Дуxless: Повесть о ненастоящем человеке - Минаев Сергей Сергеевич. Страница 36

Часть вторая

Insomnia [6]

Поезд

И вот я еду в Питер. Именно еду, а не лечу бизнес-классом в самолете. Хотя корпоративные самураи всегда должны передвигаться именно так. Самолеты вызывают у меня панический ужас, особенно если это самолеты внутренних российских авиалиний. Когда мне нужно быть в Париже, Милане или другом европейском городе, страсть заграничного шопинга и джет-сета перевешивает страх перелетов. Но поскольку перелет в российский город никакими такими заграничными радостями мне не светит, остается голый ужас, хандред, зе фак, персент пьюр. Я так и представляю себя лежащим посреди пластиковых обломков кресел и чемоданов «Delsey» и «Samsonite» и ошметков человеческих тел, пропитанных запахами алкоголя и экскрементов. И все из-за того, что какой-то бухолов из осмотровой группы вместо замены расшатавшихся винтов в крыльях попросту забил их обратно молотком. И пошел допивать дальше, поставив в досмотровом журнале отметку – «нарушений не выявлено». Брр!.. Конечно, никакого пейзажа я (НЕ ДАЙ БОГ!!!) не увижу и запахов тем более не ощущу. Но частенько, особенно в нетрезвом состоянии, я люблю рисовать эти ужасные картинки своим приятелям.

Короче, я еду в Питер на поезде. В СВ так называемого Николаевского экспресса. «Ультрасовременного и комфортабельного», как гласит рекламная брошюра. На самом деле поезд, конечно, полное говно. Чуваки из руководства МПС, наверное, решили, что они самые хитрые в этой стране. И что если на вороватых и неповоротливых проводников и проводниц надеть шапки с искусственным мехом, форменные пальто с медными пуговицами (подсмотренными в фильме «Сибирский цирюльник»), а наш советский поезд чуть подкрасить и развесить на окнах тамбуров таблички с литерой «Н», то получится охуительный, практически европейский экспресс. Но сколько ни говори «халва, халва» – во рту слаще не станет и говно оно и есть говно. Заходя в вагон, я раздумывал о том, сколько открутили на этой «модернизации» пройдохи из министерства и как, должно быть, они потешаются над идиотами, дающими интервью в стиле «я теперь езжу только на Николаевском!».

В СВ уже есть какой-то старпер (fuck! Я так мечтал о том, что поеду один). Несмотря на то что поезд еще стоит на перроне, чувак уже расстелил себе вагонную шконку, аккуратненько расправил простыню, пододеяльник, поправил подушку и лег читать книжку. При моем появлении он натягивает до подбородка одеяло, но я все-таки успеваю заметить, что на нем отглаженная белая майка-«алкоголичка».

Такие старперы бывают в командировках очень редко. Как правило, их посылают в самые далекие мухосрански, по какой-нибудь херовой причине вроде проведения семинаров, посвященных ознакомлению младших кассиров с новыми правилами эксплуатации кассовых аппаратов. Они готовятся к этому событию, как к восшествию на трон. Собираются три дня, несколько раз кладут в чемодан/сумку любимый исторический роман. Потом, с боязнью показаться случайным попутчикам слишком умным и получить, по пьяному делу, в бубен, они вынимают роман и заменяют его сраным детективчиком Марининой или Дашковой. Жена десять раз на дню спрашивает его, не забыл ли он положить тапочки, он начинает нервничать, поднимается давление и проч. На вокзал он выезжает за два часа до поезда (мало ли чего), обнимает и троекратно целует жену и детей, получает на прощание женино наставление «ты там не шали» (хотя, по чесноку, шалить-то ему уже нечем, если только веником) и выходит из дому.

