Соавтор неизвестен (СИ) - "Старки". Страница 29

— Извините, можно на минутку…

На небольшой фотографии знакомое-незнакомое лицо. Он его видел. Но это не Сергей. Это тот самый брат или тот, о ком Давид подумал, что брат. Импозантный мужчина в очках, ореховые глаза с вольтеровским прищуром, тёмные, редеющие волосы, чуть оттопыренные уши, аккуратные усики модной подковой. Рядом текст: «С. Р. Безуглый зарекомендовал себя как мастер психологического детектива. Около пятнадцати лет автор проработал следователем прокуратуры, имеет немалый опыт в раскрытии хитроумных преступлений. И хотя автор утверждает, что сюжеты его романов не взяты из жизни, читателя не оставляет ощущение, что судьбы героев и обстоятельства преступлений вполне реальны. В 2013 году С. Р. Безуглый был удостоен премии МВД России за наиболее талантливые произведения, пропагандирующие деятельность органов внутренних дел. Однако не премии, а мгновенно раскупаемые тиражи книг — показатель любви читателей и таланта писателя». Давид с тихим «извините» вернул книжку женщине. Ему показалось, что какая-то петля сдавливает ему шею — так, что трудно дышать.

— Тебе плохо? — проявила участие читательница. — На-ка, глотни! — И вытащила из сумки бутылку с водой. Вода помогла, но не до конца. Руки тряслись, а в горле не проглатывался болезненный ком.

Дома сразу зашёл в Интернет. Ввёл: «писатель С. Р. Безуглый». Очень много ссылок. Но он, конечно, полез в «Википедию». И сразу ответ на все вопросы: Безуглый Семён Рафаилович. Он и есть писатель — брат Сергея. Написал… раз, два, три… восемь книг, участвовал в каком-то телепроекте, снят фильм, соавтор сценария… И тут удар номер два: родился и начал карьеру в органах в городе С. В родном городе Давида! Нарастала паника, ком в горле рос. И ещё один удар, под дых: проживает в г. Москве! Семейное положение: женат… дети… Зашёл ещё в несколько ресурсов, везде имя — Семён, фотография — не Сергея, город — Москва.

Давид не мог спать. Всю ночь пролежал с открытыми глазами, но так и не придумал, что делать, как себя вести с Сергеем, который завтра приедет. А может, не дожидаться завтра? Собрать манатки и бежать сегодня? Куда? От кого? Опять в Екатеринбург? Так уже и денег таких нет. Но, может, всё объяснится просто: например, писатель Семён Безуглый — только имя, некий бренд, а книги пишут вместе, или вообще — только Сергей. Но зачем он врал, что брат живёт где-то далеко? Куда он на самом деле ездил? И где сейчас? Давид решил, что бежать некуда. Решил выяснить всё завтра же.

Назавтра — выходной. Сергей приехал к вечеру. С порога зарычал:

— Жр-р-рать хочу! Горячая вода есть? На улице мр-р-рак какая жарень! Я в душ! — Вышедший навстречу Давид натянуто улыбался. Он уже взял себя в руки, он уже почти невозмутим, ему уже даже интересно, кто этот змей, что скрутил, удушил, закольцевал и сейчас так лучезарно лыбится.

— Горячая вода есть. Жрать найдём. Как брат?

— Нормально, брат как брат. Ну, я в душик… — И как-то неумело обняв Давида, бросив сумку в угол, скрылся в ванной комнате.

Послышался звук воды, мат — видимо, путешественник поскользнулся, и — «сер-дце кра-са-ви-цы… склонно к из-ме-е-не…» — фальшивая рулада любимой душевой арии Сергея. Давид решительно взял сумку, запылённую летней дорогой, и вытащил из большого кармана портмоне. Открыл. Деньги, визитки, билет… У Давида выступила испарина, но при этом стало холодно: билет из города С. В портмоне есть ещё молния. Открывает и этот карманчик, здесь бумажка с незнакомым именем и телефоном и две фотографии: одна маленькая, как на паспорт, а другая десять на пятнадцать, но безжалостно сложенная пополам. Давид привалился в стене, потому что стоять стало невозможно. На маленькой фотографии русоволосый насупленный мальчишка с круглыми голубыми глазами и вздёрнутым носиком. На большой — четыре человека при полном параде: полноватый мужчина в годах, с залысинами и с печатью брезгливости на лице, хорошенькая черноволосая женщина в стильном костюме, с высокой причёской и очаровательной улыбкой модели, рекламирующей зубную пасту. Чуть позади женщины стоит молодой человек с шикарной гривой кудрявых волос — герой итальянских мелодрам, и взгляд у него довольный, сытый. Этот кудрявый правой рукой обнимает юношу с лентой «выпускник» через плечо. Юноша не смотрит в объектив, косится на руку, что удерживает его справа. Явно, что светленький юноша — не сын этого вороного клана. Давид судорожно вздохнул, закружилась голова. Он подумал, что нужно сесть прямо здесь в коридоре, чтобы не упасть, так как линии стен, косяка дверей, гардероба поплыли, затуманились, задрожали. И он медленно опустился на пол и стал заставлять себя дышать… «Дыши, сука, дыши, через боль, через хрип, дыши, надо…»

Сергей вышел из ванной, обёрнутый в полотенце. Довольная улыбка мгновенно смылась, как только он увидел Давида, полулежащего в коридоре: белые пальцы, сжимающие какие-то бумажки, почти белые глаза, белые губы, которые шевелятся, шелестят: «Ши.. сука… ши…» Мужчина кинулся поднимать безвольное тело, трясти, кричал в лицо:

— Давид! Давид! Что случилось? Дыши! Давай капель! Или нет! Коньяка! Пошли на диван! Давид! Говори со мной! — Сергей смог поднять, смог дотащить до дивана, уложить на подушку, расстегнуть ворот рубашки. Побежал в коридор, где-то в сумке фляжка с коньяком. И тут же увидел, что рядом с сумкой валяется открытое портмоне. Он уже всё понял, но было некогда в раздумьях стоять над вскрытой нечаянно ложью, схватил фляжку, вернулся в комнату. Приподнял голову Давида, уложил к себе на колени, обнял бережно и стал вливать в сухой рот алкоголь, безжизненные губы враз задёргались, парень стал кашлять. Коньяк вреден для тела, но полезен для духа. Давид уже смотрел осмысленно, из объятий не вырывался, но и не прижимался к Сергею.

— Кто ты? — просипел он.

— Я всё тот же, Сергей. Я буду рядом, я не предам.

— Но ты уже предал… Кто ты? Ты не писатель. Ты знал мою историю с самого начала. Ты всё знал… Зачем всё это? — И Давид разжимает обе руки: в одной смятый железнодорожный билет, во второй жалкие останки фотографий.

— Нет, я ничего толком не знал с самого начала. Я был даже не уверен, что это ты. У меня были на руках эти фотографии, отпечатки твоих пальцев и рассказ Гориновых. Я действительно не писатель. Писатель — мой брат. Он помогал мне составлять текст, я был у него практически каждый день, и мы писали, писали… Я придумал этот трюк с романом, чтобы ты рассказал, чтобы ты выдал себя. Но я не ожидал, что рассказ будет таким. — Сергей обхватывает парня удобнее, прижимает ближе, трётся своей щекой о его висок и слышит шёпот:

— И кто же ты?

— Я частный детектив. Я, как и брат, работал раньше в органах, ушёл, открыл свою контору. Лихо раскрутил пару дел, и тут громкая история — убийство Максима Архарова. Все следы ведут к приёмному ребёнку мэра города. Отпечатки пальцев, ужасные характеристики из школы, приводы в милицию, свидетель, в конце концов.

— Покалеченный Андрон?

— Да, он рассказал, что якобы давно заметил, что ты вьёшься вокруг охранника Владимира Резниченко. Он подозревал, что у вас была связь. И вот в тот день он застукал вас в кабинете отца. Был вырублен, заперт. Но смог выбраться, по твоему телефону он определил, кому был сделан последний звонок, и поехал к Максиму Архарову, своему другу. Уже подбегая к дому, он услышал выстрел и, когда ворвался в домик, увидел, что Макс уже лежит в луже крови, а ты стоишь с пистолетом. Увидев Андрона, ты выстрелил и в него, попал в плечо. Он упал, потеряв сознание, а когда очнулся, то убийцы уже не было… Вот что я знал.

— А повод. Он не придумал повод? Зачем мне нужно было стрелять в Макса?

Сергей подавленно замолчал.

— Повод был. Л-л-личная ненависть, — как-то неуверенно ответил мужчина. — Короче, органы ничего не смогли сделать. И ты, и Резниченко как канули в Лету. Через несколько месяцев поисков Гориновы обратились ко мне, наняли меня, чтобы я нашёл тебя. Я искал всё это время. Я объездил полстраны. Нашёл твоего дядю-забулдыгу в Новороссийске. Илья Архаров сказал, что ты точно в Москве… — на этом месте Давид дёрнулся.