Мы поем глухим - Андреева Наталья Вячеславовна. Страница 33

— Я скучаю по сыну, — призналась Александра барону.

— У вас есть сын?

— Да. Мишель.

— Сколько ему? — после короткой паузы спросил барон.

— Около года. Он совсем еще маленький. Я хотела бы его забрать, но сестра, у которой он живет, пишет, что в России мне будут не рады.

— Никто не может вам запретить воспитывать вашего сына, — заверил ее барон. — Разве что ваше положение… Вот если бы вы снова вышли замуж…

— Замуж?!

— Вы могли бы дать сыну благородную фамилию…

— У него достаточно благородное происхождение! — вспыхнула она.

— Я не так выразился, — с досадой сказал барон. — Положение в обществе и состояние — вот что необходимо вашему ребенку. И само собой, воспитание.

— Я об этом думала, — грустно сказала Александра. — Но он совсем еще маленький, а моя сестра достаточно благородного происхождения и прекрасно образована.

— Но он очень быстро вырастет, ваш сын. Ведь вы хотели бы, чтобы у него было блестящее образование? Не домашнее, а, скажем, университетское. Определить его на службу, обеспечить карьеру? Ведь это мальчик. Это для девочки вполне довольно уроков ее матери или тетки. Но разве вы не хотите для вашего сына достойных учителей?

— Разумеется, хотела бы! Какая мать этого не хочет? Но для начала я хотела бы просто быть рядом с ним. А это сейчас невозможно.

— Не грустите, — ласково сказал барон. — Ничего невозможного нет. Вы могли бы поехать в Россию тайно, по другому паспорту. Это очень легко устроить. Вам просто нужно французское гражданство. Вот если бы вы вышли замуж за француза… Все устроилось бы само собой.

Барон с досадой поморщился: в салон входил новый гость. Их с Александрин отвлекли от важного разговора. Ребенок — вот еще один мощный рычаг, с помощью которого можно воздействовать на женщину. Быть может, даже самый мощный. Александрин не может взять к себе сына, если сойдется с Соболинским. Потому что тогда она будет иметь отношения с мужчиной вне брака. Что в таком случае ждет ее детей? Да ничего хорошего. И она прекрасно это понимает.

Новый гость, а это был маркиз де Р*, тем временем выражал хозяйке салона свое восхищение:

— Я рад, что вы послушались моего совета. Мадам, вы оказались способной ученицей! Хотя я разочарован в том, что вы поменяли наставника. С другой стороны, лучшего покровителя, чем барон Редлих, в Париже найти трудно. Вы выглядите восхитительно! Вашу простоту и элегантность скоро переймут все парижанки. Им это будет только на пользу. Признаться, наряды мадемуазель Бокаж всегда меня раздражали.

— Благодарю вас, маркиз, но барон вовсе не мой любовник, как все говорят. Он просто хранит в своем банке мои деньги и время от времени выдает мне требуемую сумму.

— А вот об этом никому говорить не надо, — улыбнулся маркиз. — Вас посчитают ханжой. Барон свободный человек, вы тоже не замужем, отношения между вами могут быть какие угодно, но только не дружеские, как вы утверждаете.

— Но почему?

— Быть может, вы не знаете, но из-за вас барон Редлих чуть не вызвал меня на дуэль. Дело прошлое, мы с Эрвином давно уже примирились, но при нашем разговоре присутствовал весь Париж.

— Это каким же образом? — удивилась Александра.

— Ссора произошла в доме на улице Тетбу. В гостях у мадемуазель Бокаж в тот день было человек двести. Так что вы можете кричать хоть на каждом углу, что барон Редлих только ваш друг, но ни единый человек во всем Париже вам не поверит. из-за подруги не вызывают на дуэль по всякому пустяку. А повод для ссоры был пустяшный.

— А именно?

— Один из моих друзей предположил, что наши с вами поздние встречи в Булонском лесу перерастут во что-то большее, барон приревновал и вскипел, чего с ним не случается вообще. Эрвин человек очень сдержанный. Хотя, возможно, всему виной выпитое в тот вечер шампанское, — тонко улыбнулся маркиз.

— Простите, не обо мне ли речь? — барон счел, что Александрин слишком много времени уделила новому гостю, и позволил себе вмешаться в разговор.

