Записки prostitutki Ket - Безымянная Екатерина. Страница 51

Обычные девушки как поступают?

Полюбила и дала. А потом — ты ушел, а я ждала.

А потом бежит в поликлинику и удивляется, откуда у нее там букет.

Ну откуда букет? Да от любви, понятное дело. От незащищенной. Конечно, а то ведь презервативы — это ж неудобно, чувствительность снижается, итить. И вообще, презервативы — это ж не романтично ни разу.

А таблетки у нас вагинальные уже, между прочим, и от заразы всякой предохраняют, да. А вы не знали? Вот.

А девочки многие, которые по любви, — знают. И несут эту мысль, не думая головой, не читая инструкций.

Только вот врачам еще не рассказали.

Венерологи бедные мучаются в неведении.

Зато всем есть занятие. Венерологам — лечить, фармацевтам — продавать, а жертвам страсти нежной и незащищенной — обещать себе, что больше — ни-ког-да!

А потом все по новой.

Предприимчивый малыш

Лиза часто объявляется внезапно. Суббота, день, я сижу дома, и тут в телефоне: «Быстро ко мне, приедет клиент, желает двоих».

Собираюсь я действительно быстро — деньги очень нужны. Звоню в такси. Голос милой девушки говорит мне, что в ближайший час такси не будет. В другом — чуть меньше, предложили ждать всего сорок минут — машины заняты. Все. В субботу. Днем. Заняты. Вот куда все ездят в субботу днем — не понимаю. Мне всегда казалось, что большинство дома у телевизоров штаны протирает — а нет, ездят.

И я выбегаю на улицу и поднимаю руку. Через десять секунд передо мной красиво, с визгом тормозит «жигуль»-«копейка». Старый-престарый, явно видавший и Крым, и Рим, и трубы тоже. И цвет у него потрясающий — болотный. Красотища! А внутри молодой человек.

Спрашивает — куда?

Называю адрес.

Сколько?

Озвучиваю половину стоимости моего такси.

Поехали.

И зачем я только села?

Мы успели проехать метров двести. В тот момент, когда я, было, приготовилась расслабиться и достать из сумки косметичку, водитель говорит:

— Вы, девушка, не облокачивались бы так на сиденье…

— Почему же? — удивленно спрашиваю я.

— Слааабенькое оно у меня, — он произносит это особенно, с любовью, растягивая буквы. «Слаабенькое».

«Ну ладно», — думаю я и стараюсь держать спину ровно.

Через минуту я решаю, что надо б закурить.

Уточняю:

— А мы в машине-то, надеюсь, курим?

— Курим, — довольно отвечает он и… дает мне в руки банку. Консервную. От тушенки.

Пепельниц в дверях нет, судя по всему, еще с античных времен.

Я отмечаю про себя, что курить в машине с банкой от тушенки — это крайне оригинально, и прошу открыть окно.

— А не открывается, — говорит он мне с усмешкой.

— Почему?

— А стекло выпадает, — он совершенно спокоен.

Зато мне становится вдруг не по себе. Вот же ж привела нелегкая!

Следующие пять минут я курю, мы едем молча. Ровно до тех пор, пока я не замечаю, что под ногами у меня — картонка. И под картонкой как-то странно мягко. Я чуть расставляю ступни по краям картонки и интересуюсь вкрадчиво, показывая глазами на пол:

— А это что?

— Ой, — говорит он мне тоном «только вспомнил», — вы только туда не наступайте. Там дыыыырка…

Я молчу, и мне немного страшно. Потому что когда ты едешь в машине, а у тебя под ногами дырка — это вовсе не смешно. В голове рождается картинка: вот картонка сминается, я попадаю ногами в эту дырку и бегу, с машиной на поясе, на манер циркового клоуна, облаченного в костюм лошадки.

В этот момент мне приходит в голову, что надо бы попристальнее рассмотреть водителя. Молоденький, лет 18–20. Хочет казаться старше и серьезнее — я это понимаю.

Равно как и то, что мы вдруг изменили маршрут. И едем не совсем туда, куда мне надо, а совсем в другую сторону.

Я настораживаюсь. Я поворачиваюсь к двери. Ну, чтобы выпрыгнуть, что ли, в случае чего. И в этот момент понимаю, что ручки на дверях нет. То есть отсутствует вообще, как вид.

