Только для посвященных - Коган Татьяна Васильевна. Страница 19

– А ну дай взгляну, – Джек осторожно повернул ее лицо к свету. Глаз затек, на скуле рассечение – только недавно перестало кровоточить. Даже удачный макияж для розыгрыша не мог бы выглядеть столь реалистично. Лиза поморщилась, когда пальцы приятеля слегка коснулись ее подбородка:

– Аккуратнее!

– Извини.

– Ну как, удостоверились? Глеб, чего ты там мнешься? Может, тоже подойдешь проверишь? – язвительно заметила Лиза.

Глеб промолчал, зато Макс буквально взорвался:

– Да как этот ублюдок посмел тебя ударить? Он что, страх потерял, сука? Я ж его покалечу!

– Спокойней, – урезонил друга Джекил. – Пусть сперва Елизавета все по порядку расскажет. Как это вышло? – Он вопросительно посмотрел на нее.

– Я заговорила о разводе. Он вспылил, – лаконично сообщила Лиза.

– Ты заговорила о разводе? – удивился Глеб. – Мне казалось, ты сама этого мужика на себе женила, и тебя все устраивало.

– А теперь не устраивает!

– Что именно не устраивает? И чем он мотивирует отказ? – терпеливо докапывался Джек.

– Меня достал его контроль. А свой отказ он не мотивировал. Просто сказал, что развод мне не даст. И если я еще раз заикнусь об этом, то выкинет меня из дома и запретит видеть дочь.

Глеб скрестил руки на груди. Лиза выглядела расстроенной, но, черт побери, он совсем не верил ей. Слишком неправдоподобно, чтобы уважаемый публичный человек, несколько лет бывший идеальным мужем, вдруг сорвался с цепи. Да, Лиза кого угодно доведет до белого каления, но, во-первых, она не дура и знает, когда притормозить, а во-вторых, чтобы так избить женщину, нужно быть конченым уродом. Ее супруг создавал впечатление адекватного мужика. Да и Джек характеризовал его большей частью с положительной стороны. Что-то здесь не сходится.

– Слушай, можно же его припугнуть, – волновался Макс. – Или ментов вызвать! Или юристов хороших нанять!

– Максим, он не последняя персона в городе, если ты забыл. У него в полиции все схвачено, и юристов он легко перекупит. А насчет припугнуть – он сам кого хочешь припугнет. С его деньгами можно справиться с любой проблемой, – Лиза злобно куснула губу.

– Ты побои сняла? – спросил Джек.

– Нет. Муж сказал, если я только рискну что-то предпринять, дочери больше не увижу, а сама отправлюсь в психиатрическую клинику.

– Что за бред? – вспыхнул Макс. – У нас не крепостное право. Как можно здорового человека поместить в психушку?

Лиза улыбнулась:

– А давай у Джека спросим, как у профессионала, можно или нельзя.

– Да он что, совсем беспредельщик? Неужели мы на него управу не найдем? – Макс сжал кулаки, хрустнув пальцами.

Лиза пожала плечами. Глеб усмехнулся: какая трогательная театральная беспомощность. Подруга явно переигрывала. Не в ее характере смиренность и растерянность. Она наверняка что-то замыслила и выжидает момент, чтобы озвучить свою идею. Сразу бы и говорила, без прелюдий.

Джек словно прочитал его мысли:

– Елизавета, чего ты сама хочешь? У тебя есть конкретное предложение?

Все замерли, внимательно глядя на нее.

– У меня есть конкретное предложение, – она выдержала паузу. – Нужно убить моего мужа.

Глеб громко расхохотался. Лиза подождала, пока он справится с приступом смеха, и повернулась к Максу:

– У тебя там шашлыки сгорели, – кивнула она на мангал, откуда доносился специфический запах.

– Блин! – выругался Максим и бросился к шампурам.

Весь оставшийся вечер друзья делали вид, будто все в порядке и не было никакого неприятного разговора. Лиза надела солнцезащитные очки вполлица, чтобы никого не смущать, слушала врачебные байки Джека и смеялась над пошлыми анекдотами Макса. Глеб отмалчивался, налегая на шашлыки. Со стороны их беседа могла показаться непринужденной и беззаботной, но сами участники ощущали невероятную напряженность, сквозившую в каждой фразе.

Глеб беспрерывно курил, размышляя о том, какое решение примут товарищи. Даже если он скажет «нет», один голос ничего не изменит. Впрочем, ни о каком голосовании речи не шло, поскольку вступало в силу правило круга. Своим правом Глеб уже воспользовался – и спас брата. Затем Макс – избавился от нежеланного наследника, а заодно и бывшей любовницы. Теперь настала очередь Лизы. И она не стала скромничать, как прежде. На этот раз ее желание было предельно циничным. Глеб ожидал чего-то подобного. Но все равно оказался не готов.

– Ладно, парни, пора по домам, – Лиза встала, стряхнув с юбки невидимые пылинки. – И так я с вами засиделась.

– Тебя подбросить? – Макс беспокоился за подругу.

– Руки у меня целы, и мозг не пострадал, сама доберусь, – отрезала Лиза и тут же добавила: – Спасибо, Максим. Мне приятна твоя забота. Ты меня только до машины проводи, а то у тебя тут кочки, как бы не навернуться ненароком.

Хозяин повел гостью к калитке, поддерживая за талию. Джек проводил их долгим взглядом и повернулся к Глебу:

– Что ты думаешь обо всем этом?

– Думаю, что другие варианты ее не устроят.

– Да, она всегда отличалась любовью к простым и грубым методам. Но ведь это ее право.

Глеб сплюнул, ничего не ответив. Накатила резкая апатия: не было сил ни злиться, ни спорить. Даже двигаться не хотелось. Он подпер голову рукой и стал наблюдать за бьющейся о лампочку мошкарой. Через пять минут вернулся хозяин дачи.

– Ну Лизка и выдала, – Макс пнул воображаемый мяч. – Я с ней перетер малость. Она сказала, что не хочет пороть горячку и попробует еще раз поговорить с мужем. Только что-то я за нее боюсь.

Повисла тишина, нарушаемая лишь уютным шелестом листьев. Друзья сидели молча, погруженные каждый в свои думы. Джек изредка бросал взгляд то на одного, то на другого, словно пытался прочитать их мысли. Макс вышел из оцепенения и предложил разъезжаться по домам:

– Меня уже Надька, поди, заждалась. Ох и разорется же.

– А ты ее приструни, – с улыбкой предложил Джек.

– Ты что, Надька – это святое. Пусть орет, крепче спать будет.

Быстро собрались и попрощались, пообещав созвониться на днях, когда появятся новости от Лизы.

Всю обратную дорогу Джек то и дело улыбался самому себе, поглядывая в зеркало заднего вида. Несмотря на отсрочку, зачем-то взятую подругой, было очевидно, что решение ею уже принято и не изменится. Идея избавиться от богатого супруга созрела у Елизаветы не за два дня. Наверняка она взвешивала все «за» и «против» сотни и сотни раз. И если уж пришла к выводу, что его смерть – наилучший выход, то своего добьется. Что ж, такое желание Джеку на пользу. Планирование и осуществление убийства крепче свяжет всех четверых. И тогда он, Иван Кравцов, сможет без опаски заявить о своем праве.

Консьержка второго подъезда дома 19 по улице Борисовской, Ангелина Петровна, сидела в своей каморке на первом этаже и пыталась вязать свитер. Именно пыталась – петли получались разного размера, нитка то и дело путалась, приходилось несколько раз распускать рукав и начинать заново. Вязание у Ангелины Петровны сегодня не ладилось. А все из-за нервов. Вот так разозлишься, и рукоделие коту под хвост – сосредоточиться на процессе не выходит, мысли крутятся вокруг этой собачей работы и проклятых полуночников, снующих туда-сюда. Когда она устраивалась консьержкой, радовалась: и работа непыльная, и прибавка к пенсии какая-никакая. Кто ж знал, что придется бодрствовать ночи напролет. Все жильцы как жильцы, утром уходят, вечером приходят. Нет же, затесались в стадо паршивые овцы, которым не спится. Бегают куда-то, звонят в домофон, хлопают дверью.

Эта неделя вроде спокойной выдалась, даже удалось три ночи подремать. Но сегодня сущий беспредел творится, хоть кричи. Сначала толстяк со второго этажа раз пять выходил на улицу, а потом возвращался с пакетами – продукты закупал в ночном супермаркете. Не нажрется никак. Потом к шалаве на одиннадцатом гости пожаловали, и в два часа стали расходиться по домам с громким хохотом и чуть ли не с плясками. И ведь не предъявишь им, что спать мешают. Потому что консьержка на рабочем месте спать не должна. А она пожилой человек, да и за такие жалкие деньги – имеет право!