— Я просто уговариваю графиню поехать на бал в Оперу. Потому что быть в Париже и не быть в Опере — это неприлично, — мгновенно переменил тему маркиз.

— Вы правы, — кивнул Эрвин Редлих. — Балы в Опере — это нечто особенное. Туда едут лишь для того, чтобы на следующий день всем сказать: «Я был на балу, меня там чуть не задавили».

— Верно подмечено! — рассмеялся маркиз. — Если вы позволите барон, вашу удачную шутку я приберегу для салона графини де Боань.

— Можете даже выдать ее за свою, — улыбнулся барон. — Мадам, дело в том, что на балах в Опере ужасная давка. Но чем больше народу, тем сильнее это привлекает публику. В Оперу ездят не затем, чтобы танцевать, и не затем, чтобы послушать музыку. А затем, чтобы побыть в толпе, насладиться зрелищем, посмотреть, кто пришел, в чем пришел, а главное, с кем и зачем? Аристократы изучают буржуа, чтобы понять: в чем диковинность этого зверя? Буржуа охотятся на кокоток. Мещанки пытаются подражать аристократкам. Это мешанина из людей разных сословий, которых в маскарадных костюмах друг от друга не отличишь. Потому что приличнее всего ведут себя кокотки. Этим-то не надо флиртовать с мужчинами, а лишь только договориться о том, что будет после бала. А вот дамы благородного сословия дают волю своим животным инстинктам именно на балу. Простите, если я оскорбил ваш слух, но я человек прямой, — слегка поклонился Александре барон.

— Я там была и все видела, — улыбнулась она. — Мы с мужем какое-то время жили в Париже, сразу после нашей свадьбы.

— Тогда я и имел честь познакомиться с вами, — живо откликнулся маркиз.

— Я помню. Я с удовольствием поехала бы на бал в Оперу, если бы барон согласился меня туда сопровождать. — Александра просительно посмотрела на Эрвина Редлиха.

«И после этого она утверждает, что они не любовники! — с усмешкой подумал маркиз. — Кого она хочет обмануть?!»

— Почему бы нам туда не поехать? — пожал плечами барон. — Вам надо развлечься, а это хоть и скучно, но весьма полезно: побывать на балу в Опере. Там можно непринужденно пообщаться с кем угодно.

«Неужели это намек? — оторопела Александра. — Ведь он прекрасно знает, что Серж непременно бывает на этих балах! Еще бы он пропустил такое зрелище и такую возможность попытаться меня вернуть! Ведь мы можем там встретиться!»

Разумеется, барон Редлих такую возможность предполагал. Более того, он этого хотел. Как всякому врачу, ему необходимо было узнать: как проходит лечение? В какой стадии сейчас находится болезнь? И насколько больной близок к выздоровлению? Потому что от этого зависело, пора ли поговорить с Александрин о свадьбе или еще не пора?

Поэтому мысль маркиза показалась барону Редлиху удачной. Он решил не откладывать и поехать в Оперу буквально на следующий же день. Ведь сезон балов был в самом разгаре.

Александра долго выбирала платье. В конце концов она решила не изменять своему стилю и не добавлять ни буфов, ни воланов. И ограничиться скромной полумаской из черного бархата, а не прятать лицо и фигуру под вычурным домино с капюшоном. Если бы барон хотел, чтобы она пряталась, он не последовал бы совету маркиза де Р* отвезти Александрин на бал, где бывает весь Париж, независимо от званий и сословий. Да и от кого ей прятаться?

Эрвин, который заехал за ней около десяти часов вечера, был вообще без маскарадного костюма.

— Слава богу, мне сегодня нет необходимости надевать напудренный парик или еще какую-нибудь ужасную вещь, чалму или шутовской колпак, — сказал он. — Мужчина в маскарадном костюме на балу в Опере становится посмешищем. Все сразу начинают думать, что это ревнивый муж, выслеживающий свою жену. И у нее появляется верный шанс остаться незамеченной. Симпатии всех на стороне влюбленных, а не на стороне рогоносцев, — серьезно сказал барон. — Я вижу, вы готовы? Это платье вам идет, — удовлетворенно кивнул он. — Не изменяйте себе, Александрин, и вот увидите: скоро изменятся все остальные дамы.