Только для посвященных - Коган Татьяна Васильевна. Страница 45

– Глеб, я понимаю, у тебя горе. Сначала жена, потом брат… Но современная медицина давно придумала средства облегчить душевную боль. Пара таблеток в день помогут тебе пережить этот страшный период, – волнуясь, говорил Джек.

– Я не хочу переживать этот период. Не хочу. Эта игра мне больше неинтересна. Это ясно?

– Понимаю. Тебе тяжело и кажется, что смысл жизни утрачен. Но это временное явление. Я выпишу рецепт, и ты сегодня же примешь таблетки. Каждая последующая неделя будет легче предыдущей, – не сдавался товарищ.

Глеб устало вздохнул:

– Мне нечем гордиться. Я бездарно растратил свою жизнь. Дай мне шанс сделать хоть что-то хорошее, спасти хотя бы одного человека. Какая тебе разница, на ком проводить эксперимент? Вот он я, доброволец. Бери меня со всеми потрохами.

– Ты мой друг!

– Вот и поступи по-дружески! Сотри мне чертову память, я не желаю помнить ни об одной секунде своего прошлого!

Глеб знал, что Джек согласится. И вовсе не из-за того, что ему не оставили выбора. (К чему лукавить – выбор есть всегда.) А из-за того, что психотерапевт Иван Кравцов сам этого хотел. Только слепой не заметил бы, как загорелись его глаза, едва друг раскрыл рот. Разум заставлял его придумывать все новые и новые логические доводы против реализации страшной затеи. Но глубоко в сердце Джек согласился сразу и безоговорочно. Странно, раньше Глеб не видел в приятеле этого нездорового внутреннего противоречия. Не могло же оно появиться только теперь. Должно быть, когда балансируешь на грани безумия, становишься проницательнее и улавливаешь то, что обычно скрыто.

Они разговаривали несколько часов. Беседа не тяготила Глеба, – он понимал, что дискуссия закончится в его пользу. А если для успокоения совести Джеку нужно выдержать определенное время, – пожалуйста. Часом раньше, часом позже…

В дверь постучали. Пожилая женщина в униформе заглянула в комнату и приветливо улыбнулась:

– Уборка номера.

– Спасибо, позже. Постельное белье можете оставить.

Горничная кивнула, положила аккуратную стопку на тумбочку и вышла.

Глеб переехал в гостиницу пару дней назад. Квартиру и машину продал, половину денег перевел Юркиной жене, половину Гале. Себе оставил немного. Чтобы было с чем начать новую жизнь.

Джек сказал, что при наибольшей успешности эксперимента внушенная амнезия продержится не больше пары месяцев. С учетом того, что гипнолог будет периодически поддерживать внушение. Это было не совсем то, чего желал Глеб. Он допытывался, есть ли дополнительные способы продлить амнезию. Товарищ сперва отнекивался, но затем признался, что знаком с рядом агрессивных психохимических практик. О них предпочитают умалчивать, но факт их существования отрицать глупо. Эффективность подобных воздействий очень высока. Благодаря сочетанию гипноза, психотропных препаратов и словесного кодирования можно добиться многолетней амнезии.

– Мне это подходит, – согласился Глеб.

Несколько минут Джек нервно ходил по кабинету из угла в угол. Остановился и пристально посмотрел на друга.

– Я не могу сделать этого с тобой.

– Можешь.

– Ты, наверное, не до конца понимаешь, о каких способах я говорю.

– Понимаю, не идиот. Но если тебе так будет спокойнее, расскажи примерную схему. Я под ней подпишусь, – Глеб сложил руки на груди и вопросительно уставился на Джека. Тот сжал-разжал кулаки, справляясь с напряжением, и без интонаций произнес:

– Используя гипноз и сильнейшие снотворные, объект погружают в длительный сон, в процессе которого мозг подвергают электрошоковому воздействию. В течение нескольких суток идет активная работа с подсознанием, беспрерывно крутится запись необходимого внушения. Применяются наркотические и нейролептические средства…

– А пытки? – усмехнулся Глеб.

– Что пытки?

– Не применяются? Иголки под ногти и прочее? Недавно я кино видел. Классный боевик, между прочим. Забыл название.

