Леди в странствиях - Тройнич Яна. Страница 37

Он прищурил глаза и немного подумал.

— Хорошо. Но если Тей тебя поймает, твоя смерть будет страшной. Даже по нашим меркам.

— Я согласна рискнуть. Но если ты его боишься…

Мужчина насмешливо фыркнул:

— Я боюсь только не успеть насладиться твоим обществом.

Он подумал и продолжил:

— Сейчас расстанемся, чтобы не вызывать подозрений. А как только начнут гаснуть праздничные огни, беги на ту площадку, где мы встретились впервые.

Вскоре мы стояли на вершине. Я смотрела на огромный мир, раскинувшийся далеко внизу и думала: буду ли я когда-нибудь свободной? Отыщу ли свой дом? Тех, кто меня любит и ждет? О чем думал мой спутник, я не знала.

Солнце садилось. Надеюсь, я еще увижу завтрашний восход. Я повернулась к мужчине:

— Спасибо, что помогаешь. Если бы не ты, я бы не дожила до завтра.

— Тей не стал бы тебя убивать. Сегодня.

— Откуда ты знаешь?

— Полнолуние закончилось.

— Этот маньяк убивает только при полной луне? Да, я слыхала о таких случаях.

— Не иронизируй. Многие из нас не контролируют свою звериную ипостась в эти дни. Не только Тей.

Я с удивлением взглянула на собеседника.

Он усмехнулся:

— Ты так ничего и не поняла? Ладно, еще будет время.

Мужчина вытащил кинжал:

— Отвернись.

У меня кровь отхлынула от сердца: стоило ли бежать от одного маньяка, чтобы зарезал другой?

Он рассмеялся:

— Не бойся. Но смотреть не стоит.

Я уткнулась головой в холодный камень. Услышала треск, как будто ломаются ветки, потом вздох и протяжный стон. Я не выдержала и взглянула. Рядом со мной раскинула крылья огромная страшная птица. Она тяжело дышала. И в глазах ее были самые человеческие боль и тоска.

А еще я поняла, что оглянулась слишком рано: я увидела, как рука превращается в птичье крыло. Это было ужасно: смотреть, как человеческое тело трансформируется, как кожа покрывается перьями и исчезают пальцы.

— Говорил же, не смотри, — голос был хриплый и гортанный, но все же это был голос Эр-Арана.

Я осторожно подошла к птице. До чего же страшная, но глаза… Они совершенно не изменились. Неожиданно мне стало его очень жаль. Я погладила птицу по голове и… поцеловала.

А оборотень резко метнулся в вверх, и вскоре я уже болталась в воздухе, крепко сжатая могучими лапами. Мощные крылья поднимали ветер, было не слишком удобно, но вскоре я привыкла. И уже с интересом рассматривала мелькающие внизу пейзажи.

Неожиданно погода резко изменилась. Все вокруг потемнело, черные тучи закрыли небо, и загрохотал гром. Вдали сверкнула первая молния. Вскоре разряды прорезали воздух вокруг нас. Я зажмурила глаза, но даже сквозь опущенные веки видела яркие вспышки. Полил дождь.

— Может, переждем где-нибудь? — крикнула я.

— Нельзя останавливаться, — прохрипел он, — Тей догонит. Он уже понял, что ты исчезла.

— Откуда ты знаешь?

— Думаю, именно по его требованию жрецы организовали нам эту грозу. Сегодня их бог добр к ним.

Больше я не просила остановиться. Я очень боялась разбушевавшейся природы, но того, кто остался в крепости — гораздо больше. И как всегда в самые трудные минуты моей жизни, в голове ритмом застучали стихи:

Ветер швырял нас из стороны в сторону, так и норовя вырвать меня из лап птицы. Ливень вымочил до нитки.

Я даже не сразу поняла, что случилось. Раздался такой мощный удар грома, что я почти оглохла.

А птица начала падать, быстро теряя высоту. Я подняла глаза: одно крыло обвисло, обожженное.

Кажется, мои стихи оказались пророческими. Но я этого не хотела! Почему-то, увидев превращение оборотня, я уже не испытывала к нему прежней ненависти. И я — не змея. Я никогда не предала бы того, кто протянул мне руку помощи. Даже если это — мой враг.

Каким-то чудом Эр-Арану удалось замедлить падение и не дать нам разбиться. Мы тяжело рухнули на землю, но я тут же вскочила на ноги и бросилась к нему.

Глаза птицы повернулись ко мне:

— Беги подальше отсюда, дурочка, пока есть возможность.

— Но я не могу Вас оставить, — я видела, что ему плохо, даже очень.

Он прохрипел:

— Отвернись. Я не хочу, чтобы ты сейчас на меня смотрела.

Я села на траву, закрыла глаза руками и заплакала:

— Опять я виновата. Это все из-за меня.

Раздался хруст, треск и стоны. Эр-Аран-птица превращался в человека.

Я подошла, села рядом и положила его голову к себе на колени. Гладила и баюкала, как маленького. Почему-то я знала, что скоро его не станет.

— Уходи, — еще раз попросил он, — когда я умру, мой дар перейдет к тому, кто окажется рядом. Это сила и власть, но это и боль, и страх. И безумие в ночи полнолуния.

Я покачала головой:

— Не проси, не уйду.

Он понял:

— Тогда возьми мой амулет. Он обеспечит тебе защиту стаи. Сумеешь продержаться девять полнолуний и не выпустить своего зверя — избавишься от проклятья. Попроси, пусть тебя запирают.

Он рванул ворот рубашки, и я увидела цепь с кулоном в форме головы неизвестного мне зверя.

— Наклонись, — скомандовал он и надел мне ее на шею.

Я хотела помочь, но он прохрипел:

— Не прикасайся. Сама ты не сможешь это сделать. Талисман не подчиняется чужим рукам.

Вскоре он замолчал. Навсегда.

Я долго сидела рядом с телом, не в силах что-либо предпринять. А потом из темноты вынырнули люди и бесшумно окружили нас. Они стояли молча и смотрели на мою шею, где в ярком свете убывающей луны блестела цепь, отданная мне оборотнем.

Я поняла, что стая нашла своего вожака.

Вперед вышел седой старец. Он внимательно посмотрел на мертвого Эр-Арана, на меня, а потом скомандовал:

— Пошли.

Тело оборотня завернули в плащ и понесли следом. На меня погладывали с интересом, но мне не было дела до этих людей и их взглядов. Я не могла отделаться от мысли, что виновна в смерти Эр-Арана.

Скоро мы дошли до крепости. В большом зале на возвышении покрытом черными шкурами установили саркофаг.

Я упала на пол, очень долго сидела у тела этого почти не знакомого мне мужчины и столько всего передумала. Если бы не он, меня бы уже не было. И не важно, почему лорд так поступил, и что потом сделал бы со мной. Ведь заплатил он за это своей жизнью. Я вспомнила Лайса. Часто предают люди, которые так близки, а выручают — совсем чужие.

Слова о том, что я могу стать оборотнем, я всерьез не воспринимала. Даже и не верила, что такое может случиться.

Так прошел весь день. Я не хотела никуда уходить. Считала себя виновной в гибели лорда и не знала, как вымолить прощение.

Но только за окнами начало темнеть, ко мне подошел тот же старик и приказал уйти. Оказывается, похороны здесь проходят ночью и мне не позволят присутствовать. Я возмутилась и объявила, что тоже хочу там быть.

Старик с совсем не стариковской силой схватил меня за руку и поволок за собой. Хватка его была железной. Он дотащил меня до какой-то темной кельи без окон, втолкнул внутрь и показал на засов: