Записки prostitutki Ket - Безымянная Екатерина. Страница 25

Пробиваю почву:

— А сколько у вас денег-то?

А он:

— Ой, вы понимаете, тут такое дело… Ну вот… с деньгами… так чтоб деньги — так не сильно много у меня. Но у меня есть мясо! Свеженькая телятинка, мне вот только из деревни привезли! Тут почти пять кило… Она же дорогая… Пять кило почти… Но я же на полчасика, только минетик…

В первые секунды до меня доходило. А потом, когда дошло, я села и ржала. Прямо в трубку. Я так ржала! Трубку он, конечно, бросил.

Не, ну бывает, хочется именно меня, а с деньгами туго, не, ну бывает, торгуются…

Но чтоб так — минетик за пять кило телятинки «свежей, из деревни» — это просто аут.

Интересно, кто из девочек разжился отбивными?

Армянский папа

Мне позвонил мужик какой-то с четким кавказским акцентом, но, ясен пень, я по акценту не разобрала, откуда он взялся.

Сообщил, что телефон мой ему дал N. N, кстати говоря, мой постоянный клиент. Очень приличный такой дядечка, чуть за сорок. Всегда нежен, с цветами, и платит хорошо. Говорит, что на жену у него не стоит.

Ну так вот, товарищ сказал, что заплатит денег много, но дело очень серьезное. Потребовал тысячу справок из КВД и прочего. Причем просто справки, сказал, его не устроят. Нееет. Он, мол, меня сам к врачу отвезет, к своему.

А потом, если чистая, как он выразился, будет мне задание.

Я, ей-богу, послала бы товарища, чессслово, но он столько мне денег предложил, что отказаться было просто невозможно. Я согласилась.

Позвонил в назначенный час, подъехал. Я села в машину. «Майбах», если что. Попросил грудь показать. Сказал, что ему важно, чтобы грудь была красивая. Форма сосков ему, мля, правильная нужна. Ну, я подняла. С сосками я не подкачала.

Они у меня не крупные и четко очерченной формы.

Посмотрел дядька, трогать не стал. Ну, мы и поехали.

Ну, думаю, сейчас лишь бы не в лесок. Нет, не в лесок. В больничку привез, в хорошую.

Сказал, чтобы ноги раздвигала, но молчала. И ни слова о том, кто я такая. А мне-то что?

Вывез меня из клиники, домой привез. Сказал, как результаты получит послезавтра, позвонит. Четко сказал ни с кем до этого времени не трахаться, а то зароет. Прямо так и выразился, «зароет». Мама моя, думаю, с кем я связалась? Ну ладно, отступать поздно, «впереди Москва», думаю. Да и денег он дал действительно много. Полсуммы — аванс.

Короче, позвонил он уже на следующий день. Еду, говорит, жди через полчаса. Я ему было попыталась возразить, что как-то не готова особо так сразу, а он мне голосом, не терпящим возражений, заявил, что не трахаться он едет, а поговорить. Приехал, в общем. Положил на стол вторую половину заявленной суммы, спросил, когда у меня критические дни, сказал, чтоб завтра была как огурчик, побрита, подмыта, все дела. Сына он привезет.

Сына! Пацану восемнадцать лет, а у него бабы не было. Он в следующем году в универ идет (че так поздно — не уточнял) и должен быть опытен. И я должна, нет, просто обязана понравиться ему и научить его правильно трахаться. Ну и все вытекающие. Я так пачку и открыла. Нашли, блин, учительницу!

В общем, в назначенный час приводит он сына и сообщает, что утром его заберет. И сваливает. Оставляя меня с этим вот мальчишкой. А тот так очечки поправляет и смотрит на меня во все глаза. Я его тоже рассматриваю. Смуглая кожа, гладкая; правильные, даже красивые черты лица. Четко очерченные губы.

— Ну, — говорю, — чего ты хочешь? С чего начнем?

Он мне, очки снимая и бросая на кресло:

— Сиськи, — говорит, — покажи.

Я поднимаю кофточку. Смотрю на его реакцию. Он подходит, проводит рукой по соскам.

— Повернись, — говорит, — ко мне спиной!

Я разворачиваюсь.

Задирает мне юбку, проводит рукой по резинке чулков и со словами: «Ммм… чулочки» одним движением срывает с меня трусы. Долго что-то под ними разглядывает.

— Раздвинь, — говорит, — ноги пошире!

Я себя чувствую как на медосмотре, чессслово. Раздвигаю.

А малыш забирается снизу и начинает меня ласкать язычком. Ола-ла. На меня в тот момент даже возбуждение накатило такое нешуточное. Чувствую, потекла. Мальчик просек и пальчиком аккуратненько меня погладил.

— Ничего себе ребенок, — выдавливаю я.

— Ой, да не слушала бы ты его, — засмеялся Арно.

Так его папа представил.

— А давай, может, в попку?

— Так сразу? — спросила я, удивляясь.

— Ага, тока пососи сначала чуток. Люблю мягкий язычок…

Тут уже я раскрыла рот от удивления, понимая, что где-то меня жестко нае… обманули, в общем. В этот-то рот раскрытый он мне свое богатство и запихнул. Богатство, кстати, оказалось ничего таким, сантиметров восемнадцать. Выше среднего.

В общем, мальчик долго не думал. Взял смазку, пальчикам аккуратненько обработал все, что нужно, и сделал свое грязное дело. Потом еще и еще.

Мы лежали с ним потом в кровати, травку курили, которую он, кстати, и притащил, распивали вискарь прямо из бутылки, и он рассказывал мне, какая у него семья приличная и богатая, и марку держать просто необходимо. А так…

Его еще год назад какая-то училка физики молоденькая девственности лишила, и они у нее в кабинете трахались целый год.

В попку только, говорит, не давала…

Эстет и попа

Сидели мы как-то с Машей, подругой моей, и что-то у нас разговор про лишний вес зашел.

Ну, как всегда там — тряпочки, мужчины, лишний вес.

Маша жаловалась, что поправилась.

Ну да, что есть — то есть. Не так чтоб сильно, но заметно. Платьице на Маше слегка потрескивало. Впрочем, если б только платье по размеру, то фигурка смотрелась бы очень аппетитно.

И вот что-то вспомнила я, давненько у меня история была.

Я, в общем-то, совсем не тоненькая. Ну, в руки взять есть что. Сиськи, попа, ножки — все, что нужно.

Сказать по правде, несколько лет назад я была слегка хмм… шикарней, чем сейчас. Я про размерчик. Не скажу, что меня это портило — на моей фигуре вес особо не критичен, все в попочку идет, а не в животик, как бывает.

Ну и сиськи, опять же, просто красавицы были.

А впрочем, они, мои девочки, и сейчас красавицы.

И были мои фоточки на сайте. И хоть совсем уж пышечкой я не была, но было вполне ясно, что девчушечка отнюдь на ветру не шатается. Нет, ну ладно, ладно, минус несколько кэгэ на фотошопе — добрый человек помог.

Такая аппетитная милашка.

Да и мужик — он же такой. Пока носом в эти кэгэ не ткнешь, сам не заметит. Мужик обычно видит образ в целом, а не кэгэ считает. Что бы они, зайчики, ни говорили.

А уж что-что, но образ у меня всегда был.

Вот я и решила с фотками, что вполне сойдет.

В общем-то, всегда сходило.

Ровно до тех пор, пока на пороге моей квартиры не появился один штрих. Штрих оказался обладателем нехилого такого глазомера и встроенных в мозг весов, а потому, зайдя и осмотрев меня, он так слегка презрительно поморщился и сказал:

— О, а ты покрупнее, чем на фото.

Крыть было нечем, я была действительно слегка крупнее. Хотя на фото я тоже была совсем не тонкая.

Дальше он выдал пространный монолог про то, что вот «хочется нормальную, а кругом одни поросятки», я молча слушала, слегка кипела и уж было решила, что он сейчас, наверное, уйдет.

Он не ушел. Он отсчитал деньги и со словами «ну ладно, все равно пришел» сунул их мне.

Дальше была трагикомедия. Когда я разделась, он открыл рот и больше его не закрывал.

И жопа, мол, большая, и жирок вот сбоку, и…

Есть анекдот про «е*ал и плакал». Так вот этот е*ал и ныл.

У меня было два варианта: один — послать, второй — отключиться и думать о приятном.

Деньги нужны были очень. Я предпочла второй.

Когда он кончил и ушел, я искренне обрадовалась и пошла отскребать свою самооценку от плинтуса.

Когда через две недели он появился снова, я немало удивилась.

Начал он с ехидного:

— А ты, я смотрю, все такая же булочка.