Красная линия (фанфик Сумерки) (ЛП) - "WinndSinger". Страница 124
«Он тонкий и не тяжелый», – заметила я, «Получается, здесь не может быть вся история твоего детства. Если только там не написано ‘Мы вампиры’».
Я пыталась пошутить, но Эдвард скосил на меня взгляд и нахмурился.
«Извини», – сказала я, глядя на его имя на конверте.
«Скорее всего там один лист, зная их», – сказал он горько, с ненавистью глядя на конверт, «Они даже часа не потратят, чтобы написать мне длинное письмо. Слишком много хлопот… в конце концов, это всего лишь я».
«Может это чек на миллион долларов», – я подняла конверт на свет.
«Ukkk», – Эдвард сильнее нахмурился, «Я бы ненавидел его еще больше, чем записку на одну страницу. Дай ему денег, и он отвалит… и их мотивы ясны. Нет. Если это деньги, я сожгу письмо».
«Черта с два!» – вырвалось у меня. Эдвард невыразительно уставился на меня.
«Извини», – я слегка вздрогнула, «Я просто не могу сжечь чек с любым количеством денег… мой отец работал как собака, чтобы сводить концы с концами… Мне бы стало плохо наблюдать, как ты делаешь это. К тому же, это для Кэти. Это помогло бы Бену и Анджеле…»
«Это бы убило меня…» – он закончил моё предложение, и я непонимающе посмотрела на него.
«Как ты думаешь, я бы чувствовал себя, делая всё это, чтобы заработать денег для Кэти… и потом за пять минут мои родители просто выписывают этот огромный чек и платят за всё?! Сейчас, спустя столько времени! Это будет почти как если бы я делал всё это зря!!»
«Я понимаю», – признала я.
Он скривился, глядя на своё имя на конверте.
«Твоё имя написано очень ровно, спокойной рукой», – заметила я, «Подчерк крупный… это хорошо. Мелкий подчерк – признак эгоизма note 109. Большие, четкие буквы… Это говорит о том, что человек, написавший это, великодушен».
«Белла…» – прорычал Эдвард. Он хотел закончить свои страдания.
«Ладно, Эдвард», – я сжала его руку и решила, «Я открываю его».
Он сел прямо и напрягся, видя, что я взяла контроль в свои руки, и я сперва посмотрела на него.
«Неважно, что там написано, я здесь», – я пристально посмотрела в его глаза, «Ничто не изменит мои чувства к тебе. Мы справимся с этим. Да?»
Он сглотнул и нервно облизал губы, потом слегка кивнул.
«Да», – он тяжело выдохнул.
Я на самом деле надеялась, что это не какое-то объяснение на один лист. Эдвард заслуживает большего… большего, чем записка. Я хотела, чтобы они встретились с ним и рассказали правду. Но потом… что есть правда? Разобьёт ли она его сильнее, когда он услышит её? Или же лучше не знать её?
Я разорвала конверт сзади. Он не был так уж сильно склеен. Я вздохнула и развернула приятную, тяжелую бумагу, что была сложена втрое. Бумага из отеля Waldorf Astoria.
Эдвард робко смотрел на меня, пока я читала письмо про себя.
Дорогой Эдвард,
Мы были здесь пару раз за сегодня и надеялись поговорить с тобой. Мы знаем, у тебя есть все права отворачиваться от нас, но мы на самом деле надеемся, что ты передумаешь и увидишься с нами.
То, что мы хотим сказать, нельзя написать на бумаге или говорить об этом по телефону. Мы долго думали, стоит ли вообще что-то говорить тебе. Мы не хотим больше причинять тебе боль. Ты единственный невинный человек во всём этом. Но может Мисс Свон права. Если ты до сих пор испытываешь боль за прошлое, и я уверен, так и есть, тогда ты должен знать правду. Это может помочь тебе.
Мы остановились в отеле Waldorf Astoria, номер и адрес написаны на этом листе. Мы будем здесь около недели, и если ты не свяжешься с нами, мы поймем и никогда больше не будем беспокоить тебя, если ты этого хочешь..
Прости нас, Эдвард, за всё. Мы подвели тебя. Мы были ужасными родителями. Мы до сих пор такие. Мы знаем, мы никогда не сможем этого исправить. Но мы любим тебя. Я даже не могу написать это без чувства вины и стыда, но это правда. Веришь ты, или нет
Что бы ты ни решил, будь счастлив.
С любовью,
Карлайл и Эсме Каллен.
Боже, они даже не могут написать, «с любовью, мама и папа».
«Хорошо», – я выдохнула с облегчением, Эдвард уставился на меня.
«Что там написано?» – спросил он, «Подожди. Хочу ли я это знать?»
«Ничего плохого. Они ничего не сказали в этом письме. Они сказали, что будет в городе около недели, и если ты хочешь увидеть их, выбор за тобой. Они сказали, что любят тебя».
Его глаза заблестели.
«Любят?» – спросил он почти с недоверием.
«Хочешь, я прочитаю вслух?» – я провела рукой по его красивому, грустному лицу, «Мне не трудно».
Он колебался, сглотнул пару раз, глядя на пол, потом посмотрел мне в глаза.
«Да, Белла», – сказал он смело, «Пожалуйста, прочти это».
Я прочитала письмо полностью. Я бы хотела, чтобы слова Карлайла не были такими… осторожно выбранными. Я бы хотела, чтобы в его предложениях было больше эмоций… но наверно он такой и в жизни. Чёткий, тонкий, точный. Еще холодный.
Мой отец никогда бы не пообещал оставить меня одну, если бы я не была готова поговорить с ним на протяжении недели. Он бы постоянно пытался извиниться или как-то исправить всё для меня.
Я теперь на самом деле ненавидела идею о том, чтобы идти к ним в отель, или чтобы они пришли сюда, когда я понятия не имею, какую бомбу они собираются сбросить на Эдварда. Что если я не настолько хороша, чтобы помочь ему пережить то, что они собираются сказать? Может сначала мне нужно поговорить с ними. Это обычное дело в психиатрии. Мне бы не хотелось втягивать в это Джеймса… но если его родители скажут что-то ужасающее… мне придётся. Я не могу позволить давно забытым суицидальным мыслям Эдварда снова появиться в его голове. Я также не хотела предавать его, как он боялся.
Когда я закончила, я посмотрела на него, и, казалось, он находится в тысяче миль от меня.
«Ты в порядке?» – спросила я и, положив письмо на стойку, взяла его руку в обе свои.
Какое-то время он не разговаривал, поглядывая на идеальный почерк своего отца.
«Во всяком случае, это не чек», – улыбнулась я, надеясь, что он присоединиться ко мне.
Его глаза встретили мой взгляд, и он выглядел таким потерянным… я ненавидела видеть его таким.
«Эдвард, тебе не нужно что-то решать прямо сейчас», – сказала я, «У нас есть… время».
Я чуть не сказала, что у нас есть три дня, и что он уйдет от меня в воскресенье. Я хотела плакать… но не могла. Сейчас я должна быть железной. Я нужна Эдварду.
«Три дня», – трезво сказал он, осмелившись произнести это.
«Эдвард…» – я дрожала внутри.
«Я поговорю с ними», – неожиданно решил он, «Попросишь их прийти? Я не хочу видеться с ними в отеле. Здесь более подходящее место… здесь проходила моя терапия. Здесь офис Доктора Беллы».
Теперь он улыбнулся мне, и я улыбнулась в ответ.
«Я до сих пор не могу поверить, как сильно ты изменился всего за десять дней», – восхитилась я, «Ты больше не симпатичный маленький ублюдок, который спросил меня прямо в ресторане, сосала ли я раньше член».
Он засмеялся, и моё сердце раздулось от счастья.
«Знаю», – согласился он, «Ты очень талантливый доктор, Белла. Но ты еще и… мой лучший друг. И девушка моей мечты».
Я наклонилась вперед и обняла его, прижавшись щекой к нему, и он невинно поцеловал меня.
«Ты тоже девушка моей мечты», – пошутила я, и мы оба рассмеялись, и я добавила серьёзно, «И ты тоже мой лучший друг, Эдвард».
Он шмыгнул носом, но продолжал улыбаться.
«В тот вечер… в Китайском ресторане…» – сказал Эдвард, «Я соврал тебе о своем предсказании».
Я шире улыбнулась его хитрой ухмылке. Хорошо, что мне есть, что на это ответить.
«Я тоже», – заявила я, и его глаза заискрились.
«Ты СОВРАЛА?! Хочешь знать, что моё говорило?» – спросил он, улыбаясь по-старому… то есть своей счастливой, беззаботной улыбкой, как когда я встретила его впервые, десять коротких дней назад… но на самом деле они не были короткими. Мы впихнули в себя чувства, которых хватило бы на всю жизнь. Казалось прошло 100 лет.
«Конечно!» – вскрикнула я, умирая от любопытства.