Повелительница ястреба - Брэдли Мэрион Зиммер. Страница 7

Когда птица насытилась — голод буквально глодал Ромили изнутри, даже пить не хотелось, только хотя бы что-нибудь, вот такое малюсенькое, положить в рот, — девушка натянула на голову самке колпачок. Пусть Пречиоза поспит, а когда проснется, сразу вспомнит, кто и каким образом ее накормил. Да, только бы не забыть — нужно распорядиться, чтобы Пречиозу кормили только свежатиной; птицы, мыши — все равно, лишь бы еще теплые. Что поделать, этот порядок придется ввести до той поры, пока сама ястребица не сможет вылететь на охоту. Это случится еще не скоро… С другой стороны, Пречиоза очень умна — Ромили верила в это, — и обучение не займет много времени. Вот что еще мелькнуло в сознании — теперь ястребицу следует приучить, что именно она, Ромили, является источником пищи, эту мысль ей надо вдолбить во что бы то ни стало. Тогда можно и на охоту отправляться…

Рука затекла — девушка скинула перчатку из грубой кожи, тяжелую, едва мнущуюся, и повертела кистью. Уже совсем рассвело, сквозь щели в сарае пробивался утренний свет — значит, она провела здесь всю ночь? Ой, надо бежать домой, сейчас слуги начнут вставать…

Девушка загасила фонарь, повернулась к внезапно распахнувшейся двери. На пороге стоял Микел, владелец «Соколиной лужайки». Рядом — старый Девин.

— Госпожа Ромили! — удивленно воскликнул Девин. — Вы что, провели здесь всю ночь?

На висках отца запульсировали жилки.

— Ты, негодница!.. Я же приказал тебе отправляться домой. Я разве разрешил тебе остаться? Ты мне вызов бросаешь?! Убирайся отсюда и больше никогда не прикасайся к этому ястребу!

— Ястреб поел! — выкрикнула Ромили. — Я его спасла! Разве это ничего не значит? — На глазах выступили слезы, и, подобно пленной птице, она взорвалась от гнева: — Пусть меня выпорют, если тебе так хочется! Если тебе так важно, чтобы я чувствовала себя благородной дамой, а птице позволила погибнуть!.. Если так должны поступать знатные леди, клянусь тебе, я никогда не стану такой… У меня есть ларан… — Ромили уже не соображала, что говорит. — Не думаю, чтобы боги допустили ошибку, и не зря они наградили меня этим даром. Разве я виновата, что мои братья им не обладают, а во мне живет он полной мерой? И вот пожалуйста, Пречиоза спит, она поела!..

Рыдания заглушили последние слова, девушка бессильно попыталась жестикулировать, потом, не в силах совладать с руками, опустила их.

— Она права, Господи, — тихо сказал старый Девин. — Она не первая из женщин вашего рода, кто получил при рождении дар, и, дайте боги, не последняя…

Макаран метнул на него скользящий взгляд, потом молча шагнул, пощупал спящую ястребицу, чуть взъерошил ей перья.

— Замечательная птица! — наконец выговорил отец. — Как ты ее назвала? Пречиоза?.. А что, хорошее имя… Ладно, ты верно поступила, дочь. — Тут же, словно опомнившись, Микел повысил голос и процедил сквозь зубы: — Немедленно ступай домой, прими ванну, переоденься. Я не желаю, чтобы от моей дочери пахло, как от подзаборной шлюхи. Иди направь ко мне свою служанку и больше не гневи меня! Если я еще раз увижу тебя вне дома…

Девушка торопливо прошмыгнула мимо отца — тот на ходу с силой шлепнул ее. Хотел было придержать и еще раз наподдать, уже от души, однако рука не поднялась, ведь она спасла жизнь такому ястребу! Залюбуешься!..

Микел крикнул вдогонку — изо всех сил, набрав полные легкие воздуха, скорее рявкнул:

— Тебе это даром не пройдет, черт тебя побери, Ромили!..

2

Девушка сидела у окна — уперев подбородок в ладони, локти на подоконнике — и смотрела вдаль.

Исполинское красновато-бурое с кровавым отливом светило стояло высоко. В небе не истаяли еще две мелкие луны, вдоль линии горизонта, изломанной холмами Киллгард, висели облака, чуть ближе, над лесом, сновали птицы. Рядом с Ромили на учебном столике лежала раскрытая тетрадка — левая страница исписана. Девушка решила задачу, вот и ответ… Тут же располагалась еще влажная, аккуратно переписанная страница сентенций из «Книги Мыслей» христофоро [7]. Калинда в стороне что-то недовольно выговаривала Мэйлине — по-видимому, та как всегда неряшливо выполнила задание.

«Сегодня я впервые возьму Пречиозу с собой. Оседлаю Ветрогона, посажу на руку мою красавицу — конечно, надвину колпачок на самые глаза, — пусть привыкает к запаху лошадиного пота, к скачке. Летать ей пока рано, но и этот день недалек…»

По комнате, пришаркивая на ходу, пробежал Раэль. Калинда укоризненно покачала головой. Ромили вздохнула — совсем избаловали Раэля, испортят мальчишку. Он едва выжил во время болезни, и сегодня в первый раз ему позволили явиться на занятия.

Мальчик сел на место. В классной комнате опять наступила тишина, прерываемая скрипом пера Мэйлины да легким пощелкиванием спиц Калинды — она вязала теплую нательную рубаху для мальчика. Затем еще надо будет заставить мальчика надеть ее.

В глазах Ромили застыла скука. Наконец она повернулась и положила локти на парту, опершись подбородком о ладони, что придавало девушке убитый, чуть плаксивый вид.

В этот момент Мэйлина разразилась проклятьями:

— Черт бы побрал это перо! Так и сыплются кляксы, ну как осенью листья!.. Вот я еще один лист испачкала!

— Потише, потише, Мэйлина, — выговорила ей гувернантка. — Ромили, прочитай вслух максимы, которые я дала тебе переписать из «Книги Мыслей». А ты, Мэйлина, послушай.

Ромили очнулась, сняла локти с парты и чуть громче, чем следовало, чуть заунывней, чем домна Калинда, прочитала:

— «Плохой работник всегда винит инструмент, а не себя».

— Так что выходит, не перо виновато в том, что ты не можешь писать без клякс, — заключила Калинда. Она поднялась и, приблизившись к ученице, поправила перо в ее руке. — Руку надо держать вот так…

— У меня пальцы болят и кисть отваливается, — захныкала Мэйлина. — Зачем мне все это надо — портить глаза? Никто из дочерей лорда «Высоких скал» не умеет ни писать, ни читать, а они уже обручены, и то, что они неграмотны, вовсе не помешало им.

— Тебе следовало бы задуматься о будущем, — строго сказала воспитательница. — Твой отец не желает, чтобы его дочери выросли невежественными, умеющими только штопать, прясть и вышивать. Те, из «Высоких скал», не могут написать на банках: «Яблочное варенье». Куда это годится! Когда я была в твоем возрасте, мне пришлось немало трудиться, чтобы приобрести знания. Твой отец смотрит вперед, ему хватает разума, чтобы понять, что в нынешнее время благородные девицы должны знать столько же, сколько сыновья лордов. Имей в виду, пока ты не перепишешь страницу без клякс, из-за парты не выйдешь. Ромили, дай-ка я взгляну на твою работу. Вот, можно же все сделать аккуратно!.. Пока я буду проверять решение, Ромили, послушай, как твой братец читает вслух.

Девушка живо поднялась и подсела к Раэлю — все интереснее, чем сидеть и пялиться в окно. Калинда склонилась над плечом Мэйлины, наблюдая, как та со страдальческим видом водит пером по листу. Раэль прижался к сестре, она обняла его и указала пальцем, откуда начинать. Книга была очень старая, девушка сама училась по ней читать, и, наверное, Руйвен и Дарен тоже. Том был прошит еще бабушкой в ту пору, когда ее отец начинал учить буквы. О том свидетельствовала надпись на титульном листе, выполненная большими кособокими литерами: «Книга Микела Макарана». Чернила уже немного выцвели, но все же буквы еще хорошо различались.

— «Лошадь стоит в конюшне, — медленно, торжественно выговорил мальчик. — Птица сидит в гнезде. Птица летит. Дерево растет в лесу. Лодка плывет по воде. Орех на дереве. Мальчик…» — Он нахмурился и, гадая, полувопросительно сказал: — В амбаре?

Ромили коротко и чуть слышно хохотнула:

— Думаю, он, как и ты, с куда большим удовольствием прибежал бы туда, но это неправильно. Посмотри, какая первая буква? Назови ее.

— «Мальчик на кухне, — мрачно буркнул Раэль. — Хлеб поставлен…» В миске?