киры разлетится на тысячи малюсеньких осколков, либо…

Опомнится девушка так и не успела, потому как вместо каких-либо слов или возмущений, Алексей, резко наклонившись, впился в её губы жадным и настойчивым поцелуем, взволнованно прижимая к себе, словно боясь, что если сейчас хоть на миг ослабит хватку, то упустит навсегда.

Поцелуй, о котором Кира могла только мечтать. Настоящий, страстный… куда более страстный, чем тогда, впервые. Последние дни она только и жила с единственным желанием снова ощутить вкус любимых губ на своих. То, чего она с отчаянием хотела, но даже не смела предположить о возможности повторения. Тем более не после необдуманного признания в любви…

Кира готова была плавится, как свеча, от каждого касания рук, от малейшей непреднамеренной ласки, от его ошеломляющего мужского запаха, от одного лишь присутствия… И плевать на все остальное, происходящее вокруг. Плевать на то, что будет после. Сейчас единственно важным был только Лёшка… И как бы банально не звучало – и пусть весь мир подождет.

Обхватив одной рукой Алексея за плечи, другой зарываясь в короткие растрепанные волосы, девушка со всем своим пылом и неистовством отвечала на поцелуй. Она даже представить себе не могла, что способна на такую самоотдачу, на подобное сумасшествие… Дикое, необузданное… О котором, вполне вероятно, она потом пожалеет. Но это будет потом… А сейчас…

- Девочка моя… - оторвавшись от Киры, хрипло выдохнул мужчина в её губы, осторожно поглаживая руками по волосам и спине, - ты это серьезно?

- Я так похожа на шутницу? – смущенно опуская глаза и нервно теребя полы рубашки Лёши, переспросила девушка.

- Нет, просто… я не мог подумать даже, что ты…

- Считаешь меня легкомысленной? – и не давая ответить, до конца не уверенная в правильности последующих своих слов, Слепцова тем не менее попросила, - я так устала от всего этого. Отвези меня, пожалуйста, домой…

- Да, конечно… сейчас, - нервно сглотнув, Мартынов, вместо того, чтобы отпустить, прижался лбом ко лбу девушки, не решаясь отпустить от себя.

Еще несколько коротких мгновений в крепких и согревающих объятиях… Еще несколько мгновений блаженства… А потом… Лёшка просто отстранившись, крепко ухватив Киру за руку, направился прочь из этого воистину райского местечка, где не было никого, кто мог бы им помешать, потащив девушку следом за собой. В немом, почти тягостном молчании.

Говорить о чем-то? Но о чем? Уточнять, насколько правдивы были слова Киры? Опровергать? Убеждать, что она говорила в здравом разуме, прекрасно отдавая себе отчет? Или все-таки сказать, что это было случайным помутнением рассудка? Умолять забыть об этом признании? Забыть и делать вид, что ничего не произошло? Но если слова забыть и возможно, то, как забыть поцелуй? Головокружительный и совершенно не дружеский? Как забыть эти незабываемое ощущение блаженства, что возникало каждый раз, как только Лёша был рядом…

Слишком глупо и нелепо. Неправильно. Уже и так ведь обоим прекрасно понятно, что как раньше больше ничего не будет… Не после этого признания… Ведь только сейчас отчетливо стало ясно, насколько все то, что было раньше, было не по-настоящему. Скрытые намерения, скрытые желания, мечты…

Неловкость. Молчание. Воздух между ними казалось, был накален до предела.

Кира даже боялась поднять взгляд на Алексея. А он… вместо того, чтобы повести её на стоянку, к своему авто, поймал такси, и молча, без слов, усадил девушку на заднее сидение. А сам, запрыгнув спереди, поспешно указал адрес дома Киры.