И меня накрывает паника. Я интересуюсь осторожно, стараясь не выдать дрожь:

— А чего это мы в другую сторону-то едем?

— Да вы не переживайте, — говорит он мне, и дальше происходит то, чего я вовсе не жду. Он достает из-под сиденья жестянку с пивом, — гаишников объезжаем. Там у них пост.

— А че объезжаем-то? — ехидно спрашиваю я.

Ответ понятен. Но нет, не совсем.

— Да у меня прав просто нет…

И я впадаю в астрал. Машина разваливается, за рулем бухает, прав нет. Через полминуты прихожу в себя:

— А не страшно без прав? Машинку-то, если что, на штрафплощадку…

— А чего бояться-то? — спрашивает он спокойно. — Прав у меня и не было, а машина — так и фиг с ней, в самом деле…

— Как это не было?! — почти кричу я.

— Ну вот так, — он спокоен, как удав, — откуда ж им взяться, мне только пятнадцать лет.

Если бы я не сидела, я бы точно упала. Но рот у меня открылся так, будто меня уговорили даром на минет, а член оказался огромным.

Короче, все оказалось очень просто. Предприимчивый малыш заработал курьером 200 баксов, купил в хлам убитую тачку, починил ее своими же руками и вышел зарабатывать бабло.

Он бомбил, пока в один момент его не остановили гаишники. По закону единственное, что они смогли сделать, так это изъять тачку. Мальчонка не расстроился и на набомбленные деньги купил себе новую развалюху.

Сказал, зарабатывает на оплату института. Осталось совсем немножко. Скоро будет шестнадцать, и все станет не так гладко.

Я не юрист, я не знаю, что будет после шестнадцати. Но мальчик ведь — умничка. Пиво пить, конечно, плохо за рулем, но кто из нас без пороков?

Маленькая шлюшка

Даже девочкам моей профессии иногда чертовски хочется мужика. Да, и мне тоже.

Нет, те, которые приходят на часок и деньги оставляют — это совсем другое.

Это работа.

А хочется для души. И чтобы был такой — ну прям мужик-мужик. Чтобы сначала обаял, чтобы флюиды, феромоны, хочу-хочу-хочу, и потом такой весь сильный, крепко взял, сказал «я сам» — и сделал хорошо.

И я бы лежала и млела.

И была бы простой и классно оттраханной бабой. Ммммм!

Вот никуда от этого не деться, видно, генетическая память. Девки любят, когда их покоряют и подминают. И чтоб мужик был волевой и сильный.

Есть в этом особый бабский кайф.

На той неделе мне немало повезло.

Он подвез меня от спортзала. Ну, по дороге, понятно, как дела, как зовут, немного комплиментов, ах, не хотите ли на кофе, давайте завтра, все дела…

Мы встретились.

И это был мужик. Вечер перестал быть томным еще в самом начале, когда он, высокий, крепкий и красивый, сидя рядом за столиком, положил мне руку на коленку и посмотрел мне в глаза так, что я растаяла и потекла.

«Альфа-самец», — решила за меня моя коленка, и стало ясно: дам. Не задумываясь.

Ах, девки, это надо было слышать: глубокий хриплый голос с нотками настоящего, грубого секса — он рассказывал мне о себе.

Я не знаю почему — то ли карма у меня такая, то ли флюиды — но мужчины меня не стесняются. Он тоже был раскрепощен, и в следующий час по этим крепким и властным рукам, по слишком прозрачным намекам, по темным глубоким глазам я поняла — мужчина в теме и знает, как.

Мы говорили про секс, и было ясно: этот — верхний; сожмет, заставит, подчинит. Да он и не скрывал.

Я так соскучилась по этому! По сильному мужику…

Не знаю, какие остатки мозга удержали меня от того, чтобы отдаться ему сразу, в тот же вечер, можно прямо за столом.

Наверное, игра была слишком хороша, и я решила растянуть.

На вторую встречу я летела. И спустя час, за тем же столиком, когда он, глядя мне в глаза, хрипло сказал: «Поехали, сучка, я тебя трахну», я была в таком кисельно-томном состоянии, что чуть, ей-богу, не забыла куртку.

О, это была страсть!

Всю дорогу в такси мы целовались. Он был так восхитительно груб…

Через полчаса мы были у него.

В комнате был эротичный полумрак, мой герой сидел напротив в джинсах и рубашке.