Принцесса и ее рыцарь - Чайкова Ксения. Страница 19

А верховая езда?! Какой урод придумал те пыточные приспособления, которые по недоразумению именуются седлами? Эло привел из дворцовых конюшен крепенького серого мерина для меня и норовистую кобылу для Ариана. Рыцарь держался в седле, как я дома в кресле,— то есть вольготно, без проблем, имея возможность на что-то отвлечься. А ноту меня с мерином отношения не складывались совершенно. Звали его Змеем, и, надо сказать, это имечко вполне ему подходило. Правда, после того фарса, который эльф называл верховой прогулкой, я, потирая пострадавшие части тела, частенько в голос кричала, что эту гадкую тварь нужно из Змея переименовать в Змия, причем Зеленого — уж слишком явно было видно (по крайней мере, мне), что родители мерина имели к нему сильнейшее пристрастие, здорово сказавшееся на сыночке. По моему предвзятому мнению, такой социально опасной зверюге никак нельзя было доверять жизнь и здоровье скромной девушки, да и вообще хоть кого бы то ни было, но Эло в ответ на мои претензии лишь ехидно похохатывал, а Ариан трогательно уговаривал потерпеть — мол, скоро привыкнете, принцесса. Ну да, конечно, привыкну, аж двадцать пять раз. Хотя,.. Человек вообще ко всему привыкает, даже к виселице: подергается-подергается... и привыкнет.

Эло попробовал было обучать меня бою на мечах, но встретился с активным сопротивлением, причем с трех сторон, Я никак не могла уяснить, как можно легко перепархивать с места на место и еще успевать размахивать той жуткой громадиной, которая именуется коллекционным клинком эльфийского принца. Меч не испытывал ни малейшего желания превращаться в учебное пособие и все время как живой норовил вывернуться у меня из рук и рубануть по недостаточно проворным ногам. А Ариан считал, что Эло выбрал не ту методику, пытаясь обучить меня как эльфа, тогда как принадлежность принцессы Кеи к человеческой расе вызывает сомнение разве что у слепого и глухого. Поэтому принц демонстративно плюнул (попытавшись попасть в крутящегося под ногами Шэра, но не слишком в этом преуспев) и жестом фокусника извлек из рукава загадочный предмет, лично мне напомнивший большую двузубую вилку из темного металла.

Когда я с недоумением спросила, кого он намеревается сожрать, и чистосердечно предупредила, что без боя не дамся, да и вообще меня поедать не следует можно насмерть отравиться желчью и ехидством, «вилка» свистнула в рискованной близи от моего виска и, воткнувшись в притолоку, угрожающе задрожала в ней, неприятно щекоча нервы. Эло же, казалось, даже не пошевелился. Такое интересное событие я, разумеется, проигнорировать не могла и вприпрыжку побежала за «вилкой», вытащить которую мне удалось лишь со второй попытки — так глубоко засели стальные зубья в дереве дверного косяка. Эло спокойно пояснил, что сей предмет зовется натной, и теперь он будет меня обучать обращению с ней, раз уж я так не хочу осваивать мечи.

С «вилкой» дело пошло лучше — с глазомером у меня все было в порядке, так что пришлось лишь привыкать к балансу и учиться бросать ее так, чтобы она втыкалась зубьями, а не ударила рукоятью. Через неделю активных занятий я вполне освоилась с натной, и Эло отдал мне ее с концами, вручив также необычной формы подрукавные ножны, и я по его примеру стала носить «вилку» на предплечье под рубашкой.

По вечерам Эло убирался в свой замок, а мы с Арианом чаще всего посиживали на крыльце или гуляли по Городу-под-Кленами. Он более развернуто и подробно рассказал мне историю захвата власти иллиатадом. По его словам, чудище просто объявилось неизвестно откуда, без особых проблем прибило лоррейского короля и уселось на его место. Попытки сопротивления были подавлены умело и весьма жестоко. Народ был далеко не в восторге от столь своеобразного правителя, посему появление пророчества встретил с большим энтузиазмом. Я так поняла, что первые сто лет все просто тупо ждали, что с неба к ним свалится принцесса, ее тут же подберет какой-нибудь светловолосый рыцарь, отвезет на бой с чудищем, та его быстренько победит, и наступит всеобщее счастье и благодать. Потом, когда за целый век никакая принцесса на них из другого мира не свалилась, а на дорогах стало не продохнуть от блондинистых молодых людей, почитавших себя рыцарями и пристававших к каждой встречной девушке с вопросом: «Простите, вы случайно не принцесса Кея?» — народу стало ясно, что так просто дела не делаются. Был создан орден Светлого Локона, отдать сына в который стало величайшей честью для любого знатного рода, и блондинов стали учить защищать чужую жизнь уже упорядоченно и систематизировано. А Ариан, будучи амбициозным молодым человеком и патриотом и желая произвести впечатление на свою невесту, обратился за помощью к эльфийскому принцу, и тот, начитавшись старинных книг по магии, пришел к выводу, что открыть проход между мирами может только кровь царственной особы. Таковая особа в наличии имелась, и эти умники вдвоем рискованно провели обряд, не обладая для этого ни достаточными знаниями, ни опытом. Но Бог помогает дуракам, и парочке все удалось. Последствия их прекрасно проведенного обряда пришлось пожинать скромной девушке, то есть мне.

Но все когда-нибудь имеет конец. Пролетели и две недели в Городе-под-Кленами. В последний день мастер Оритарэль, велев прийти на следующий день для проведения ритуала, не отдал мне нирату на ночь, и нам с Шэром, привыкшим к соседству со свертком, было очень одиноко вдвоем. Когда с утра, нервничая, я пожаловалась на это за завтраком, эльф неожиданно на полном серьезе предложил развеять ночное одиночество своим присутствием. Я была в таком шоке, что даже не нашла сначала подходящего ответа и только покрепче стискивала зубы, чувствуя, что, если открою рот, из него польется такая грязная ругань, которой мне не простит ни Ариан, ни я сама, ни весь окружающий мир. В результате, кое-как продышавшись, я отказалась от завтрака и поспешно выскочила на крыльцо, похлопав по голове Шэра, чтобы он не бросился за мной, а спокойно доел свое мясо. Усевшись на перила, я рассеянно принялась ощипывать ветку сирени, попавшуюся под руку, и размышлять о ритуале, в котором должна буду скоро участвовать. Мне было страшно. Не имея и понятия о том, что буду делать и говорить, я здорово нервничала, коря себя за то, что не расспросила подробнее мастера Оритарэля или его сыночка, хотя и понимала, что больше того, что я уже узнала, вытянуть из них не удалось бы даже при наличии пыточных клещей и дыбы.

Парочка эльф — рыцарь появилась на крыльце минут через десять, наверное успев повыяснять отношения, и потому оба тихие и задумчивые. Я свистнула Шэра и двинулась по проторенной дороге к мастерской Оритарэля. Они потопали следом, тоже безгласные и явно встревоженные.

В приемной я взяла Шэра на поводок и, наказав ему вести себя как можно лучше, препоручила его Ариану — эльфу доверить свою собаку я не решалась, он почему-то недолюбливал Шэра и если и называл его, то не иначе как поганой тварью или блохастой собачиной. Причин столь резкой антипатии я не понимала, но старалась держать моего щенка на почтительном расстоянии от принца, опасаясь открытого конфликта и конфронтации, хотя Шэр реагировал на эльфа царственно-равнодушно, попросту предпочитая не замечать его нападок. Рыцарь же относился к псу очень тепло, видимо понимая, что в его лице, то бишь мордочке, я получила еще одного охранника, который не задумываясь бросится за мной и в огонь, и в воду.

Мастер Оритарэль, серьезный и равнодушный как всегда, молча учел меня из приемной, оставив там моих сопровождающих, и после недолгого блуждания по коридорам мы пришли в небольшой зал без окон и только с одной дверью. Его обстановку составляло лишь вмонтированное в пол зеркало, не такое огромное, как то, на котором я в первый раз увидела Зло, но тоже Солидное, метр на два, не меньше. Я в ужасе огляделась и постаралась узнать побольше о том, что сейчас произойдет:

— Что я должна буду делать?

— То, что я скажу,— равнодушно ответствовал мастер, выходя.

Впрочем, в одиночестве я пробыла недолго, Через минуту вошел его сынуля с небольшим факелом, который он старательно укрепил в скобе на стене, Я прицепилась уже к нему: