Нераздельные (ЛП) - Шустерман Нил. Страница 17

— Жаль, — роняет Уна. — Говорят, эти двое — парни, к которым надо обращаться, когда дело касается ценной добычи.

Бармен избегает смотреть ей в глаза.

— Мне откуда знать.

— И еще, — добавляет Уна, — я не прочь хорошо заплатить тому, кто меня с ними сведет.

Она приканчивает свое пиво, подсовывает к бармену пустой стакан и кладет под него пятьдесят долларов.

Тот косится на купюру, но не берет.

— Само собой, это только за знакомство, — добавляет Уна. — Если сделка состоится, получишь гораздо больше.

Бармен отходит на другой край стойки и наливает стакан «Тома Коллинза» какой-то опустившейся женщине — наверняка Кощей заплатит за ее выпивку. Бармен использует это время для обдумывания предложения. Вернувшись к Уне, он забирает ее стакан вместе с бумажкой, которая — фокус-покус! — растворяется в воздухе. Стрельнув глазами по сторонам, он наклоняется к девушке и едва слышно шепчет:

— Если это те, про которых я думаю, здесь ты их не встретишь. Насчет Хеннесси не знаю, а Фретуэлл обычно развлекается игрой на бильярде в «Железном монархе», что на Николетт-авеню. Но послушай, крошка, он — подонок, каких свет не видал, а тот кабак — место просто мерзопакостное. Лучше не суйся туда.

Уна не может удержаться от смеха:

— Хочешь сказать, там еще хуже, чем здесь?

Бармен не обижается и остается совершенно серьезен.

— Намного хуже, и тут таких навалом, — говорит он. — Есть просто вонючие норы, а есть норы змеиные. Послушай меня, детка, «Железный монарх» — кубло самых ядовитых гадюк.

Девушка невольно ежится.

— Ничего, справлюсь. — Уна уверена в своих силах, но напряжение в глазах бармена заставляет ее слегка усомниться в себе. Она слезает с табурета. — Если сделка выгорит, мы еще встретимся, — обещает она.

— Искренне в этом сомневаюсь, — отвечает тот с всепрощающей улыбкой человека, много раз обманутого в своих ожиданиях.

— Что ж, — говорит Уна, — если все пойдет не так, как задумано, мы никогда больше не увидимся, зато ты стал на пятьдесят баксов богаче.

Бармен соглашается с ее оценкой ситуации, произносит на прощанье «Будь осторожна, детка», и Уна уходит на поиски гадючьего гнезда под названием «Железный монарх».

10 • Фретуэлл

Сказать, что Мортон Фретуэлл страшен, как черт, значит нанести смертельное оскорбление черту. Фретуэлл сознает собственное уродство. У него было достаточно времени, чтобы свыкнуться с ним — двадцать девять лет, если быть точным. Его взросление прошло через несколько фаз, соответствующих тому или иному виду животных: из младенца с мордашкой летучей мыши он превратился в мальчишку с физиономией койота, а потом вызрел в мужика с мордой козла.

Но вместо того чтобы сокрушаться по поводу своей неудачной внешности, он решил не просто принимать себя таким, как есть, а даже наслаждаться собственным безобразием. Ведь оно его отличительная черта. Кем бы он был без своей уродливой хари? Когда они с Хеннесси продали того пацана-притонщика, получив за него небольшое состояние, доля Фретуэлла оказалась достаточно солидной, чтобы он мог купить себе личико попривлекательней, если бы захотел. Он раздумывал над этим, но недолго, после чего просадил все деньги на куда более интересные вещи, в которых жизнь ему обычно отказывала. А теперь, когда бабки закончились, Фретуэлл снова вынужден утюжить улицы в поисках расплетов на продажу.

Сейчас, играя с самим собой в бильярд в углу «Железного монарха», он замечает девчонку. Вообще-то, он положил на нее глаз, как только она вошла в бар — не девочка, а прямо глоток свежей воды в пустыне. Но сейчас он видит, что и она обратила внимание на него.

Молоденькая — может, двадцать один, может, меньше. Сидит в кабинке одна. Взоры стервятников, завсегдатаев «Монарха», неотрывно следят за ней. У девчонки черные волосы, туго стянутые на затылке. Как только цыпочка вошла в кабак, Фретуэллу сразу бросилась в глаза ее грива, спадающая до самого копчика. Ну что поделаешь, он торчит от длинноволосых девочек.

Она не только замечает его, она встречается с ним глазами. Кажется, на ее лице даже намек на улыбку — трудно сказать, освещение неважнецкое.

Есть в ней что-то экзотическое. Латина? Или даже притонщица, непонятно. Да какая разница, главное — это ее незапятнанная аура, ясно говорящая, что девочке здесь не место. Или, во всяком случае, пока не место. Барышня из приличной семьи решила поискать приключений на свою задницу и изведать любви «плохого парня». А большего плохиша, чем Мортон Фретуэлл, здесь не найти.

Он первым отводит глаза и ловко кладет шар в лузу — крутой выигрышный удар. Внимание со стороны симпотной девчонки действует как волшебный талисман, и он включает весь свой мужской шарм. Телки, ищущие такого парня, как он, встречаются редко, так что нужно ковать железо. Он хватает второй кий и неспешно шествует к кабинке, где сидит гостья.

— Я Морти. Играешь?

— Немного, — отвечает она, крутя в пальцах соломку от коктейля, к которому, по-видимому, не прикоснулась.

Он вручает ей кий.

— Пошли. Я выстрою шары.

Свое имя она ему еще не сказала. Ничего, скажет, куда денется.

Он провожает ее к бильярдному столу. Пусть гостья разобьет пирамиду. Она уверено проделывает это, и шары со стуком рассыпаются по сукну. О человеке можно многое сказать по тому, как он играет в бильярд. Эта девица точно знает, чего хочет. И Морти будет не Морти, если не выяснит, чего же она хочет.

— Недавно в городе? — спрашивает он.

— Проездом.

Она посылает ему улыбку; Фретуэлл проводит языком по зубам, проверяя, не застряли ли в них остатки пиццы, и только потом улыбается в ответ. Затем кладет семерку, но на следующем шаре намеренно мажет, чтобы дать девчонке шанс.

— Откуда сама-то?

— Какая разница откуда? Главное, какая у меня цель, — игриво отвечает она.

Фретуэлл охотно хватает наживку:

— И какая?

Она щелкает кием и кладет шар номер двенадцать.

— Победа, — отвечает она [12].

— Круть, — говорит он с ухмылкой. Она промахивается на следующем ударе, и он кладет три шара подряд, чтобы поставить девчонку на место. — Но для этого придется потрудиться.

Она проскальзывает мимо, чтобы сделать следующий удар; при этом ее длинный конский хвост задевает Фретуэлла, и у того бегут мурашки. Она так и не назвала ему свое имя. Ладно, похоже, оно ему без надобности.

— А в «Монарх» тебя что привело?

— Дела, — отвечает она.

— Какие?

Она мелит свой кий.

— Такие же, как у тебя.

Тут он решает, что и правда обойдется без ее имени. Он ставит кий на штатив.

— Пошли отсюда, что ли?

— Пошли.

Он старается скрыть свое ликование. Нельзя терять голову. Что бы она там себе о нем ни навоображала, он ей подыграет. Плохой мальчик с плохими намерениями, но гладким обхождением? Да пожалуйста, хоть сто порций!

— Машина стоит в проулке, — сообщает он. Девица даже глазом не моргнет; так что он обнимает ее за плечи и ведет к задней двери. Мысли его уже унеслись на несколько миль вперед.

Но в тот миг, когда дверь захлопывается у них за спиной, ситуация меняется так радикально, что его ускакавший вперед рассудок вдруг оказывается неизвестно где, слетев с дороги. Фретуэлл притиснут к щербатой кирпичной стене проулка с такой силой, какой не ожидаешь от тонкой изящной девушки. В его шею больно упирается ствол пистолета — как раз под правым ухом, дулом вверх. Пистолетик маленький, но нацелен прямо в центр его черепа. Тот самый случай, когда размер не имеет значения.

Фретуэлл не осмеливается пошевелиться или оказать сопротивление.

— П-полегче, крошка, — единственное, что он может из себя выдавить. Его мужской шарм куда-то запропал.

— Давай-ка внесем ясность, — говорит она намного более холодным тоном, чем в баре. — Когда я сказала «дела», я имела в виду именно дела, так что если ты еще когда-нибудь дотронешься до меня хоть пальцем, я тебе их отстрелю все подряд, один за другим. Усек?