Признания разгневанной девушки (ЛП) - Розетт Луиза. Страница 5

— Может быть, я должна принимать таблетки, — говорит она.

Я чуть сквозь землю не провалилась. Внезапно почувствовала себя так, словно ей тридцать лет, а я ещё детсадница.

— Трэйси, ты не можешь принимать таблетки.

— Почему нет?

— Ты знаешь почему. Ты должна использовать презервативы. Без них слишком опасно, — я говорю.

— Ты такая параноидальная в том, что касается секса, Рози. Ты всегда была такой. Лучше расслабься.

В этом она тоже права. Я напоминаю параноика, если речь заходит о сексе. Наверно, потому что мой старший брат за день до отъезда в колледж решил поведать мне обо всех опасностях секса. Точно не знаю, почему Питер так серьезно к этому отнесся, но могу предположить, что он чувствовал себя обязанным восполнить родительскую пустоту. С тех пор, как умер папа, мама перестала быть «доступной» или «настоящей» или как там еще они говорят. Звучит забавно, так как она психотерапевт. Специализируется на подростковой психологии. Когда она разговаривала со мной в те дни, она использовала свой особый «терапевтический» голос, который я переставала воспринимать практически мгновенно.

Благодаря ее работе, у нас дома достаточно книг для подростков, и я могла бы найти ответ практически на любой свой вопрос, если бы поискала. А я не ищу. Видимо, поэтому Питер позвал меня в свою комнату, чтобы поговорить о сексе, пока он собирал вещи.

Он слушал Coldplay, и я предположила, что он хочет раскритиковать альбом и объяснить, почему Крис Мартин, по его мнению, был таким халтурщиком. Но нет.

— Никогда в жизни не позволяй парню уговорить тебя на секс без презерватива, — заявил Питер абсолютно без предупреждения. Я застыла на месте в центре его комнаты. — Он будет пытаться объяснить, что ничего не почувствует, и что для вас обоих будет лучше им не пользоваться, но он просто эгоистичный засранец. Ты можешь заразиться всеми половыми болезнями. У девушек от секса бывает даже рак шейки матки. Поэтому не слушай этих неудачников, которые твердят, что у них не встанет с презервативом. Такого не бывает с парнями, пока они, типа, не состарятся. И не принимай таблетки ни из-за кого. Ты еще узнаешь обо всех этих вещах на уроках мисс Масо — она крутая.

Питер чертовски меня напугал, даже несмотря на то, что я не поняла половину из сказанного. А может быть, я именно из-за этого так перепугалась. Я плохо представляю, что такое шейка матки. Несмотря на мой вышеупомянутый аномально огромный словарный запас, я могу иногда намеренно притвориться немой.

Трейси соскочила с кровати и подошла к большому зеркалу, чтобы посмотреть, как выглядит ее попа в новых джинсах от Rock & Republic — в очередной раз. Как будто мы собираемся на показ мод, а не в пиццерию. Я вдруг заметила, что все её плакаты с парнями из музыкальных групп исчезли. Стены просто пусты. Не могу в это поверить, учитывая, сколько времени, мы потратили, вешая и перевешивая их на стены в прошлом году. Я только открыла рот, чтобы спросить о плакатах, когда она сказала:

— Мэтт хочет, чтобы я принимала таблетки.

У меня в голове зазвучали слова Питера о парнях, которые не хотят пользоваться презервативами, и мне сразу же захотелось прибить Мэтта.

— Это безумие, Трейси. Зачем?

— А как насчет того, чтобы не забеременеть? Таблетки защищают лучше презервативов, ты же знаешь.

— Но они не защищают от инфекций.

— Рози, мы с Мэттом — девственники. Он ничем меня не заразит.

Видимо, я не единственная, кто намеренно иногда притворяется немой.

Слова всплывают в моей голове, и я знаю, что не должна произносить их вслух. Но я как бы не могу ничего с собой поделать в эти дни. Если я хочу что-то сказать, я говорю это, к лучшему или к худшему.

— Ты действительно знаешь, что он никогда не делал этого раньше, Трейси?

Она отворачивается от зеркала и смотрит на меня с подозрением.

— Ты знаешь что-то, о чем не знаю я?

— Нет!

— Потому что если ты знаешь, Рози, то тебе лучше сказать мне это сейчас…

— Не знаю! Но я просто спрашиваю, Трейси, как ты узнала, что Мэтт — девственник?

— Потому что он мне сказал. А я ему верю, — медленно произнесла она, как будто говорила с человеком, не знающим английский.

Могу уже сказать, что ей потребуется несколько дней, чтобы простить мне это.

— Ладно, ладно, извини.

Она пристально посмотрела на меня, затем повернулась обратно к зеркалу и принялась расчесывать свои прямые каштановые волосы настолько яростно, что я поразилась, как они еще остаются у нее на голове.

— И он не собирается меня обманывать.

По крайней мере, она учитывает такую возможность. Хороший знак, даже если она в это не верит.

— Я просто говорю, что всякое бывает. И защитить себя никогда не помешает. — В этот момент я поразила саму себя — это выглядело так, словно я знаю, о чем говорю. Забавно, ведь Трейси гораздо опытнее меня, о чем она любит часто напоминать. Хотя весь её «опыт» она приобрела этим летом. А точнее, в прошлом месяце.

Внизу раздался звонок в дверь, и мама Трейси позвала нас, говоря, что мальчики уже здесь. Трейси закончила подводить глаза еще жирнее и вышла из комнаты, не сказав мне ни слова. Я взяла сумку, которую она мне одолжила, настояв на том, что с рюкзаком я выгляжу как идиотка, и последовала за ней. Это определенно будет одна из худших ночей.

В «Cavallo's» полно народа. Мэтт остановился поболтать со своими друзьями из команды по плаванию — они учатся в выпускном классе, и они просто огромные. Если бы я их не знала, решила бы, что они на стероидах. Но как я заметила в последние четыре дня, между 14-летними и 18-летними существует довольно большая физическая разница. И это делает спортивные соревнования в старшей школе похожими на анекдот. У парня из выпускного класса, который на днях проводил собрание для команды по кроссу, ноги длиннее моих как минимум в два раза.

Мой папа считал, что беспокоиться не стоит. «Важна не длина ног, а длина шага», — говорил он. Он всегда советовал мне делать большие шаги, когда мы вместе бегали. Папа совершил ошибку, взяв меня смотреть полумарафон, когда мне было девять — именно там и тогда я решила, что буду участвовать в забеге в следующем сентябре. Он пообещал меня натренировать, и на самом деле все лето опаздывал на работу, бегая вдвое дольше, чем я когда-либо бегала. Мы выбегали из дома рано утром, пока не становилось слишком жарко. Конечно, папе требовалось некоторое время, чтобы вытащить меня из постели, поэтому мы никогда не начинали так рано, как ему хотелось. А потом, чем дольше мы бежали, тем сильнее я замедлялась, и ему приходилось возвращаться из-за меня. Не думаю, что ему было весело, но он гордился мной, когда я, в конце концов, поучаствовала в забеге. Я бежала целую вечность, но пробежала всю дистанцию. И была самой младшей девочкой, участвующей в забеге в том году.

Я не бегала с тех пор, как папа умер. После того, как мама в миллионный раз спросила меня, когда я снова начну бегать, Питер отвел меня в сторону и сказал, что я не должна бегать, если сама не захочу. Но я захочу. И буду… Я думаю.

Мы с Робертом заняли столик, но Трейси кружила вокруг Мэтта, пока не поняла, что он не собирается знакомить ее с плавательными гигантами. Тогда она вернулась к нам, пытаясь выглядеть довольной, но выглядела она рассерженной. И грустной, к тому же.

— Итак, Роуз, — сказала она. По тому, что она назвала меня Роуз, а не Рози, я поняла, что влипла. А еще по тому, что она не говорила со мной с тех пор, как мы вышли из ее комнаты. — Я сегодня видела тебя с тем парнем на парковке возле школы.

Роберт посмотрел на меня. Официантка с невероятно пышным начесом на волосах подошла, чтобы принять наш заказ. Она известна тем, что требует от детей оплату, включая чаевые, прежде чем принести заказанное. Мы, должно быть, выглядели солидно, так как заказали пиццу и газировку, и она удалилась.

— С каким парнем? — спросил Роберт.

Я уставилась на Трейси. Вот как она собирается отомстить за мои слова о том, что Мэтт, возможно, не рыцарь в сияющих доспехах. Я поняла, что у нее была эта информация еще днем, но она скрывала ее от меня. Несомненно, Трейси внимательно смотрит «Сплетницу» и оттуда узнает, как обращаться с друзьями словно с отбросами.