В другой раз она бы однозначно спросила, поинтересовалась, почему Лёшка не на машине. Но сейчас ей было все равно. Единственным желанием было поскорее добраться до дома, укутаться в теплый плед и просто пореветь, оплакивая собственную глупость и идиотизм, что вскоре лишат её малейших крупиц счастья. Свою бессмысленную любовь. Снова и снова повторяя себе, что быть с любимым мужчиной она никогда не сможет… И виной тому не только Ева. Виной тому нелепость ситуации. Их странная дружба…

Практически весь путь Кира робко, словно боясь быть замеченной за своим занятием, наблюдала, как Алексей нервно барабанил пальцами по дверце авто, бессмысленно всматриваясь в окно. Дождя больше не было. Но еще не высохшие огромные капли, то и дело скатывались по окнам с крыши, либо падая из листьев деревьев…

Кира готова была взвыть от безысходности. Но она не должна показывать свою слабость. Не теперь, когда назад пути больше нет. Потому, закусывала губы до крови, быть может, надеясь солоноватым стальным привкусом избавиться от сладостного вкуса, что до сих пор горел на губах от прикосновений Алексея. Вгоняла со всей силы в ладошки аккуратные ноготки, до боли пронзая нежную кожу, надеясь физической болью вытеснить душевную.

Она то и дело ловила на себе обеспокоенные взгляды таксиста в зеркале заднего вида. Так странно… совершенно посторонний человек, но будто видел и знал, как Кире плохо и трудно. Но меньше всего девушка сейчас хотела сочувствия. От незнакомых людей в частности. Хотя… это ведь намного лучше, чем видеть сочувствие в глазах Алексея. Это самое страшное, если она даже на мгновение сможет поймать в его взгляде, хоть тень этого страшного чувства. А он молчал. Словно издевался. Наверное, чего-то обдумывал. Возможно, даже как попрощаться с Кирой навсегда…

Зажмурившись, девушка позволила паре солоноватых капель одиноко скатиться по щекам…

- Кирюш, приехали.

Родной голос где-то совсем рядом, заставил Слепцову резко распахнуть глаза. Осмотревшись по сторонам, она поняла, что все еще сидит в такси. Но стоят они у её дома. И Лёшка совсем рядом. Стоит, склонившись у дверей автомобиля.

Черт, она даже сообразить не успела, когда они доехали. Каким-то образом, зажмурившись, словно желая отмахнуться от навязчивых мыслей, просто окунулась в забытье… Так, как всегда делала, будучи еще совсем маленькой девочкой, пытаясь избавится от странных, как тогда казалось, не решаемых проблем.

- Идем, - не дожидаясь реакции Киры, Алексей попросту подхватил её на руки, и, прижав крепко к груди, захлопнув дверцу, направился к подъезду.

Как же было приятно прижиматься к его крепкой груди, вдыхать любимый аромат мускатного ореха вперемешку с чем-то таким особым, дорогим сердцу… Ощущать его равномерное дыхание, обнимать иметь возможность прикоснуться…

Она, наверное, была тяжелой, но сказать об этом, или тем более потребовать отпустить Кира совершенно не хотела. Ведь это будет означать, что Лёшка не будет больше рядом. А не этого она хотела. Совсем не этого. Так пускай еще хоть несколько мгновений он побудет рядом, давая девушке возможность насладиться собственной близостью. Еще немного, прежде чем он сможет уйти. Скорее всего, теперь уже навсегда…

Она не могла отпустить Алексея даже в лифте. Более того, даже когда, они оказались у квартиры, Слепцова, уткнувшись в шею Лёши, невнятно пробормотала:

- Ключи в наружном кармане сумки. Тот, что на змейке.

- Да, сейчас, - пытаясь вытащить злополучные ключи свободной рукой, Лёшка поморщившись, добавил, - черт, видно так не получится открыть замок. Сейчас, погоди…

С этими словами он осторожно поставил Киру на пол, пытаясь справиться с дверью. А она, словно потеряв всяческий контроль, сильнее вжалась в мужчину. Уткнулась лицом в шею… Робко потерлась носом, а потом… словно безумная стала покрывать его поцелуями, обхватив за плечи, словно за спасательный круг, боясь при этом потерять равновесие и упасть.

Несколько секунд Алексей так и продолжал возиться с замком, а потом, когда тот, наконец, щелкнул, оповещая о том, что путь открыт, на мгновение застыл. Но тут же ухватив Киру за запястья, тем самым отрывая от собственной груди, пытаясь заглянуть в обезумевшие от желания глаза, прошипел: