После жизни (СИ) - "Кумихо". Страница 40

Времени на выбор и трепыхания нет.

Граф, - беру я его руки в свои. - ты же знаешь, что она и Док правы. Мы скоро увидимся, - глажу я пальцами его гладкую кожу. Он идет мурашками.

Вивиан, - со стонам приникает он к моим губам. - я не хочу вновь выпускать твою руку!

И не надо. Рука, сердце и моя жизнь — твои.

Ты в моем сердце, - заводит за ухо мои волосы Граф.

Док его тянет к выходу. Я вижу глаза Графа. Я киваю ему и стараюсь улыбаться искренне. Не совсем выходит.

Дверь захлопывается. Старуха Келли шаркает ногами обратно в комнату. Ко мне.

Она останавливается передо мной и мне хочется стать невидимой. Он прищуривается и произносит лишь одно:

Зря ты связалась с ними!

Я в шоке.

Глава 10

Меня будет резкий одиночный стук в дверь.

Патруль, - шипит старуха, поднимаясь с потрепанного кресла, что находится в углу. Она все это время наблюдала за мной?

Старуха шаркает ногами ко входу:

Кто там?

Прекрасно знаете. Патруль. Открывайте, - повторяется стук. Я вздрагиваю.

Проходите, - она пропускает их внутрь. Я вжимаюсь в спинку дивана и натягиваю плед до самой шеи.

В комнату входят двое военных, что властно оглядывают пространство. Один из них очень интересуется моей персоной. Он присаживается на корточки и стягивает с себя маску. Его лицо испещрено впадинами от юношеских прыщей. Глаз коричневато-зеленого оттенка, что похож на болотный.

Ты кто? - с издевкой задает он мне вопрос.

Я?

Мое тело вздрагивает, а пальцы на ногах сжимаются до того, что их сводит судорога и мне приходится приложить немало усилий, чтобы не выдать боли военному.

Это моя внучатая племянница, что пришла сегодня из пятого, - встревает старуха. - Вы же знаете, что там творилось недавно. Вот семья и решила отправить ее подальше от этого ужаса, - лебезит она перед ними. Мне остается лишь кивнуть.

Да? Что-то вы непохожи, - хмыкает мужчина.

Так, она в мужа дочери моей сестры, - сбивает его с толку старуха. Я уже едва могу дышать. Чувствую, что температура становится выше. Пот выступает на лбу, над губой и во впадинке на шее. Губы сохнут и мне приходится облизнуть их.

Хм, - наклоняет он голову в бок, размышляя о том: верить или нет. - допустим. Она пришла одна? Такая молодая и ее отпустили?

Так с младшими надо было остаться. Некому сопровождать-то, - улыбнулась полу беззубой улыбкой старуха. Перед моими глазами уже все плыло.

Что ж... тогда, приятного вам здесь нахождения...?

Он интересуется моим именем. От страха и боли, что разливается по моему телу и собирается тугим комом в животе, выворачивая меня наизнанку, я выпаливаю свое настоящее имя:

Вивиан.

Вивиан, - отвешивает мне поклон военный и бьет рукой в грудь своего напарника, что вернулся с обхода дома. - Что там?

Никого.

Ладно. Идем дальше. Веселого вечера... Вивиан, - уголки его губ приподнимаются в кривой ухмылке.

Старуха стремится побыстрее от них избавиться.

Они уходят. Стук сапог слышится еще пару секунд и они растворяются в асфальтовом покрытии. Патруль перемещается к следующему дому.

Ты — идиотка! - возвращаются ко мне старуха.

Что? Отчего ты...?

Ты сказала свое настоящее имя!

Я не подумала об этом. Проблема крутится надо мной, словно голодный ворон.

И скоро, он захочет есть...

***

Время клонится к поздней ночи. Там уже непроглядная темень, но через час уже будет светать.

Я смотрю в окно с дальнего расстояния, чтобы не привлекать к себе внимания. Старуха спит в дальней комнате, оставив меня в зале. Мне не терпится увидеть Графа вновь. Но нужно ждать.

Улица радует и одновременно пугает меня тишиной. Ни одного человека на ней. Лишь одинокие фонари, что освещают ее.

Мой живот стягивает. Волнение топит меня.

Успокоиться. Но это очень сложно.

Так это ты? - раздается тихий голос в темноте комнаты. Я поворачиваюсь на звук, что исходит от дверного проема. Я охаю и прикрываю рот рукой, чтобы не закричать. Меня этому научили. Нельзя кричать.

Мне не видно того, кто стоит в темноте. Но я могу угадать его силуэт. Он высок, хорошо сложен и имеет огромные мускулы. У него длинные волосы, что спадают к пояснице. Они заплетены в мелкие косички, что создают одну на самом конце.

Вас так легко отличить от людей, - вздыхаю я.

Да? - кажется, он удивлен таким поворотом. - И как же?

Дурацкими прическами, что у вас наравне с огромными плечами. Таких людей не бывает.

Думаешь? Надо поразмыслить над этим. А сейчас, идем, - выходит он из тени. Я вжимаюсь в стенку дивана посильнее. Его лицо... Оно исполосовано шрамами. Все. - Страшно? Не все хладные идеальные. Запомни. Идем, у нас мало времени.

Ты — Трент?

Верно. Утром приходить опасно, поэтому поднимайся и пойдем.

Я встаю и, все еще пятясь от него, прохожу к выходу.

Не туда. Ты видела чтобы я прошел через дверь?

Нет, - вспоминаю я пустоту улицы. - не видела. А как тогда?

Идем. Я покажу.

А старуха? - смотрю я на дверь комнаты, где спит хозяйка дома.

Поверь, она лишь обрадуется, когда не увидит утром ни тебя, ни меня.

Трент идет в сторону кухни. Я следую за ним. Там открыто окно, прямо в сад. Он залез через него?!

Трент подтверждает мои догадки через минуту.

Он резко перебрасывает ногу через подоконник и скрывается в зарослях кустарника, что растет под окном. Слышится шуршание.

Где ты? - в его голосе раздражение. - Быстрее!

Я с опаской кошусь на окно. Но желание видеть Графа пересиливает.

Я перекидываю ногу, затем вторую.

Меня обхватывают за талию две сильные руки. Трент стаскивает меня так быстро, что я не успеваю вскрикнуть.

Ты легкая, несмотря на твое положение.

Ты в курсе?

Мне становится страшно. Не должно так.

Да. Ты та, кого все наши стремятся защитить. Твой ребенок — это наша надежда.

Надежда... Для меня он тоже является надеждой. Наш ребенок.

Почему?

Что почему? - спрашивает меня Трент.

Он ведет меня среди густых зарослей, безошибочно выбирая правильную дорогу в кромешной тьме. Ветки бьют меня по лицу. Я не успеваю от них загородиться. Они хлесткие, как удары судьбы, что я должна выдержать.

Стараюсь не издавать звуков, чтобы не выдать нас с этим хладным, что пришел за мной. Подозреваю, что если бы не ребенок, то Трент и пальцев не пошевелил бы.

Так что почему? - повторяет он свой вопрос, так и не дождавшись от меня вразумительного ответа.

Почему мой ребенок для всех вас так важен? Я могу понять себя, Граф... и даже Дока — он друг Графа, но вы... Почему?

Трент затормаживает. Мне приходится резко остановиться; я могу врезаться в его спину носом.

Он поворачивается ко мне.

Во тьме плохо видно его выражение лица, но отчего-то я знаю, что он ухмыляется, словно разглядывая занятную вещицу.

Это наш шанс на признание среди людей. Что мы не роботы или звери. Что мы тоже люди, просто несколько иные... И все.

Я чувствую, что он говорит со мной откровенно. Он говорит мне правду.

Вы хотите мира?

А кто его не хочет? - удивляется Трент. - Разве ты не хочешь мира?

Хочу.

И мы хотим того же. Просто, сейчас, те, кто у власти, не дают нам и рта раскрыть, чтобы рассказать всем о нас. Показать, что мы не хотим войны. Но мэры всех семи округов не хотят этого. Им легче управлять вами, людьми, показывая нас врагами с которыми они успешно борются.

Страх?

Трент кивает головой.

Это самое лучшее средство управления массами. И чем больше масса, тем ужаснее должен быть страх, внушаемый ими вам.

И мой ребенок...

Твой ребенок — это то, что дает возможность показать всем, что мы не чудовища. И его надо оберегать. Оберегать сильнее, чем что-либо.

Я понимаю почему он так говорит. Теперь понимаю.

Его будут пытаться убить?! - ахаю я от ужаса.