Джара (СИ) - Люче Лина. Страница 27

Девушка рассказала ей, что больше тридцати лет назад в седьмом мире произошло первое и пока единственное в истории соединение. Грея Люче и Альбумены. Огонь и песчаный вихрь. Это было красиво и величественно. Объединившись, они создали огненное торнадо, путешествующее по пустыне.

- Они стали любовниками. После соединения это было неизбежно, их притяжение было сильнее магнита.

- Если мы соединимся...

- Не думаю, мы ведь обе женщины. Во всяком случае, Аквинсар считает, что этого не случится. По его теории, настоящее соединение вообще может быть только между мужчиной и женщиной. Но нам с тобой и не надо поглощать друг друга. Всего лишь объединиться, чтобы нас не вышвырнули по отдельности.

- А при чем тут Аквинсар?

- А он исследует эту тему уже о-о-очень много лет. У него научный институт, который занимается исследованием законов миров. Сам он, разумеется, занят в основном седьмым. Мы с ним иногда разговаривали об этом. Когда меня еще не начал искать его братец.

- Мне Ксеар не сказал, что они братья.

- Конечно, братья. У них даже имена похожи. А не сказал потому, что они это не афишируют. Боятся обвинений.

- Каких? - не поняла Джара.

- Ну, что повелители своих родственников в миры как-то протаскивают, даже неспособных. Тогда ведь все так захотят. Но это полная ерунда. Я пробовала протащить своего младшего брата. Я даже находила его в первом и пыталась протянуть отсюда. Пыталась родителей дергать. Не выходит. Если у человека нет способностей - бесполезно даже пробовать. А у Аквинсара способности очень высокие, раз уж он в седьмом.

- Тебе это Аквинсар рассказал, про Грея и Альбумену?

- Нет, ты что. У них это тайна за семью печатями, прости уж за каламбур.

Воцарилась тишина, а потом Джаре послышались тихие всхлипывания. Повернув голову, она поняла, что Зарайа плачет.

- Я так его любила, киска. Я так его любила... - пробормотала она свозь слезы.

- Кого? - прошептала Джара, не понимая.

- Грея.

Девушка подняла залитое слезами лицо, и Джара обняла ее. Зарайа плакала, а она гладила ее по хрупкой спине. Здесь у них не было крыльев, и их внешность была ближе к обычной.

Потом Зарайа успокоилась и снова начала рассказывать.

- Мы с ним случайно познакомились. Он сбил меня при перемещении в неположенном месте, извинился, повел в кафе. Я даже не предполагала, что он повелитель стихии. Потом мы переспали, он все рассказал. Он вообще был очень открытым человеком, терпеть не мог всякую секретность, даже ругался с Бьяккой иногда, когда Яльсикар заставлял что-то скрывать от журналистов. Я тогда даже его защищала, Бьякку... представляешь? Объясняла Грею, что так нельзя. Ему было почти сто лет, мне чуть за двадцать. А я говорила ему, что он чересчур наивен. Он всегда отвечал, что только так и нужно. И это не наивность, а мудрость. И что я со временем это пойму. Он говорил, что открытость - единственный способ выжить. И что это относится ко всем восьми мирам.

Глаза девушки смотрели куда-то так, будто перед ней был невидимый экран, где разыгрывались события тридцатилетней давности. Джара тихонько вздохнула.

- Он был удивительным человеком, Джара. Я таких никогда не встречала. Его вера в людей была почти абсолютной. Он верил только хорошему, а плохого будто и не замечал. Он говорил, что мы влюбляемся друг в друга, а надо влюбляться только в саму любовь. Я не понимала, как это. Никогда не понимала. Он был ветреным, Грей. Ему следовало бы стать воздухом, а он был огнем. У него было много женщин.

Ее голос немного погрустнел, потух, но она продолжала.

- Он сразу рассказал мне про эту идею о слиянии. Аквинсар изложил им свою теорию и, по его словам выходило, что все стихии могут образовывать симбиотические соединения. Минус в том, что непонятно, как их разрывать. Плюс - в увеличении силы. Грей загорелся, - она хмыкнула. - Он иначе не мог, огонь все-таки. Альбумене было интересно, но Ксеар отказался. Он боялся непредсказуемых последствий. Что уж у них там дальше произошло - не знаю. Только в один прекрасный день Альбумена и Грей решили попробовать. Они оба будто скучали, искали новых ощущений.

Зарайа закусила губу, ее глаза снова заблестели от слез.

- Я очень любила его, но уже тогда понимала, что мы не будем вместе. Я только очень боялась за него. Я говорила ему, что Ксеар не простит. А Грей смеялся. Он был уверен, что брак Альбумены и Айи уже давно не имел ценности для них обоих. Он говорил, что это все только для журналистов, что они вот-вот разойдутся. Может, так и было, не знаю. Когда произошло соединение... я его не узнала после этого. Он и так-то всегда был солнцем, жизнерадостным и полным энергии. Всегда смеялся, постоянно шутил. А тут - словно и не человек вовсе, а воплощенная радость. Я даже не ревновала его тогда, его невозможно было ревновать. Он пытался описать свои ощущения, но ничего было не понять.

Она вздохнула, украдкой вытерев слезы.

- Потом мы потихоньку расстались. Альбумена переехала к нему, при одном взгляде на них было понятно, что они счастливы. Если б ты хоть раз видела их вместе, киска... ты бы поняла, какая это чушь, что она его убила. Вся ее жизнь была в нем, а его - в ней. Они действительно были едины. Если она и сошла с ума, то лишь от того, что он погиб.

- А Грей не знал, что ты могла войти в седьмой?

- Нет, ты что. Я и сама этого тогда не знала. Ходила сюда, но не дальше. Я думала, мне такого никогда не достичь. Я всегда была недоверчивой... а Грей говорил, что нужна открытость, детская вера. До сих пор не понимаю, как у меня вышло. Возможно, потому, что я часто думала о Грее после его смерти. Мне хотелось помнить его слова и хоть немного стать на него похожей.

Зарайа лежала с закрытыми глазами, раскинувшись на траве. Джара смотрела на нее, задумчиво поедая виноград, который сорвала с ближайшей ветки. Виноград был очень сочным, без косточек, и по ее подбородку тек сок. И ей было так хорошо и беспечно, как в детстве. И даже думать ни о чем не хотелось. И все страхи куда-то улетучивались, словно они были ядовитым летучим газом в ее душе, которая сейчас проветривалась, растворив все свои внутренние дверки и окошки.

Она тоже легла на траву и представила себе Грея. Судя по словам Зарайи, он и впрямь был необыкновенным человеком. Хотя она тоже не понимала, как можно любить саму любовь. А вот соединение с любимым человеком - это так романтично. Должно быть, это лучше секса. Еще нежнее. Еще более страстно. Но сколько же нужно доверия, даже веры, чтобы навечно объединиться без возможности когда-либо расторгнуть этот союз? И почему, черт возьми, все так ужасно закончилось? Кто посмел уничтожить их счастье, которое они заслужили своей смелостью?

Когда появились Айи и Яльсикар, она сразу поняла, хотя ее глаза были закрыты. На миг стало темно, прохладно, и воздух вокруг резко посвежел, как будто зимой кто-то открыл форточку. Джара открыла глаза и медленно встала, следом за Зарайей. Она смотрела только на Яльсикара, а он смотрел на нее: очень холодно изучал взглядом, будто видел впервые.

Все, подумала она: это уже был не тот человек, который ее целовал и был с ней. Который когда-либо мог бы сделать это снова. В этот момент она вдруг поняла, что она не просто причинила ему боль, а еще и унизила перед Ксеаром. Он же такой крутой парень, а со своей девчонкой, выходит, не справился. И от осознания этого ей стало еще больше не по себе.

- Джара, - после недолгого молчания вымолвил Ксеар, - ты хорошо подумала о том, что ты делаешь? Я даю тебе возможность передумать. Обещаю, что никаких репрессий не будет.

Девушка вдохнула, на несколько секунд затянув паузу. Просто, чтобы немного успокоиться. Нет, Айи был неправ, никакой возможности передумать уже не было, даже если бы она вдруг захотела. И он никак не мог ее дать. Она уже видела глаза Яльсикара.

- Я не передумаю, - очень ровно сказала она, усилием воли оторвав взгляд от Яльсикара, который давно на нее не смотрел, и перевела его на Айи. В его лице не двинулся ни один мускул, но глаза будто стали еще темнее. И они перенеслись в первый мир.