Джек уловил издевательские нотки в голосе друга и ответил той же монетой:

– В пытках необходимости нет. Но если для тебя это важно, могу устроить.

Повисла тишина. Стояла глубокая ночь, клиника давно опустела. Лишь охранник на входе флегматично поглядывал в сторону единственного кабинета, где горел свет. О чем психотерапевт мог так долго разговаривать с пациентом? Неужели столь запущенный случай?

После того разговора в клинике Глеб еще несколько раз встречался с товарищем, обсуждал детали предстоящего события. Предполагалось, что после процедуры его перевезут в заранее арендованную квартиру, где он и придет в сознание. Отслеживать его состояние Джек будет по скрытым камерам, которые установят во всех комнатах, а через пару дней он якобы случайно познакомится с лишенным памяти другом. Это позволит доктору находиться с подопытным в непосредственном контакте, наблюдать и корректировать его поведение. План Джека выглядел убедительно. Глеб согласился, решив про себя, что все будет несколько иначе. Приятелю знать об этом не обязательно. Пусть выполнит свою задачу с твердой уверенностью, что сюрпризов не произойдет.

Неизвестно, на сколько лет задержится беспамятство, – Глеб намеревался провести эти годы как можно дальше от компании так называемых друзей. В новой жизни не должно присутствовать ни намека на прежние ошибки. Пусть ненадолго, но он окажется свободным от прошлого. Получит шанс начать с нуля со спокойным сердцем. Возможно, родившись во второй раз, он проживет лучшую жизнь. И если однажды память вернется, Глеб утешится сознанием того, что смог изменить собственную судьбу.

Звонок мобильного прервал его мысли.

– Я поспрашивал про твой заказ. Будет готов в течение пары недель, максимум трех. Обойдется в пятнашку гринов.

– Отлично. Деньги передавать через тебя? – уточнил Глеб.

– Ага. Половину сейчас, половину потом. Сегодня сможешь?

– Да. В восемь, там же, где в прошлый раз?

– Заметано, – весело сказал собеседник и положил трубку.

Все шло по плану. Как только на руках у Глеба появится новый паспорт, останется уладить пару нюансов и можно приступать к главному.

Когда Джек поведал шокирующую новость, Макс подумал, что это розыгрыш. Ни один человек в здравом уме не согласился бы добровольно лишить себя памяти. Глеб всегда отличался буйным нравом и иногда совершал необдуманные поступки, но идиотом точно не являлся. Его постигло ужасное горе; смятение в подобной ситуации объяснимо. Но чтобы решиться на столь радикальные методы, как амнезия – нужно быть в полном неадеквате. Джекил утверждал, что после нескольких бесед с Глебом убедился, что тот мыслит трезво. Ясно представляет, на что идет, и ничто не свернет его с пути.

– Но ты же мог отказаться, – горячился Макс. – Без всяких объяснений! У тебя-то голова на плечах еще есть!

– Неужели ты полагаешь, что я не просчитал все варианты? Поверь, я умею различать разные состояния психики, профессия у меня такая. И то, что я увидел, заставило меня сделать определенные выводы. Как бы это чудовищно ни звучало, но этот эксперимент – единственный способ удержать Глеба от самоубийства. Есть, конечно, способы гуманнее, например, упечь его в психбольницу. Его будут держать в смирительной рубашке и пичкать транквилизаторами, чтобы он не наложил на себя руки. Через полгода от его личности не останется и следа. По сравнению с этим, возможность начать жить без тяжелых воспоминаний, сохранив личностные характеристики и накопленные знания, – не такая уж пугающая перспектива. Тем более мы всегда будем поблизости, в качестве новых приятелей, – Джек выразительно посмотрел на товарища. – Прикидываешь? Через какое-то время память к нему вернется. К этому моменту у Глеба накопится достаточно позитивного опыта, который погасит ожившие трагические воспоминания. Попробуй отключить эмоции и оценить ситуацию с точки зрения логики.

Макс стукнул по столу. Они сидели в ресторане, где неизменно встречались на протяжении последних лет.

– Джеки, какая на хрен логика? Я с этим парнем с детства дружу, он мне как родной. Ты собираешься сделать из него кого-то другого и советуешь мне спокойно на это реагировать?