Этому мужику очень повезло, ибо едет он не в мухосранск, а в Питер, да еще и в СВ. Вероятно, семинар будет для старших кассиров или чё там. Стопудово, этот старпер по дороге на вокзал думал о том, как удача пошлет ему еще один бонус в виде молоденькой попутчицы. Которой он будет трахать всю дорогу мозг, лезть с расспросами о жизни да еще и ляпнет что-то в стиле «да я отвернусь, не волнуйтесь», чтобы не выходить из СВ, когда ей будет нужно переодеться. А сам ведь, урод, будет украдкой втыкать на девичьи прелести.

Но в этот раз судьба-индейка посылает ему не молодую полногрудую телку, а сильно поддатого чела, меня то есть.

Кстати сказать, изрядно набраться перед поездом я успел в итальянском заведении «Траттория», что на Садово-Черногрязской, со своей уже упоминавшейся подругой Юлией. Мы с ней встретились по достаточно надуманному мной поводу: я купил ей пару книг (ха-ха-ха, самому смешно), но на самом деле просто потому, что захотел ее лишний раз увидеть. В общем, мы сидим с ней в этом кабаке, ведем умные разговоры, а я тем временем подумываю о том, как было бы распрекрасно с ней затеять секс. До поезда еще часа два, и в принципе, не будь я таким придурком, можно было бы замутить какую-то гостиницу. Но тут опять вступают в силу обстоятельства иного порядка. Дело в том, что с нормальными чувихами я давно разучился общаться. Я достаточно неплохо умею колотить пьяные понты перед тэтэшками, поддерживать их тупые разговоры о бутиках и спа, мутить всякий там секс в туалетах между двумя сплошными линиями кокоса и прочие мерзости. А вот охмурить понравившуюся мне девушку, которая не в тусовке, подарить, там, ей цветы, свести ресторанный разговор к постели, или еще что-то в этом роде, как делают нормальные люди, я не умею. Меня сразу охватывают такие стремаки, а уж если я и испытываю к объекту что-то, кроме банального полового влечения, тут уж хоть святых выноси. Я впадаю в такой ступор, что становлюсь похожим на Железного дровосека. Наверное, все это вращение в тусовке себе подобных мумий начисто отбило у меня способность общаться с нормальными людьми.

Чтобы скрыть свое волнение, я начинаю быстро бухать, много говорить (в основном глупости), подхихикивать, в общем, веду себя как полный мудак (да что там, я все чаще думаю, что я он и есть). Так получилось и в этот раз. Задумав взять высокий штиль, я как-то быстро стушевался, замялся и – пожалте бриться – наклюкался через сорок минут. Она была настолько любезна, что вовремя напомнила мне об отбытии поезда, отвезла меня на вокзал и уехала.

И вот я, с больной головой, пьяный и злой на себя, заваливаюсь в купе. С одной лишь мыслью рухнуть на полку и уснуть избавленным от чьих-либо разговоров. И вот нате вам:

– Добрый вечер!

Ага. Добрый, блядь, вечер. Лежит этот старпер и так вопросительно смотрит на меня поверх очков, как будто я ему должен сотку грин. Я как человек воспитанный буркаю в ответ «добрый вечер» и начинаю ставить свою чудесную, недавно купленную спортивную сумку «Fila for Ferrari» на полку для багажа, причем пьяным глазом стараюсь оценить, не слишком ли там пыльно.

Сажусь на шконку. Страпер тем временем начинает пулять в меня вводными предложениями, совершенно беспонтовыми и лишенными смысла, вроде того как «скоро уже отправимся», «вы если читать хотите или, там, есть собираетесь, вы свет можете не гасить». Ага, спросил бы я тебя, как же, даже если бы и собирался. Причем говорит он это таким нудным голосом, перемежая речь всякими сорняками типа «ага», «да вот» и прочими. И совершенно понятно, что разговаривать ему со мной не о чем, просто он, сука такая, пытается меня таким образом просканировать, а ну как во время разговора я сболтну что-то очень важное, что позволит ему определить во мне вора в законе, который сел в этот СВ с целью украсть ИМЕННО У НЕГО несчастную тысячу рублей командировочных.