Красная линия (фанфик Сумерки) (ЛП) - "WinndSinger". Страница 114

Я перестала следить за актерами на экране, и наш поцелуй углубился. Хотя я не чувствовала его языка, это был первый поцелуй джентельмена… и он мне понравился. Я чувствовала себя героиней старого кино.

На экране герои тоже целовались, и когда мы закончили, я услышала, как Кэтрин Хэрбёрн выдохнула, «Боже… Господи Боже…»

Мы рассмеялись, всё еще глядя друг на друга. Мы не говорили ничего, но он продолжал держать мою руку до конца фильма… и это было самое невероятное ощущение. Это ничего не значит… но значит всё.

Потом Джимми Стюарт спросил Трэйси, может ли это быть любовью, и она сказала, нет, не может.

И он спросил, «Это будет неудобно?»

«Ужасно!» – ответила она и добавила, «Мы сошли с ума!»

Я слегка улыбнулась, понимая и это тоже. Удивительно, как у тебя может быть много общего со старым фильмом, когда ты живешь в 2009-ом. Но я поняла. Любовь не всегда удобна, не всегда идеально вписывается в твою жизнь. Неожиданно я поняла, что молюсь про себя… даже если Эдвард посчитает это тратой времени… должен быть кто-то где-то, кто сможет услышать меня… и понять… и указать мне путь. Пожалуйста.

Фильм закончился, и Эдвард не пытался сделать ничего сексуального в пустом, тёмном кинотеатре. Я немного размышляла о том, попробует ли он что-то. Это идеальное место для полу-публичной сцены… но он оставался моим тактичным кавалером… и, должна признать, это мило.

Когда мы вышли из кинотеатра, Эдвард всё еще держал меня за руку, «Таких фильмов больше не снимают. Черт, да уже и нет таких актеров».

«Я знаю», – согласилась я, «Хотя мне нравятся фильмы с Томом Хэнксом и Мэг Райан…»

«Да, что-то между ними есть, когда они вместе», – улыбнулся он, «Интересно, они когда-нибудь были вместе… в личной жизни».

Я просто засмеялась на это и слегка сжала его руку, надеясь, что он поймет, что я говорю, ‘Мне нравится это свидание, и ты хорошо справляешься’.

«Куда теперь?» – спросила я после небольшой паузы.

«Есть одно приятное место в нескольких кварталах, я думаю, тебе понравится», – сказал он, кивнув вперед, «Ты любишь итальянскую кухню?»

«Шутишь?» – спросила я, «Обожаю. Я живу ради хорошего соуса маринара и моцареллы».

«О, ради их соуса можно умереть», – он улыбнулся шире, обнажая эти сверкающие белые зубы.

По пути в ресторан мы обсуждали любимые моменты из фильма, и когда пришли, Эдвард попросил приятный, тихий столик, незаметно передав администратору свёрнутую купюру.

Он прикоснулся к моей пояснице, когда нас вели к маленькому круглому столику в тускло-освещенном углу. Он отодвинул для меня стул и сел напротив меня, открывая меню.

«Я не из тех парней, кто говорит девушке, что она должна заказать», – сразу же сказал он, «Я считаю это оскорблением. У тебя есть своя голова, и ты можешь заказать для себя. Я люблю женщин, которые могут решать за себя».

Я улыбнулась ему и подумала, что этим замечанием он только что заработал 1000 очков.

«Спасибо, Эдвард», – ответила я, глядя в своё меню, «Я ненавижу, когда мужчина заказывает за меня. Такое чувство, что мне пять лет».

Он широко улыбнулся и слегка кивнул.

Когда пришла официантка, Эдвард заказал для себя обычные спагетти с фрикадельками и «побольше соуса», честночный хлеб для нас обоих и колу.

Мне понравилось то, что он не пытался впечатлить меня, заказав роскошное блюдо или дорогое вино.

Я заказала то же, что и он, я на самом деле хотела это до того, как он заказал, и потом я мысленно отчитала себя за то, что не была «женщиной, которая может выбрать и подумать сама». Он просто улыбнулся мне, когда официантка ушла, и осмотрелся вокруг.

«Тебе здесь нравится, Белла?» – спросил он, как истинный джентльмен.

«Да, очень», – ответила я, отпив воды, «Здесь уютно. Некоторые рестораны заставляют меня нервничать».

«Я так понял, тебе не нравится шик и блеск», – заметил он.

«Эдвард?» – я посмотрела в его глаза, «Можно я… просто скажу одну вещь… на секунду?»

Он выглядел слегка сбитым с толку, но всё равно сказал, «Конечно».

«Я на самом деле не очень тебе помогла, когда ты спросил сегодня, как ты выдержишь свой уход», – я прекратила играть, потому что это беспокоило меня весь вечер. Он спросил совета, и я его не дала. Я просто топнула ногой и сказала, что он не уйдет… хотя я на самом деле не знала наверняка.

«Белла…» – казалось он немного испугался.

«Правда в том…» – я вздохнула, «Я не знала, что на это сказать. Я не знаю, как помочь тебе с этим, потому что… Я сама не знаю, как я смогу без тебя. Я не хочу думать об этом. Но как твой Доктор я должна была сказать что-то вроде, ‘Ничто не вечно. Ты должен двигаться дальше, жить одним днём. Принять то, что это закончилось. Радоваться тому, что у нас было.’ Херня. Правда в том, что нет ответа. Нам обоим будет больно… адски больно. Но мы должны пережить это… как-нибудь. Эдвард, если ты говорил о самоубийстве серьёзно, тогда я должна перенаправить тебя куда-то».

Он сглотнул, его лицо серьёзно.

«Я не хочу убивать себя, Белла», – прошептал он, «Пожалуйста, забудь об этом. Это было давно. Я покончил с этим. Мне не нужно никуда идти. Я там, где мне нужно быть».

Официантка вернулась с едой, и Эдвард снова перевоплотился.

«Ух ты, выглядит таааак здорово», – сказал он, когда наша еда и кола стояли на столе.

Я просто наблюдала за ним, он подмигнул мне и начал накручивать спагетти на вилку, помогая ложкой.

«Спасибо, Белла», – просто ответил он на мои слова, и я чувствовала, что он говорит серьёзно. Он впился в меня взглядом, и я увидела, он оценил мой ответ, и, я надеюсь, он понял, что мои последние слова были попыткой помочь ему, а не запереть его в какой-нибудь психбольнице.

«Всегда пожалуйста», – я слегка улыбнулась и начала резать спагетти, хихикая, когда Эдвард отругал меня за это.

Ужин был замечательный и весёлый. Я на самом деле чувствовала, будто только что встретила Эдварда, но уже влюблялась в него. Я рассказывала ему о своих занятиях и друзьях. Хотя он не выдумывал никаких историй про мед.колледж или друзей, и я была рада. Я бы расстроилась, слушая истории о том, чего никогда не было… но могло быть.

Он был бы замечательным доктором.

Потом я решила рассказать о своем отце, вместо колледжа. Он не окончил обучение, так что эти истории могли расстроить его. Потом, спустя 10 минут разговоров о Чарли, я подумала, что истории об отце могут расстроить его так же, как и истории об учёбе.

Но Эдвард всегда выглядел заинтересованным, чтобы я не говорила, он смеялся и улыбался там, где нужно.

До того, как я успела понять, мы поели, и Эдвард оплачивал счет, приложив щедрые чаевые. Я была рада, что нам предстоит прогуляться, потому что, когда Эдвард помогал мне встать из-за стола, я почувствовала себя, словно раздувшийся кит.

«Было хорошо», – Эдвард снова шел рядом со мной, на этот раз немного ближе. Он не взял меня за руку, и я начала думать, может я сделала что-то не так.

«Да, ты был прав», – улыбнулась я, «Этот соус лучший».

«Определенно», – согласился он.

Может мне не стоило говорить то, что я сказала, когда вышла из образа. Нет. Это важно. Я должна была сказать это. Мне не стоило так много говорить об учебе… блядь!

«Мне никогда раньше не было так весело на свидании», – сказал он, уже не так игриво.

Я была удивлена, и, когда я посмотрела на него, он улыбался мне, ветер ворошил его волосы, приводя их в еще больший беспорядок… что было еще более сексуально.

«Мне тоже», – призналась я, «На последнем моем свидании, я чуть не захлебнулась колой».

Эдвард смотрел вперед и улыбнулся, слегка усмехнувшись.

Я заметила, что чем ближе мы подходили к моему дому, тем сильнее Эдвард нервничал и напрягался.

«Ты в порядке?» – спросила я.

«Да…» – он быстро взглянул на меня и потом посмотрел вниз, добавив угрюмо, «Да».

Я решила набраться смелости и слегка разрядить обстановку.

«Я всегда так нервничаю в конце первого свидания», – призналась я, «Я всегда испугана, размышляя о поцелуе в дверях. Поцелует, не поцелует… если поцелует, будет ли это здорово… или не очень?»